– Я поговорю с ней. – Он поправил галстук и сказал Бэлль: – Давай спускаться? – Он почувствовал, как дрожит Бэлль, когда она взяла его под руку.
– Сегодня будет так много гостей…
– Все будет хорошо, – приободрил он.
Сантьяго прекрасно понимал, почему Бэлль нервничает. Скромная вечеринка превратилась в полномасштабное событие. В августовские выходные город, как правило, пустел, но, к удивлению Сантьяго, все, кому он отправил приглашение, тут же приняли его. Всем было интересно посмотреть на беременную официантку из Техаса, которой удалось окольцевать знаменитого плейбоя.
– Сплетни разрастаются вокруг меня, как паутина, – пробормотала Бэлль.
– Игнорируй их.
– Дворецкий прав, я никто.
– Я тоже был никем, когда приехал в Америку.
– Это добавляет лишний пункт к твоей славе, – сердито сказала она. – Теперь ты – миллиардер, самостоятельно заработавший свое состояние. Держу пари, у тебя не было провалов.
Это было не так. Всего пять лет назад Сантьяго провалился с треском, но он не собирался рассказывать Бэлль о Наде – ни сейчас, ни когда-либо потом. Нажав кнопку лифта, он резко повернулся к ней.
– Что значит – дворецкий прав? Он что-то тебе сказал?
Опустив взгляд, она кивнула.
– Несколько недель назад я случайно подслушала разговор дворецкого, поварихи и горничной. Они были недовольны тем, что я стану здесь хозяйкой. Мистер Джонс сказал им, что я никто, но они должны притворяться, что подчиняются мне, до тех пор пока не родится мой ублюдок, а потом ты избавишься от меня.
– Что?
– Он знал, что я слышала их разговор, но даже не извинился. – Посмотрев на Сантьяго, она попыталась улыбнуться. – Ничего, я привыкну.
Сантьяго кипел от ярости. Его собственные слуги посмели оскорбить не только его будущую жену, но и еще неродившегося ребенка, причем в его собственном доме! Его темные глаза походили на грозовые тучи.
Как только двери лифта открылись на первом этаже, он взял Бэлль за руку и повел ее по коридору мимо дополнительно нанятых официантов, сервировавших столы к приходу гостей. На кухне он обнаружил дворецкого, занятого приготовлением закусок, в компании кухарки миссис Грин и горничной Анны. Раздался звонок в дверь, и Джонс направился к выходу из кухни.
– Джонс, останься, – жестко приказал Сантьяго и посмотрел на одного из приглашенных официантов. – Скажи Кипу, парню с татуировкой на шее, что сегодня он открывает дверь гостям.
– Хорошо.
Сантьяго повернулся к своим сотрудникам.
– Что случилось, мистер Веласкес? – с тревогой спросила Анна.
– Вы все уволены. – Сантьяго холодно посмотрел на всех троих. Слуги в шоке уставились на него. – Соберите свои вещи, – продолжал Сантьяго. – Я хочу, чтобы через десять минут вас здесь не было.
– Но… моя еда для вечеринки, – пробормотала миссис Грин.
– Что мы сделали? – выдохнула Анна.
– Это ты велела ему уволить нас. – Джонс с ненавистью смотрел на Бэлль. – Тебе достаточно было напеть ему, да?
– Я не хотела, чтобы так случилось… – Бэлль посмотрела на Сантьяго и положила руку ему на плечо. – Сантьяго, пожалуйста, не надо…
Он нетерпеливо дернул плечом. Ярость оглушила его, он не слышал Бэлль. Сантьяго тяжелым взглядом сверлил своих слуг, посмевших оскорбить ее.
– Эта вечеринка больше вас не касается. У вас осталось девять минут.
Дворецкий выпрямился, бросив на него презрительный взгляд.
– Я уйду. Если я стану работать на вашу жену, это разрушит мою репутацию.
– Разрушит репутацию, говоришь? – холодно произнес Сантьяго. – Это только цветочки по сравнению с тем, что тебя ждет, если ты скажешь хоть одно плохое слово о Бэлль.
– Сантьяго. – Бэлль в отчаянии дернула его за рукав. – Я не хочу, чтобы кто-то потерял работу. Я просто подумала…
– Я должен был догадаться, что ты станешь крысятничать, как только понял, что ты подслушала наш разговор.
– Вы нас слышали? – Толстая повариха резко повернулась к Бэлль, которая смотрела на дворецкого, как и Сантьяго.
– Плевать! Никакие деньги этого не стоят. С меня хватит! – Он снял фартук, надетый поверх костюма, и швырнул его на пол, посмотрев на Бэлль. – Ты можешь торчать здесь, пока он тебя не вышвырнет, а я не буду. – Громко хлопнув кухонной дверью, он ушел.
Сантьяго внимательно посмотрел на двух женщин:
– А вы желаете напоследок что-то сказать?
– Простите меня, мисс Лэнгтри, – щеки Анны пунцово горели, – я просто поддакивала Джонсу, потому что ужасно его боюсь…
– Мисс Лэнгтри, – смущенная повариха шагнула ей навстречу, – я сказала про шест, потому что сама в молодости несколько месяцев была стриптизершей. Я этим не горжусь, но отец моего ребенка бросил нас, я была в отчаянии… – Повернувшись к Сантьяго, она начала комкать в руках свой фартук. – Я пойму, если вы не захотите, чтобы я продолжала на вас работать, особенно после того, что я сказала. Я пойду…
– Пожалуйста, не увольняйте меня! – со слезами на глазах попросила Анна. – Мне нужна эта работа, иначе мне нечем будет платить за обучение.
– Решать моей невесте. – Сантьяго посмотрел на Бэлль.
Бэлль перевела взгляд на женщин. Анна умоляюще глядела на нее, а повариха смущенно смотрела в пол.
– Пожалуйста, останьтесь. – Ее голос слегка дрогнул. – Если вас не слишком смутит работать на меня.
– Нет, что вы! – воскликнула Анна. – Мне очень стыдно за мое поведение, мисс.
– Мне тоже, – тихо сказала миссис Грин, ее голубые глаза наполнились слезами. – Спасибо.
– Я знаю, что значит остаться одной во время беременности, – слегка улыбнулась Бэлль. – Никто не осудит вас за то, что вы сделали ради своего ребенка, – сказала она и искоса посмотрела на Сантьяго. – Вы обе получите прибавку. Двадцать пять процентов.
– Что? – радостно воскликнули женщины.
– Что? – совсем не радостно переспросил Сантьяго.
– Прибавка, – твердо сказала Бэлль. – Поскольку теперь в нашем доме дворецкого не будет, Анна и миссис Грин поделят между собой его обязанности.
Сантьяго нахмурился, хотя должен был признать, что это хороший ход. Присутствие в доме напыщенного Джонса не добавляло уюта.
– Прекрасно, – пробормотал он и повернулся к женщинам. – Не дайте моей невесте повода пожалеть о своем решении. Второго шанса у вас не будет.
– Конечно, сэр.
– Возвращайтесь к своим обязанностям.
Взяв Бэлль под руку, он вывел ее из кухни.
– Двадцать пять процентов? – прорычал он.
– Это того стоит. – Она вздернула подбородок.
