Все с самого начала пошло не так!
Она отправила Лиру в путевой дом, а сама помчалась к местным Застенкам. Но хмурый страж велел ей явиться через неделю, мол, господа ловцы дико заняты.
От злости Одри хотелось прибить этого нахала, что разглядывал ее.
И что ей оставалось делать? Решение пришло внезапно, когда девушка застыла возле стекла какой-то лавки недалеко от Застенок. А потом подняла с земли камень, мысленно попросила у владельца прощения и швырнула булыжник в витрину. И даже полюбовалась, как осыпаются сверкающие осколки. Постояла, нетерпеливо постукивая ногой в ожидании, когда же соизволят явиться стражи. Надо сказать, они не торопились, если бы Одри была нарушительницей, то успела бы убежать несколько раз. Она уже хотела кинуть еще что-нибудь, когда из-за угла показались блюстители порядка – пожилой усач и худосочный бородач. Они остановились напротив витрины, рассматривая ее с изумлением.
– Вот, – объявила Одри. – Разбила.
– Будем задерживать, – пожилой грустно подергал кончик уса.
– Задерживайте, – разрешила Одри.
Ее проводили в здание застенок, благо, это было рядом, усадили на стул в какой-то комнате. Тощий паренек-писчий записал ее имя и место жительства и даже протянул незадачливой нарушительнице кружку с водой.
– Вы не расстраивайтесь, – улыбнулся он. – Заплатите штраф, вас и отпустят.
Одри рассеяно кивнула, оглядываясь. Паренек что-то болтал, похоже, ему было в радость поговорить с прибывшей из столицы девушкой.
А потом все изменилось.
В комнату, где они с парнем так мило беседовали, ввалились два амбала и швырнули на стол какую-то бумагу. А после весьма бесцеремонно дернули девушку, заставляя подняться. И она даже пикнуть не успела, как ее руки оказались в колодках.
– Что происходит? – Одри кинула на парня испуганный взгляд. Тот покраснел, потом побледнел, схватил бумагу.
– Вы… вы…
– Опасную преступницу Одрианну Ллойд велено сопроводить в пыточную.
– Что? – девушка дернулась. – Вы с ума сошли? Какую еще опасную преступницу? Я витрину разбила!
– Это сегодня, – гнусно усмехнулся верзила. – Мы с твоим послужным списком ознакомились, крошка! Хотела прикарманить выручку, да сбежать не успела? Воровка.
– Я воровка? – Одри задохнулась. – Вы не в себе!
Она хотела закричать еще что-то, но страж дернул ее за цепь и потащил, так что Одри пришлось почти бежать, спотыкаясь и путаясь в юбке.
– Да что вы себе позволяете?!
В ответ лишь тычок в спину и гнусные ухмылки. Ближайший верзила так осмотрел ее, что Одри стало нечем дышать. Богиня, во что она вляпалась? Ее перепутали с какой-то известной воровкой и тащат в подземелье! Но она не виновата!
– Послушайте, – она облизала губы, пытаясь не поддаваться панике. – Это какая-то нелепая ошибка! Вы спутали меня с другой девушкой! Я лишь разбила витрину, случайно. Я заплачу штраф!
– Ага, заплатишь, – ее втолкнули в какое-то темное помещение, освещенное желтым светом лампы. Краем глаза Одри заметила отблеск на ужасных металлических лезвиях и крючках, что были любовно разложены на столе. Содрогнулась. Ее втащили внутрь и приковали к стене.
– Это ошибка! Я не виновата!
– Все так говорят, – хмыкнул страж. – А потом под пытками во всем сознаются.
– Под пытками? – в ужасе выдохнула Одри. Стражи снова хмыкнули и удалились, оставив ее прикованной к стене. Девушка беспомощно осмотрелась. Даже сесть она не могла, цепь была слишком короткой, заставляла ее стоять у стены. Железные предметы тускло блестели, и на них пленница пыталась не смотреть.
– Все разрешится, – от звука собственного голоса она вздрогнула. Показалось, что он прозвучал совершенно незнакомо. Одри вскинула голову, запрещая себе бояться. – Все образуется! Это просто досадное недоразумение!
Стоять со вздернутыми руками было неудобно, и Одри рассерженно подергала цепь, понимая, что лучше злиться, чем бояться. Сколько она простояла у той стены – не знала, но тело основательно затекло, а в душе начала пробиваться паника. Порой ей казалось, что-то смотрит на нее из тьмы, и от этого становилось жутко.
Скрип решетки заставил ее прекратить бесплодные попытки освободиться и замереть. Свет не достигал края помещения, освещая лишь саму пленницу, а темный силуэт вошедшего оставляя в сумраке. И от неподвижной мужской фигуры Одри снова стало жутко.
– Послушайте, – торопливо начала она, всматриваясь во тьму. – Я здесь по ошибке. По какой-то нелепости! Я разбила витрину и раскаялась, я готова заплатить штраф, я даже заплачу больше, чем надо… что вы делаете?
Темная фигура шагнула к столу, и теперь мужчина вдумчиво перебирал те самые железки.
– Вы меня слышите?
Одри хотела закричать, но осеклась. Мужчина… Черная рубашка ловцов. Кожаные ремни на теле и правой ноге, удерживающие оружие. Волосы закрыты платком, концы завязаны сзади. Мундир небрежно отброшен в сторону. Сердце замерло, а потом понеслось вскачь, сорвавшись с цепи.
Ей был знаком этот разворот плеч. Эти мягкие прикосновения пальцев. И наклон головы. Одри зажмурилась так отчаянно, что перед закрытыми веками поплыли красные круги. Она боялась принять желаемое за действительное. Но…
Открыла глаза. Моргнула, всматриваясь в полумрак. И мужчина повернул голову.
– Лекс… – имя прозвучало вздохом. – Лекс! Это ты!
Он заломил бровь таким знакомым жестом, что у Одри подогнулись ноги.
– Лекс! Лекс, неужели я нашла тебя! О, Богиня! – она дернулась, забыв, что прикована к стене. И заговорила, торопясь, нервничая, спеша сказать ему. – Лекс! Мы искали тебя! Искали! Ты пропал, и ни одной весточки, мы думали, тебя убили! – Мужчина смотрел без эмоций, и Одри беспокойно дернулась. – Лекс, ты меня слышишь? Ты… Ты что, не узнаешь меня?
– Я вас впервые вижу.
От его спокойного голоса девушка дернулась и снова облизала губы. Ловец же задумчиво повертел в руках какой-то крюк.
– Что? Впервые видишь? Но… – она задышала, пытаясь успокоиться. – Богиня! Ты потерял память! Все забыл, да? Это все объясняет! Объясняет, почему ты пропал, почему не подавал весточек… Мы искали тебя!
Лекс усмехнулся так привычно, что Одри снова вздрогнула. А потом подошел и срезал шнуровку на ее платье, распахивая ворот, под которым белела нижняя сорочка.
– Лекс, что ты делаешь?
Одри затаила дыхание.
– Снять надо, – пожал он плечами. – Ткань мешает, пропитывается кровью, неудобно.
– Что? – Одри дернулась. – Ты с ума сошел? Ты что… собираешься делать?
Он снова пожал плечами и вернулся к столу.
– Или сразу на стену? – кинул на Одри оценивающий взгляд. – И возни меньше…
