— Ты разрываешь мне сердце, — сказал я. — Ладно, посмотрим, что можно сделать. Но я тебе ничего не гарантирую.
— Ну конечно, — сказал он довольным тоном. — Тебе нужен аванс?
— Пока нет. Я еще не знаю, в какую сумму все это выльется.
— Ну, учитывая твою репутацию, старик, это будет стоить недешево. Но при удачном стечении обстоятельств я смогу списать это на расходы, не облагаемые налогом. Хочешь еще глоточек?
— Нет, спасибо. Где я могу найти Клайва Джордана?
— Под ближайшей скалой! — неожиданно рявкнул Рид. — Нет, Леонард, нужно сдерживать свои эмоции. У меня где-то записан адрес Клайва. Я поищу его потом.
Он встал с кушетки, приготовил себе новую порцию спиртного, потом вернулся ко мне со слабой усмешкой на лице. Если бы я не был уверен, что такого не может быть, я бы решил, что Леонард немного смущен.
— Ну, знаешь, у художников бывает творческий застой, вот и я переживаю различные его фазы. Думаю, однообразие быстро вызывает скуку. Время от времени требуется встряска — хочется каких-то перемен, хочется немного взбодриться. Ты знаешь, мои плотские аппетиты столь же.., неумеренны, как я догадываюсь.., сколь и у любого другого.
Я пропустил это мимо ушей. Мне не понравилось, как он на меня посмотрел, когда произносил: “Мои плотские аппетиты..."
— Так уж получилось, — продолжал Леонард, — что, когда Клайв жил здесь, одновременно тут жила еще одна молодая особа. Я как раз переживал один из своих приступов добродетели. Ну, — он замялся, — если только это можно назвать добродетелью. С одной стороны, Зои, с другой — Клайв. — Он пожал плечами. — С третьей стороны — я. Мы общались и, естественно, приглашали избранное общество, если ты понимаешь, что я имею в виду.
— Зои? — переспросил я, стараясь не представлять себе омерзительные подробности его интимной жизни.
— Зои Парнелл. Она писательница. По крайней мере, так она говорит, однако я не видел ничего ею написанного. Пригласить Клайва была ее идея. Она мне сказала, что он — пробивающееся молодое дарование с огромным талантом, которому требуется спасительная передышка от тягот борьбы за существование. Нельзя ли ему приехать и пожить здесь с нами некоторое время? И тогда большой старый добряк Леонард говорит: почему бы нет? От веселья и развлечений вреда не будет. Во всяком случае, когда Клайв уехал, барышня тоже оставила меня. Я был немного разочарован, потому что в своем роде они оба были хорошими негодяями — довольно сговорчивыми после ночи с выпивкой, марихуаной и порнографическими фильмами. И тут совершенно неожиданно они оба ушли от меня. Хотя нет недостатка в новых талантах, которые только и ждут, когда попадут в мои нежные, любящие руки. — Леонард тяжело опустился на кушетку, держа свой мартини в массивных, нежных, любящих руках. — Мы прекрасно ладили друг с другом, этакая троица. Ну ладно, будем живы — будут другие.
— Ты полагаешь, что за всем стоит эта барышня? — спросил я.
— Я не вполне уверен. — Леонард хмуро смотрел в пространство перед собой. — У Зои, несомненно, хватило бы на это сообразительности, но я сомневаюсь, что у нее есть повод. Хотя кто знает, какие сумасшедшие идеи таятся в голове женщины? Я слишком мало общался с женщинами, поэтому почти ничего о них не знаю. И все-таки я не сомневаюсь, что Лукреция Борджиа была добра к животным.
— Где я могу найти Зои Парнелл?
— Весьма вероятно, что она живет вместе с Клайвом. Творческие натуры обычно страдают дурным вкусом.
— Ты хочешь, чтобы я попробовал откупиться от него?
— Я хочу, чтобы он прекратил распускать эти скандальные истории обо мне, старик. А каким образом ты это сделаешь, — он коротко зевнул, — меня это не касается. Можешь считать, я даю тебе карт-бланш.
Я покончил со своей порцией выпивки и поднялся на ноги.
— Великолепно. Но во всем этом нет ощутимой ниточки, за которую можно было бы потянуть, Леонард. А не легче ли позвонить твоему адвокату и препоручить ему уладить это дело?
— Он годен лишь на то, чтобы читать написанное в контракте мелким шрифтом, — твердо ответил Рид. — Я не доверил бы ему даже приготовить омлет. Он разобьет туда слишком много яиц. Типичный представитель своего класса. Идиот, который получил неплохое образование в определенной области.
Леонард поднялся с кушетки, подошел к конторке, вынул из ящика сложенный листок бумаги и протянул его мне.
— Вот адрес Клайва Джордана. Но он мог и переехать.
— Премного благодарен. — Я запихнул листок в бумажник. — А эта барышня Парнелл ушла от тебя потому, что предпочла Джордана? Или тому была какая-то иная причина?
— Ах это! — Леонард задумчиво погладил свой мясистый нос кончиком указательного пальца. — Хороший вопрос, Рик.
Черно-белый котенок снова появился из-за двери, жалобно мяукнул, а потом потерся спинкой о ноги хозяина.
— Мышка! Вот озорница! — нежно фыркнул Рид, потом нагнулся и поставил свой стакан на пол.
Котенок радостно вылакал мартини, оставшийся на дне стакана, а затем запрыгнул на кушетку. Несколько секунд спустя он положил голову на лапки и довольно зевнул.
— Она привереда, — ласково сказал Леонард. — Пьет исключительно мартини. Я несколько раз пытался угостить ее послеобеденным виски, так она просто отворачивала носик и уходила. Вся в папочку. Предпочитает спиртное перед едой.
— В сущности, чем все мы от нее отличаемся? — подхватил я, стараясь не терять терпения. — А кроме этой барышни Парнелл, ты не представляешь, кто может стоять за спиной Джордана и распускать эти сплетни?
— Рик! — Он в отчаянии посмотрел на потолок, хлопнув руками по щекам. — О моих врагах ходят легенды. Ненавидеть Леонарда Рида — излюбленное занятие всей киношной братии. Это может быть любой из десяти тысяч человек.
— Ты мне очень помог, — процедил я сквозь зубы. — Ладно, начну с Клайва Джордана.
— И не верь ни одному его слову. Клайв — патологический лжец, но ужасно обаятельный. — В асфальтовых глазах мелькнул алчный блеск, но он быстро опустил веки. — Старик, ты — единственный, перед кем я могу, ничего не опасаясь, вывернуться наизнанку. Если ты отвернешься от меня, никто и пальцем не пошевелит, чтобы помочь мне.
— Ну, раз уж ты в таком отчаянии, не пора ли начать говорить мне правду? — осведомился я. — Или я прошу слишком многого, Леонард Рид?
— Рик! — Он воздел руки в мольбе. — Я был с тобой честен, как никогда!
— Тебе пора брать уроки честности. Я направился к выходу: у парадной двери Леонард меня перехватил.
— Я позвоню тебе, когда выясню что-нибудь важное, — сказал я. — Но не просыпайся по ночам в ожидании моего звонка. Возможно, мне потребуется очень много времени.
— Теперь, когда моя судьба в руках профи, я буду спать по ночам сном праведника, — ответил он самодовольно. — Осторожней за рулем, старина. Мне бы не хотелось, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
