– Белая ведьма в союзе с демоном. Человек без магии слово-ключ впустую называть будет. Оно на вашу силу реагирует.
– Ох, – сползла я по спинке сидения вниз, – все-таки Камилла, да? Она убила матушку и в парк привороженного подослала?
– Не знаю, – осторожно ответил демон. – Ведьм в Брамене много. Нужно с Мари поговорить.
Врываться в спальню слуг и всех там пугать Данталион не стал. Мы спокойно добрались до дома, герцог попросил кучера позвать к нему служанку и пошел наверх. Пока Мари спросонок не спеша одевалась, зевая во весь рот и проклиная месье Делорне, я дождалась, пока в доме снова все затихнет, и тоже пошла к нему.
В спальне демона горел камин. Огненный бес скакал по поленьям, не обращая на меня внимания. От жары клонило в сон, но я стоически держалась на ногах, понимая, что стоит сесть или, не приведи местные боги, лечь на кровать, тут же отключусь. Пушкой потом не разбудишь.
Злость на Мари не прошла. Даже если не она все организовала, то яд из аптеки все равно принесла, и сама, скорее всего, добавила в еду. Не важно, кто стоял за спиной и чем шантажировал. Пусть ей приставили нож к горлу или затянули удавку, как у меня от договора с демоном, Мари свою выгоду имела. Не раскаялась потом, не побежала в Инквизицию или к городским властям признаваться, а всего лишь переживала, что приворот не подействовал на Андрэ, и он не захотел жениться. Ах, бедная, бедная, Мари. Столько усилий, два убийства и все впустую.
Я была несказанно рада, что брат еще не все мозги пропил, и такой жены у него не будет. Сдается мне, при должной степени цинизма и расчетливости, служанка, едва выйдя замуж, очень быстро овдовеет. Так денег станет еще больше. Иначе гуляка и повеса Андрэ наследство матери банально пропьет. А после разбогатевшая, похорошевшая и не успевшая нарожать детей, вдова сможет рассчитывать на кого-то приличнее, чем спившийся сын часовщика. Практически идеальный план и, что самое обидное, чуть не сработал, но что-то явно пошло не так. Сначала Селеста выжила, потом притащила с собой из Междумирья демона и активно претендовала на наследство.
Не убивать же нас в третий раз одним и тем же крысиным ядом? Стоп! Мари не должна знать, что Данталион – демон. Месье Делорне обычный человек. Ай, как я сразу не догадалась? Вот и объяснение дурацкого покушения! Служанка после неудачи с Селестой решила подстраховаться и укокошить её вместе с гипотетическим женихом одновременно. Поскольку Жан Аллар Делорне отставной военный и легко может дать сдачи, нападавшего решили усовершенствовать. Прокачать до следующей версии, распечатав консерву с исчадием Ада. Тогда приворот работал исключительно, как стрелка-указатель, и обеспечивал решимость горе-влюбленного, а за «огневую мощь» отвечал подселенец. Хорошо Мари все рассчитала, но снова осечка. Данталион легко расправился с киллером.
Кто же ей помогал? И зачем? Камилла сама наследство Изабэль заграбастать хотела, ей не выгодна предприимчивая служанка в женах у Андрэ. Кто-то со стороны? Черт, весь Ковен знал, что в нашем доме гостит герцог Ада, это должна быть какая-то совсем уж глупая или неинформированная ведьма, чтобы отдать Мари консерву, и не спросить, против кого она будет использоваться. И не просто отдать, а самой активировать. Рассыпалась версия, не сходились детали. Опять слишком сложно и не похоже на то, как могла бы поступать простая служанка.
***
Демон встретил Мари на пороге комнаты и, взяв под локоть, втащил внутрь. Инстинкт самосохранения вкупе с чутьем на опасность служанку не подвел. Еще бы не почувствовать подвоха, когда очень злой и физически крепкий мужчина вот так с тобой обращается. Молча. Без предупреждений, объяснений и вежливых поклонов. Служанка попыталась вырвать локоть и дернулась сбежать, но демон не пустил. Демонстративно захлопнул дверь и щелкнул пальцами. Я подумала было, что закрыл её магией, словно на замок, но герцог Ада всего лишь подал знак мелкому огненному бесу. Живое пламя метнулось к двери из камина и под визг Мари разгорелось там до приличного костра.
