– И не присматриваете себе жену? Это плохо, не правда ли, Цинтия? Но интересно почему, ведь у нас в Бостоне самые утонченные, интеллигентные и искушенные женщины.
– Если бы я не знала тебя хорошо, Коринн, то могла бы поклясться, что ты говоришь о себе, – заметила Цинтия. – Разве тебе не нужно уделить внимание и… Например, поздороваться с остальными гостями? Мы не смеем тебе мешать.
– Да, разумеется. Уверена, что мы еще с вами побеседуем, мистер Бурк. Я вижу Рассела и действительно должна поприветствовать его, – ласково проговорила Коринн. И не смогла не добавить: – Знаешь ли, Цинтия, тебе и в самом деле нельзя быть такой простушкой. Ты должна заставить мистера Бурка понервничать. Он, скорее всего, не привык к таким агрессивным женщинам, как ты и я.
Коринн отошла от порозовевшей Цинтии и услышала, как та сказала:
– Неправда, я не такая! Господи, она может быть такой грубой, если захочет!
Улыбающаяся Коринн встала перед всем залом. Она поприветствовала Рассела с преувеличенной сердечностью и обменялась с ним долгим поцелуем на глазах у всех, чем огорошила даже его.
– Такая демонстрация необходима? – шепотом спросил он, когда они рука об руку подходили к гостям.
– Это специально для моего отца, хотя я сомневаюсь, что он где-то здесь поблизости и видел нас.
– Видел-видел, – напряженно произнес Рассел, не сводя глаз с Сэмьюэла Барроуза, который в это время с неудовольствием разглядывал их.
– Ах, вот ты где, папочка, – обратилась к нему Коринн. – Куда же ты подевался? Я тебя не заметила.
Рука отца по-хозяйски легла на талию дочери.
– Были кое-какие сложности на верфи. Ничего серьезного, но потребовалось мое присутствие. Я, правда, не ожидал, что там все настолько затянется.
– Хорошо хоть, что вернулся до ужина, – слегка насмешливо сказала Коринн. – Я бы не простила тебе, если бы мне пришлось разыгрывать из себя и хозяина, и хозяйку.
– Тебе бы это прекрасно удалось.
– Я в курсе, только ты никогда бы не узнал, чем тут все закончилось, – улыбнулась она.
Натянуто кивнув Расселу, отец перестал обращать на него внимание.
– Ты уже познакомилась с Джаредом Бурком?
– Да, хотя не скажу, что он мне понравился.
– О? Он сказал что-то такое, что расстроило тебя?
– Нет, просто у меня такое ощущение. Не могу объяснить, но этот мужчина показался мне… опасным.
– Перестань, Кори. – Сэмьюэл рассмеялся. – Он интересный, но я не сказал бы, что опасный.
– Откуда у тебя такая симпатия к нему, отец? Ты ведь ничего о нем не знаешь.
– Это верно, по правде говоря. Но из достоверных источников мне стало известно, что он собирается инвестировать здесь весьма приличные деньги. Его адвокат носится по городу и проводит расследование.
– Да? И какое отношение это имеет к тебе?
– Вы извините нас, мистер Дрейтон? – Сэмьюэл вежливо обратился к Расселу. – Этот разговор приобретает личный характер.
– Отец, в самом деле! – возмутилась Коринн.
– Все в порядке, – сказал Рассел. – Пока пойду выпью.
– Это недопустимо, отец! – когда он отошел, вскипела Коринн.
– Думаю, ты права, но я не собираюсь делать вид, что я такой же, как Дрейтон.
– Замечательно. Но он собирается жениться на мне, а не на тебе, – зло отрезала она. – Ты можешь не любить его. Просто прими его.
– Что тоже выше моих сил, и больше не будем об этом. Теперь о мистере Бурке…
– К дьяволу мистера Бурка! – Отбросив от себя его руку, она отправилась за Расселом.
Прием продолжался вполне успешно и без особого внимания со стороны Коринн. Сервированный в парадной столовой ужин поражал обилием. Подали жареных цыплят под глазированным апельсиновым соусом, три вида говядины, а также разные овощи и соусы.
Разозлившись на отца, Коринн игнорировала его за столом. Но не могла не обратить внимания на мистера Бурка. Коринн заметила, с каким любопытством он поглядывает на нее, и, несмотря на свое первое впечатление от встречи с ним, она снова и снова взглядом возвращалась к нему. Девушка даже начала испытывать перед молодым человеком вину за свое поведение. В конце концов, ее грубости действительно не было никакого оправдания. Она могла просто неправильно понять тот его взгляд. И чем больше Коринн думала об этом, тем больше ей казалось, что она ошиблась. Много разных причин, совершенно не связанных с ней лично, могли вызвать в нем холодную злобу в тот момент, когда он посмотрел на нее.
После ужина гости собрались в гостиной, чтобы послушать знаменитую певицу, которой на рояле аккомпанировала Лорен. Однако несколько мужчин, в том числе Джаред Бурк, отсутствовали, они собрались в кабинете Сэмюеля. Коринн стало интересно, что задумал отец.
Позже, когда гости, за исключением Рассела, разъехались, у Коринн появилась возможность еще раз поговорить с Сэмьюэлом. Проводив Рассела до дверей и вытерпев его пылкие объятия, она пообещала ему увидеться на следующий вечер в клубе.
Теперь, когда в доме установилась тишина, Коринн медленно подошла к двери отцовского кабинета. Пробивавшийся из-под нее свет подсказал ей, что родитель все еще у себя. Нужно было попросить у него прощения. Она жалела, что пропустила уход мистера Бурка, потому что чувствовала, что перед ним тоже нужно извиниться. Коринн снова ощутила себя маленькой девочкой, которая плохо вела себя весь вечер.
Когда она уже собралась взяться за ручку, дверь открылась, и из кабинета вышли отец с Джаредом Бурком. Коринн удивилась, но и обрадовалась тому, что все-таки не упустила возможность увидеться с гостем.
– Все еще на ногах, Кори? – Сэмьюэл окинул ее взглядом. – Хорошо. Тогда проводи мистера Бурка до дверей.
– В этом нет необходимости, – сказал Джаред.
Пожав плечами, Коринн отвергла его возражения, а отец вернулся к себе кабинет.
– Пойдемте, мистер Бурк. Я надеялась, что смогу провести пару минут с вами наедине. Сейчас принесу ваши вещи из гардеробной.
Через пару минут она уже вернулась с плащом на атласной подкладке и высокой шелковой шляпой.
– Должно быть, это ваше. – Она провела рукой по шелковистому атласу. – Очень красиво.
Он улыбнулся, когда Коринн накинула тяжелый плащ ему на плечи.
– Вот мы и одни, мисс Барроуз. Что там у вас на уме?
В его голосе словно прозвучал намек на что-то большее, но она, сдержавшись, оставила это без внимания.
– Просто хотелось, чтобы вы знали, как мне неловко за мое поведение. Непозволительно было задавать вам вопросы, до которых мне не должно быть дела.
– Своими нападками вы словно преследовали какую-то цель, – заметил он. – Может, скажете, какую?
