Данталион ушел распорядиться на счет повозки и только потом пригласил меня на улицу. Кучер Оноре зевал на козлах и чесал массивную шею. Так шумно, будто полгода не стриг ногти.
– Мадемуазель, – кивнул он мне, почти не удивившись. Не в первый раз я куда-то срывалась из дома после заката. А вот на месье Делорне кучер смотрел настороженно. Еще бы. Пара поездок вместе, и все с приключениям. Успокоить его сейчас мне было нечем. Не доброго здравия ехали желать аптекарю.
– К месье Дюрану, – распорядилась я и уселась в повозку рядом с Данталионом.
Аптекарь жил там же, где работал. Проверенная столетиями и другими мирами схема. Аптека на первом этаже, жилые комнаты на втором. Не каждый мог себе позволить отдельную мастерскую с толпой подмастерий, как Филипп или Оливье Гальян. Фармкомпании еще не захватили Альмадинское королевство, и в Брамене на лекарства не хотели тратить половину месячного заработка. Чудо, что вообще вспоминали про здоровье. Его у местных было или слишком много, как у розовощекой Мари, или слишком мало, как у бледной и тощей Жизель. И от яда или удара ножом в спину умирали гораздо чаще, чем от неведомых генетических болезней. Не процветал аптекарь. Скромно его дом выглядел.
Фонарь, болтающийся на повозке, освещал почерневшую от времени дверь, загаженную птицами вывеску и окна, специально замазанные чем-то темным. Аптека вообще функционировала? Или на ремонт закрылась?
– Аптекарь проснется, раскричится, и к нам сбежится вся городская стража, – запоздало испугалась я.
– Не успеет, – пообещал демон и выпрыгнул из повозки, чтобы подать мне руку. – Я очень тихо хожу, мадемуазель.
– И замки открывать умеете?
– Разумеется.
Зная привычку деревенских вздрагивать на каждый шорох, я бы на месте аптекаря уже проснулась. Брамен не настолько оживленный город, чтобы цокот лошадиных копыт ночью по мостовой не вызывал вопросов. Но в окнах свет не загорался, и даже собаки не встречали лаем. Точно, что ли, никого нет?
Я снова прикипела взглядом к демону, гадая, как будет взламывать замок. Черт, он кочергу достал из повозки! Обычную металлическую палку, которой ворошили угли в камине. Приладил её к двери и как следует налег на рычаг.
«Траааак», – обиженно ответила хлипкая дверь и распахнулась. Навесной замок с грохотом упал на пол. Герцог выломал его с мясом, деревянные ошметки торчали во все стороны. Я моргнуть не успела, как демон исчез. Превратился в тень, метнувшуюся куда-то в густую черноту дома. Соваться следом я не рискнула. Это средневековье. Здесь не найти выключатель, пошарив по стене рукой. Зажечь свет – целая история, а в темноте я буду хуже слона в посудной лавке. Данталиону проще, он умел огонь в ладони зажигать.
– Мессир, – шепотом позвала я и не дождалась ответа.
Из аптеки тянуло холодом, Оноре дремал на козлах и было зябко даже в плаще. Я одинаково боялась зайти внутрь и остаться на улице. Чернота обступила со всех сторон, на той стороне улицы противно завыла собака, и меня окончательно бросило в дрожь. Не устроил ли аптекарь засаду в доме? Вдруг, демон уже лежит на полу, пристукнутый чугунной сковородой? Почему именно ей? Дом слишком большой для одного человека, жена или хотя бы прислуга должны быть.
– Месье Делорне, – жалобно пискнула я и чуть в обморок не упала со страха, когда в глубине аптеке зажегся свет.
То самое синее пламя, которым Данталион освещал символы в сарае Изабэль.
– Прошу вас, месье Дюран, – тихо пригласил демон и в ореоле мертвенно-голубого света появились голые мужские ноги.
Толстые, заросшие темными волосами, они тряслись от ужаса и заплетались. Аптекарь не сверзился с вершины лестницы только потому, что демон держал его за шкирку. Свет в ладони Данталиона разгорался, я уже отчетливо видела двух мужчин и даже слышала, как Дюран икал. У моей бабушки в деревне так курицы квохтали.
– Месье, – аптекарь мычал и заикался, – клянусь, ничего запрещенного. Все одобрено Инквизицией! Пощадите, святыми мучениками заклинаю!
– Свечи зажги.
Данталион вывел руку с синим пламенем вперед, и Дюран весь затрясся. Кем представился демон, что аптекарь ни жив, ни мертв от ужаса? Инвизитором? Или Темным колдуном?
– Слушаюсь, – Дюран чуть не задохнулся от рвения, и бросился было в сторону, но демон держал его крепко.
– Свечи здесь.
Несколько мгновений аптекарь тяжело сопел, вошкался, а потом защелкал огнивом так яростно, что из рук искры полетели. Огонек едва затеплился на фитиле первой свечи, но вторая тут же погасла и не хотела зажигаться вновь.
– Хватит, теперь я.
Демон нетерпеливо забрал у него горящую свечу и легонько на неё подул. Пламя вместо того, чтобы погаснуть, взметнулось чуть ли не до потолка. Аптекарь взвизгнул громче меня и тут же захныкал:
– Месье, пощадите, месье…
Пламя еще дважды дернулось, из него отделились руки, ноги и порождение огня пошло гулять по аптеке. Одна за другой вспыхивали свечи, загорались порошки, к потолку тянулись струйки едкого и разноцветного дыма. Мелкий бес скакал и танцевал по полкам с банками. Клянусь, я слышала его тихое хихиканье.
Аптека сверкала, как новогодняя елка. Сотни бликов отражались от стеклянных колб, кружились в воздухе лепестки цветов, догорали пучки трав.
– О, мои запасы! – простонал Дюран, протягивая руки. – Все пропало! Все пропало!
Пропало, конечно, не все. При ярком свете я разглядела прилавок и тюки под ним. Стеллажи, заставленные всякой всячиной. Пузатые мешочки, глиняные горшки, пирамиды свеч, банки, завязанные тканью. Настолько причудливая и, в то же время, по-настоящему средневековая аптека, что я забывала дышать от восхищения.
– Что ты продал служанке Мари? – рявкнул демон и толкнул аптекаря к полкам. – Показывай!
Дюран, все еще хныча и вытирая нос рукавом, зашлепал босыми ногами по дощатому полу. Демон выдернул его из постели прямо в длинном балахоне и женском чепце. Аптекарь был тучным, низкорослым, кривоногим и больше походил на торговца или городского служащего, чем на фармацевта. Тем более он не тянул на колдуна, промышлявшего запрещенными зельями. Слишком трусливый.
– Вот, вот, месье, – запричитал он и взял с полки склянку, сбив на пол остальные. – Только разрешенные травы и ни капли темной магии!
– А белой? – спросил демон. Склянку он забрал и, не глядя, положил в карман камзола.
– Анетт здесь не при чем, я сам! Прошу, оставьте в покое супругу!
– Ведьмам запрещено варить привороты.
– Она не прикасается к ним. Я сам все делаю. Это не приворот, а лекарство! – Дюран с совершенно безумным взглядом вцепился в рукав демона. – Ковен разрешил, месье, у меня есть грамота! Я вам покажу! Подпись Верховной! Все на травах! Анетт сама не поверила, когда увидела.
– Кто такая Анетт? – не выдержала я.
