– Деннис Кроуфорд? – изумилась Келли.
Гектор как будто немного смешался.
– Простите. У меня сложилось впечатление, что вы друзья. Он о вас очень высокого мнения.
Келли взяла себя в руки и улыбнулась:
– Скорее он был другом Виктора, но я буду с нетерпением ждать нашей завтрашней встречи.
Марк оборвал ее взглядом.
– Спасибо за приглашение. Мы обязательно придем.
– Отлично! – воскликнул Гектор. – Это будет здорово!
Попрощавшись, Келли с Марком направились к машине. Они ехали и молчали до тех пор, пока здание Фонда Боумана не исчезло из зеркала заднего вида.
– Да… – протянула наконец Келли. – Когда я разговаривала с мистером Кроуфордом, он заверил меня, что не видит в моем рассказе ничего особенного, но затем спросил, не может ли он взглянуть на записную книжку. Затем на меня нападают на улице, а в мой дом вламывается странный грабитель, который, вполне возможно, охотится все за той же записной книжкой. А теперь специалист по связям с общественностью Фонда Боумана намеренно упоминает о том, что Деннис тоже будет на ужине.
– Как бывший телохранитель, хочу вам сказать, что этот завтрашний ужин может оказаться еще одной очень плохой идеей, – заявил Марк. – Особенно учитывая тот факт, что там будет один из наших подозреваемых.
– Но именно поэтому нам и надо туда пойти! – воскликнула Келли и тут же спохватилась: – Спасибо вам за то, что поддержали меня сегодня в фонде, но я не могу от вас требовать, чтобы вы защищали меня и дальше.
Она заметила, что его руки крепче сжали руль. Лишь теперь до нее дошло, что Марк ведет ее машину, хотя она его об этом не просила. Он просто увидел, что она расстроена, и, ничего не говоря, сам сел за руль.
– Знаете, даже когда я был телохранителем, от меня не требовали никого защищать, – медленно произнес Марк. – Меня не заставляли обеспечивать людям безопасность. И сейчас тоже не заставляют, но тем не менее я просто хочу быть с вами рядом. На всякий случай.
Если бы Марк не был за рулем, Келли, наверное, совершила бы какую-то глупость. Перед ее внутренним взором предстал Виктор, и она наконец-то позволила себе сравнить его с Марком.
В отношении внешности они были полной противоположностью друг другу. Виктор, долговязый, худощавый, рыжий, с такой веселой улыбкой, что иногда она выглядела глуповатой. И Марк – загорелый, широкоплечий, мускулистый, с темными волосами, с простой короткой стрижкой. А его улыбка… за ней всегда будто крылось что-то еще; Келли не понимала что, но это ей определенно нравилось.
Одно ей было совершенно ясно: у Виктора и Марка была одна общая черта – доброе сердце.
– Я бы сказала «спасибо», но, кажется, я и так благодарю вас слишком часто, – заговорила Келли, когда неловкая тишина стала невыносимой. – Я перейду прямо к вопросу: какой у нас план?
– План?
– Ну да, план. Как мы поймаем плохого парня и вернем в мир справедливость? – Келли развела руки, изображая восставшую над обновленным миром радугу.
Марк засмеялся.
– Если судить по вашим словам, это просто раз плюнуть.
Келли пожала плечами.
– Если уж Грейс смогла догадаться, как играть в «Кэнди краш» на моем телефоне, мы с вами точно это сделаем.
Они приехали в квартиру Марка, для разработки плана игры. Поездка в Фонд Боумана оказалась куда более информативной, чем ожидал Марк. Его интуиция тоже говорила: здесь что-то не так.
Причем не одна вещь, а сразу несколько.
– Вы не возражаете, если я сначала позвоню Грейс и Линн? – спросила Келли, когда Марк уселся на диван, готовый приступить к мозговому штурму.
– Конечно, никаких проблем. Можете устроиться в моей спальне, если хотите, – ответил Марк и спохватился. Черт, оговорка по Фрейду.
Келли усмехнулась и скрылась в спальне.
Может, ему просто показалось, но вроде бы она немного покраснела. Марк вытянул ноги и вдруг осознал, насколько он устал. Он откинул голову на подушки, скрестил руки на груди и закрыл глаза. Он предложит Келли кофе и приготовит большую кружку двойной крепости для себя. И вдруг подумал: останется ли она рядом, когда они наконец восстановят справедливость, которой оба так отчаянно жаждут?
– Бу.
Марк повернул голову и моргнул. В нескольких дюймах от его лица маячила маленькая смеющаяся рожица.
– Бу, – опять сказала девочка, стараясь говорить шепотом, но невольно повысив голос.
Полностью дезориентированный, ничего не понимающий Марк не придумал ничего лучше, как повторить за ней.
– Бу.
Девочка рассмеялась.
– Грейс! – с негодованием позвала Келли. Малышка улыбнулась еще шире. – Я же велела тебе – не лезь к нему!
Марк, постепенно просыпаясь, осознал, где он находится и что происходит. Он сел и потер лицо.
– Я уснул? – спросил он и повернулся к Келли, которая, судя по голосу, была в кухне. И не мог прийти в себя, такого он не ожидал. Во-первых, перед ним стояла кружка с пивом. Во-вторых, Келли склонилась над плитой и что-то помешивала – пахло это что-то потрясающе. В третьих, на табурете за барной стойкой сидела Никки Уотерс с еще одним пивом в руке. – На сколько же я вырубился? – с тревогой спросил Марк.
Келли засмеялась:
– По меньшей мере на несколько часов. – Она сконфуженно улыбнулась. – Я собиралась уйти, чтобы дать вам спокойно отдохнуть, но тут пришла Никки, мы заболтались и потеряли счет времени. А потом… я начала скучать по своей обезьянке. Я совсем не могу надолго с ней разлучаться. И вы так крепко спали… я решила, что, когда проснетесь, вам очень захочется есть, – добавила Келли, – поэтому совершила набег на ваш холодильник.
– А я украла пиво, – вставила Никки и подмигнула. Она тоже улыбалась. Даже ее плечи, обычно напряженные, теперь расслабились.
– А теперь, когда я высказала все это вслух, опять кажусь себе чокнутой.
Марк не мог не улыбнуться.
– Я разрешаю вам быть абсолютно чокнутой, только если вы дадите мне съесть то, что у вас там готовится, – сказал он. Словно в подтверждение его слов, в желудке у него громко заурчало.
Келли облегченно вздохнула.
– Вот и хорошо. Я бы не хотела, чтобы вы меня выставили до того, как Никки закончит свою историю.
– Историю? – переспросил он.
Келли и Никки переглянулись.
– Ничего страшного, – засмеялась Никки. – Не беспокойся.
Стараясь стряхнуть с себя остатки сна, Марк пару раз плеснул в лицо холодной водой и сделал глубокий вдох. Из комнаты донесся женский смех. Если не считать двух последних дней, в квартиру Марка не приходил никто. Особенно чтобы поесть.
