– Это ничего не изменит, Эмма. – Он не хотел, чтобы она питала пустые надежды. – Только секс, на одну ночь. Мне не нужны серьезные отношения.
Она прижала ладонь к его лицу, ее тонкие нежные пальцы гладили его щетину, распаляя его желание.
– А мне и не надо большего.
Николай притянул Эмму к себе, наслаждаясь теплом ее тела и ощущением ее наготы, и нежно поцеловал, решив сделать эту ночь как можно более особенной – для них обоих.
Одним быстрым движением Николай подхватил ее на руки и понес на большую кровать. Опустив ее на мягкое покрывало, он встал перед ней, снимая одежду и наслаждаясь тем, как она смотрит на него. Ее глаза расширились, когда он предстал перед ней голым и возбужденным. Он взял свой бумажник с тумбочки и достал маленькую упаковку из фольги.
– Полагаю, мы будем предохраняться только этим?
Улыбка предвкушения заиграла на ее лице, когда она смотрела, как он надевает презерватив. – Да.
Он подошел к кровати и, наклонившись к Эмме, взял ее лицо в ладони и поцеловал ее в губы.
– Теперь, когда мы все выяснили, можем вернуться к самому главному.
Она обняла его за шею и притянула к себе. Николаю пришлось приложить немалые усилия, чтобы не поддаться этому искушению и немедленно не ворваться в нее. Он опустился на нее, и она обвила его ногами. Если бы он не знал, что она девственница, он никогда бы не подумал, что такое возможно, настолько отзывчивым казалось ее тело.
Все, о чем он мог думать, – как поскорее овладеть ею. Когда он вошел в нее, Эмма резко выдохнула и впилась ногтями в его спину.
– Николай… – Прошептав его имя, она плотнее прижалась к нему бедрами, побуждая его войти еще глубже и подталкивая к кульминации.
Изо всех сил стараясь сдерживаться, чтобы Эмма не отстала от него, он достиг кульминации и, когда они встретились на пике, рухнул в ее объятия.
Глава 4
Когда Эмма проснулась, за окном было еще темно. Ее тело ныло от восхитительного удовольствия бурной ночи, проведенной с Николаем. Краем глаза она уловила какое-то движение в спальне. За окном вставало солнце, и мягкий свет просачивался через шторы. Николай стоял у окна. Часть его фигуры находилась в тени, и каждый мускул его торса был подчеркнут, словно на черно-белой фотографии. Эмма мысленно запечатлела его образ, нажав на кнопку воображаемого фотоаппарата.
Прислонившись лбом к стеклу, Николай смотрел куда-то вдаль. Он был поглощен своими мыслями и не услышал мягкий шелест простыни, когда Эмма села на кровати. Его губы были плотно сжаты, брови – нахмурены. О чем он думал? Злился ли он из-за того, что она оказалась вовсе не той опытной искусительницей, какой хотела казаться? Неужели ночь, проведенная с ней, стала для него разочарованием?
– Снег все еще идет? – спросила Эмма, оперевшись на локоть.
Ей нужно было что-то сказать, чтобы разбавить гнетущую тишину, воцарившуюся в комнате. Она надеялась, что на улице продолжается сильный снегопад и они не смогут посетить запланированные Николаем места.
Если так, может, он вернется к ней в кровать?..
Она никогда даже не мечтала почувствовать то, что испытала прошлой ночью в жарких объятиях Николая, – цельность, словно они были созданы друг для друга. Ее сердце, порывы которого Эмма всегда, хоть и с трудом, подавляла, хотело большего, но голос разума настойчиво велел ей взять себя в руки. Когда она уедет из Владимира, они никогда больше не встретятся. Для Николая это была просто интрижка, способ развлечь себя холодным зимним вечером. А может, тем самым он решил отвлечь ее от того, зачем она приехала сюда… Эта мысль лишь на секунду задержалась в ее голове, так как Эмма сочла ее абсурдной. В конце концов, неужели ей лишь показалось, что между ними пробежала искра взаимного влечения – в тот самый момент, когда они только встретились?
Николай продолжал смотреть на густо падающий снег за окном, словно не слыша вопроса Эммы. Когда она уже было собралась повторить его, он обернулся и посмотрел на нее. Взгляд у него был обеспокоенный.
– Да, идет.
Услышав жесткий тон его голоса, она тяжело сглотнула от обрушившегося на нее разочарования. А с другой стороны, чего она ожидала? Признания в чистой бесконечной любви только потому, что он лишил ее девственности? Нечего было и надеяться…
– Это помешает нам встретиться с твоей бабушкой? – Эмма изо всех сил старалась говорить спокойно и размеренно, словно разговор о погоде с мужчиной, с которым она провела фантастическую ночь, был таким же естественным явлением, как снег, покрывающий российские бескрайние просторы.
Николай повернулся к ней так медленно, что она начала думать, что по неосторожности сказала что-то не то. Он неподвижно стоял у окна, запустив большой палец руки за пояс джинсов, вперив в Эмму тяжелый, пытливый взгляд. На его прекрасном лице застыло странное выражение.
– А это было бы проблемой?
Да, это была бы настоящая проблема, но, к своему собственному удивлению, Эмма обнаружила, что это не имело бы для нее значения, если бы они могли остаться вдвоем с Николаем и предаться безудержной страсти, как прошлой ночью. Ночью, пробудившей в ней страстную женщину, о существовании которой Эмма не подозревала. И ей хотелось вновь стать этой страстной женщиной, пока холодный рассвет не вернет ее к реальности.
– Нет, – нежно прошептала она. – Давай забудем обо всем, пока не наступит день.
Ее слова только лишь усилили напряжение, царившее в воздухе. Николай сделал шаг по направлению к ней, и в слабом свете, пробивавшемся сквозь жалюзи с улицы, было видно, как напряжены его мускулы, но затем напряжение сменила грациозность хищника, увидевшего добычу.
– Все, что я сейчас хочу, – это тебя.
Эмма откинула смятую простыню, жестом приглашая его присоединиться к ней. Когда он снял джинсы и лег рядом, она уже знала наверняка, чего он хочет. Жар растекался по ее телу, вновь распаляя непреодолимое желание близости. Даже в своих самых смелых мечтах она не могла представить, что ее ждет, когда ее самолет приземлится в Москве, и как после этого необратимо изменится ее жизнь.
– Я хочу принадлежать тебе, пока не наступит утро, – сказала Эмма, чувствуя разгоряченное тело Николая, необузданную силу его рук, обвивающих ее тело.
Атмосфера в комнате так накалилась, будто вокруг них пылал огонь.
– До самого утра, – пробормотал он и поцеловал ее в губы, затем в шею. – Ты будешь моей, Эмма.
Николай почувствовал, как контроль снова ускользает от него, когда он, позабыв о реальности, поцеловал Эмму. Как она могла заставить его чувствовать себя таким потерянным, если он не прикасался к ней, не целовал ее? Она словно была его второй половиной. Ее руки блуждали по его телу, она прижималась к нему, и все, о чем он мог думать, было то, что она его, полностью его.
Огонь желания вырвался наружу, когда ее губы ответили на его поцелуй, требуя так много и давая еще больше. Это было настолько сексуально, что в тот момент больше ничего не имело значения. Все, чего он хотел, – быть глубоко внутри ее.
