Джоан кивнула. Ширли занимала один из пентхаусов с восхитительным видом.
– Мне нравится чувствовать, что вокруг кто-то есть. Когда у меня появляются силы, спускаюсь в лобби. У меня есть возможность обедать в любом ресторане, поправить прическу или сделать маникюр. Иногда я провожу время с консьержкой или общаюсь с постояльцами.
– Отель действительно очень гостеприимный.
– Да. Знаешь, а ведь я когда-то работала горничной, едва сводила концы с концами, пока Гаррет был ребенком. Конечно, меня часто просили уйти по состоянию здоровья. Но Гаррет пропитался этой атмосферой.
– А я не знала. – Теперь понятно, почему Гаррет подался в гостиничный бизнес.
– Успех сына меня избаловал.
– Вы, должно быть, невероятно им гордитесь.
Ширли вздохнула.
– Слова не могут передать, как я благодарна сыну за его силу духа. Лишь благодаря ему у меня есть кров, еда, необходимые лекарства. Если бы не он, сомневаюсь, что дожила бы до преклонных лет.
Джоан внимательно присмотрелась к своей компаньонке. Той глубоко за пятьдесят, однако ее красота все еще бросается в глаза – гордая осанка, выразительное лицо с высокими скулами, темно-карие глаза. Матери Джоан, если бы выжила, сегодня исполнилось бы пятьдесят два.
– Что-то не так? – вдруг спросила Ширли. – Я чем-то расстроила тебя?
– Нет, я задумалась о матери.
– О, прости. Представляю, как тебе ее не хватает. Она была бы так рада твоему ребенку! Какая же ты хорошенькая. Живот становится заметным.
Приободрившись, Джоан опустила глаза.
– Правда?
Джейк считает так же. Ему то и дело хочется прикоснуться к ней. Им тяжело держаться в рамках, которые они сами себе установили.
– Как ни странно, мне нравится быть беременной.
– В этом нет ничего странного. Ты вся светишься.
– Подумать только, восемнадцать недель пролетело. Завтра уже второй ультразвук. Вероятно, мы сможем узнать пол ребенка.
– Как волнительно! – Ширли хлопнула в ладоши. – У тебя есть какие-то предположения?
– Нет, мы с Джейком хотим знать наверняка. Его волнует все, что связано с ребенком.
– Он всегда был нетерпеливым юношей. Раньше я всегда боялась, что он может дурно повлиять на Гаррета и Макса, вовлечет их в темные дела. Но этого не произошло. Теперь мне кажется, что из всей троицы он самый чуткий и нежный человек. Когда-то у него была крепкая, дружная семья. Он прекрасно понимает, чего от него может ждать женщина.
– Джейк будет прекрасным отцом. – Он был невероятно нежен и внимателен. – Он уже обожает ребенка.
– Ты, вероятно, очень счастлива.
– Да.
Ее чувства к нему по-прежнему неоднозначны. В глубине души Джоан понимала, что поступками Джейка руководит исключительно любовь к ребенку. Ей плохо засыпать одной по ночам, не хватает его присутствия. Хочется, чтобы ее обнимали.
Джоан желает Джейка во всех смыслах.
– Вы уже подыскиваете дом?
– Пока нет. Решили немного повременить с этим. Удивительно, но нам удалось ужиться под одной крышей. Дом очень большой, и при желании мы могли бы избегать друг друга весь день.
– Удивительно, что Джейк еще не обустроил детскую.
– Прежде хочет узнать пол ребенка, а уж потом пригласить декоратора.
– Обязательно расскажи мне, как пройдет ультразвук. – Ширли взяла ее за руку. – Джоан, твои родители гордились бы тобой. Ты – умница.
– Я просто стараюсь оставаться самой собой.
– Это правильно. Кстати, совсем забыла тебе рассказать. У нее будет работа.
– Вы говорите о Меган? Гаррет дал согласие?
– Да, она будет работать в конюшне.
– Это официально?
– Конечно. Она написала ему коротенькое письмо с благодарностью. Еще они немного поговорили по телефону. Гаррет был сдержан, не хочет лишний раз общаться с ней, давать надежду до того, как ее освобождение одобрит комиссия.
– Думаете, для Меган все сложится благополучно?
– Думаю, да. Она была образцовой заключенной.
Джоан не могла представить себя в схожих обстоятельствах. Она бы никогда не совершила подобного.
– Представляю, каково это – иметь в начальниках Гаррета.
– Ну, не он ее прямой начальник. Хотя да, Гаррет много времени проводит в конюшне. Если выдается свободная минута, охотно катается.
– Почему он выбрал для нее это место?
– Вообще-то, она из семьи, которая на протяжении многих лет занималась конным спортом. Странно, конечно, что мой сын так внимательно к этому отнесся, хотя, пожалуй, это пойдет ему на пользу. Узнав о том, что она сделала, он был в ярости. Серьезно. Его никогда таким не видела. Вне себя от бешенства.
– Джейк сказал, что Гаррет принял это на свой счет.
– Да. Поэтому ему следует преодолеть себя.
– Почему это так ранило его?
– Думаю, он проявил участие к ее жизни. Вероятно, между ними установились приятельские отношения, а когда все произошло, почувствовал себя преданным. Так бывало и раньше. Людям случалось подводить его. Не хочу, чтобы он навсегда остался с этой болью.
Джоан обратила взгляд на единорога, возвышавшегося среди меньших фигурок, изображавших гномов, фей и русалок.
– Да, им необходимо начать все с чистого листа.
– Я считаю, что девочка заслужила второй шанс и его прощение. Она многократно пыталась принести ему извинения, но Гаррет был глух. Как-то я посетила открытое слушание вместе с ними. Она показалась мне такой юной, потерянной, хрупкой.
– Вы поэтому проявили свое участие?
– Да, я узнала, что она родила ребенка, отец девочки расстался с ней задолго до этого. Я прекрасно понимала, в каком эмоциональном состоянии она находится. Отец Гаррета поступил со мной так же. А еще оказалось, я знала мать девушки. Это стало для меня знаком.
– Теперь мне все совершенно ясно. Мы с Джейком были потрясены, когда узнали, что она родила в тюрьме.
– Вы и сами скоро станете родителями.
– Это так.
Завтра они станут еще на один шаг ближе к своему ребенку, узнают его пол.
У них будет девочка. Джейк еще не отошел после ультразвука. В ушах звучало мерное биение сердца будущей дочери. Он сидел рядом с Джоан, смотрел в монитор, пока гинеколог водила аппаратом по ее животу. Он впервые увидел свою дочь.
Для них сделали видео и снимки. Самый яркий день в его жизни. В прошлый раз малышка была чуть больше горошины, а теперь совершенно очевидно, что это крошечный человечек. В уединении своего кабинета он пересмотрит это видео по крайней мере сотню раз.