– Тише, – одернул её Данталион. – Иначе дом на самом деле загорится, а прыгать из окон высоко.
– Что случилось, мадемуазель? – запричитала Мари, бросившись ко мне. – Я ничего не украла, клянусь! Что от меня хочет месье?
– Ничего страшного, – соврала я, улыбаясь, – мы просто поговорим. Ты ведь была в аптеке? Купила яд?
– К-крысиный, – ошарашенно кивнула служанка, вцепившись в край передника. – Повар крысу на кухне нашел, велел извести. Я овес ядом аккуратно обрызгала и в уголочек насыпала. Неужели тоже не подействовало? Про Дюрана давно слухи недобрые ходят, что плут и пройдоха…
– Приворот неправильный, яд не действует, – перебила я, заканчивая фразу. – Ты всем подливаешь и в еду подмешиваешь, а ничего не получается, верно?
– Что не получается? – заплакала Мари. – Мадемуазель, вы меня пугаете.
– Меня отравить не получилось, зато Изабэль умерла. Ты её убила?
Служанка затряслась и зарыдала в голос, а я психовать начала. К чему этот фарс театральный? Я её пожалеть должна? Так без толку будет. Рядом демон стоит, а в Аду даже слов таких, как сострадание и милосердие, нет. Специфическое место. Как раз для Мари.
– Я десять раз всем говорила, – забилась она в истерике, – что не трогала куриные потроха! Забрала из рук повара и вынесла к столу. Я не знаю, кто отравил мадам! Это не я! Всеми богами поклясться?
Она издевалась надо мной? Я сразу вспомнила криминальные сериалы, где убийцы вот так до последнего кричали, что ни в чем не виноваты. Даже когда после приговора их выводили из зала суда. Железобетонное упрямство и вера в себя кристально чистого, непорочного и самого лучшего? Там, где это – не психическое отклонение, был расчет, что не смогут доказать обратное. Зачем заранее признаваться и выдавать себя?
Если долго кричать и не слышать в ответ опровержения, то рано или поздно тебе поверят. Будут вынуждены поверить, потому что иного варианта вроде как нет. Вот и Мари кивала на кого-то другого таинственного и неизвестного, а она просто блюдо вынесла.
– Клянись, – припечатала я. – Вставай на колени и клянись.
От взгляда демона жарче становилось. Он словно помогал силе Ада во мне быстрее закипеть. Наверное, герцог должен был вести допрос, но я не могла молчать, глядя на свою убийцу. Захотелось вытрясти из неё всю правду. Схватить за волосы и таскать, пока не признается. Я устала бояться. Я ненавижу змеиный клубок, живущий со мной под одной крышей. Я не знаю, чем Селеста заслужила такую ненависть, но я хочу, чтобы все прекратилось прямо сейчас.
– Вставай! – закричала я. – И говори правду!
По мне будто искра проскочила и вышла из тела шаровой молнией. Я видела, как нечто светящееся метнулось к Мари и вошло в её тело. Служанка рухнула на колени, голова безвольно мотнулась, а взгляд стал пустым. Так, наверное, зомби выглядели или загипнотизированные люди.
– Я не убивала Изабэль Дюбуа, – монотонно без всяких пауз сплошным текстом заговорила Мари. – Накануне утром пошла в аптеку, чтобы купить яд. Купила его и микстуру для мужской силы с приворотом. Аптекарь сказал, она поможет. Яд поставила в кладовке на полку, отравленный овес рассыпала на кухне. Рано утром следующего дня мадам сказала, что мадемуазель нездоровится. Они не будут завтракать. Я вернула повару поднос с едой и пошла работать в саду. На обед обе хозяйки спустились вниз. Повар дал мне блюдо с куриными потрохами и велел подать к столу. Я понесла блюдо сначала молодой хозяйке, думала, поест, ей станет лучше. Но мадемуазель не понравилось. Странно, она любила чеснок. Зато мадам попросила подать ей. Я подала. Мадам съела и умерла.
