Коринн смертельно устала. Она понимала, что Флоренс устала тоже. Жара донимала их большую часть дня. Они чувствовали себя ужасно грязными от красной пыли, которая оседала на них, пока коляска миля за милей преодолевала дорогу через тростниковые поля.
Но стоило им обогнуть подножие величественной горы Каала и выехать на ее подветренную сторону, как перед ними открылись фантастические виды, и дальнейший путь стал вполне сносным. С одной стороны дороги возвышалась гора, покрытая похожими на джунгли зарослями, с другой тянулись песчаные пляжи, а океан казался бескрайним. Иногда дорога спускалась до самой береговой линии. Потом начался закат с его роскошной игрой красок, и Коринн потеряла дар речи от потрясающего зрелища. Она была очарована и на какое-то время совершенно забыла, почему едет в коляске.
Но теперь их поездка близилась к концу. А пока Коринн разглядывала белый дом, залитый лунным светом. Она с облегчением подумала, что это совсем никакая ние лачуга, которая ей представлялась в воображении. Дом оказался большим, он стоял на сваях, возвышаясь над землей. По обе стороны от него высокие сосны, тесно посаженные друг к другу, образовывали изгородь, которая закрывала дом от дороги и огораживала пляж за ним. С левой стороны в этой живой ограде имелся единственный проход, который вел к небольшой конюшне.
Открытую площадку перед домом занимал цветник. Цветы росли повсюду – среди деревьев, вдоль дорожек, вокруг дома. Вместе с теплым солоноватым бризом до Коринн доносилось их благоухание, а также ароматы фруктов и запах имбиря. Здесь в изобилии росла гардения. Во всю силу цвела пахучая плюмерия, роскошная колвиллея развесила свои красно-оранжевые кисти. Полные достоинства кокосовые пальмы, словно гигантские веера, медленно покачивались под океанским бризом.
Коринн осторожно тронула Флоренс за плечо, когда Джаред соскочил с козел.
– Приехали.
От толчка Флоренс проснулась.
– Где Майкл?
– Спит, – успокоила ее Коринн.
Сытый Майкл целый день вел себя как лапочка – совсем не капризничал из-за жары и пыли. Ей удалось покормить его три раза, ноющая боль в грудях прошла.
– Не надо было давать ему много спать днем. – Флоренс устало потерла глаза, забыв о присутствии Джареда. – Теперь он тебе полночи не даст покоя.
Коринн чуть не поперхнулась. В панике посмотрела на Джареда, но тот, казалось, не слышал их. Он смотрел на дом и улыбался. Она проследила его взгляд и увидела, что передняя дверь дома медленно открылась. Кто-то выглянул из нее, высоко подняв лампу в руке, чтобы рассмотреть визитеров.
Неожиданно дверь распахнулась настежь, лампу поставили на пол. Коринн смотрела, раскрыв рот, как женщина необъятных размеров босиком выскочила на веранду и, несмотря на свои габариты, словно полетела к ним. Джаред перехватил ее на полпути, и изумленная Коринн увидела, как он поднял женщину на руках и закружил в воздухе.
– Иалека, поставь меня на землю, – грозно приказала толстуха, а потом расхохоталась, пытаясь вырваться из его медвежьих объятий. – Ты ведь сорвешь спину, таская на себе такую старуху.
Джаред хмыкнул и опустил ее.
– Если вдруг наступит такой день, когда я не смогу поднять тебя на руках, это будет означать, что я превратился в старика, тетя Акела.
Стиснув в объятиях, она прижала его к себе, а потом резко оттолкнула, как будто демонстрация любви смутила ее. Толстуха отодвинулась и скрестила огромные ручищи на не менее огромной груди.
– Интересно узнать, почему ты не предупредил о приезде? – В ее голосе снова появились сердитые нотки. – И почему не приезжал раньше?
– Я был занят, тетушка.
– Слишком занят, чтобы навестить родной дом после возвращения с материка? – угрюмо уточнила она, а потом всплеснула руками. – Малия тут с ума сходила. Подожди, она тебе еще покажет!
Джаред напряженно улыбнулся.
– Где она?
– Как ты думаешь, где она может быть в такое время? – удивилась Акела. – Спит, конечно.
– Хорошо, не надо ее будить. Я слишком устал, чтобы выдержать приступ чьего-нибудь раздражения. Просто нагрей воды для двух ванн и отправляйся в постель.
– Почему для двух? – Она с подозрением посмотрела в сторону коляски.
– Со мной приехала жена и ее служанка, – неохотно объяснил Джаред. Когда понял, что Акела новости не удивилась, поморщился. – Ты уже знаешь?
Женщина кивнула и проворчала:
– Теперь и ты знаешь, почему Малия бесится. Нанеки тоже не испытывает радости. Хорошо, что она осталась в Кахуку у моих кузин.
Джаред застонал. Он не учел Нанеки. Как можно было забыть о том, что его любовница прислуживает в том самом доме, куда он привез свою жену? Неужели Коринн настолько завладела его мыслями?
– А что несет та женщина?
Джаред увидел, что Коринн и Флоренс вылезли из коляски. У последней в руках была детская колыбелька.
– Это ребенок.
– Кейки! – воскликнула Акела и заспешила туда, не дожидаясь объяснений Джареда.
Коринн с тревогой смотрела на несущуюся на них огромную гавайскую женщину, которая резко остановилась перед заробевшей Флоренс и заглянула в колыбельку. Когда она полезла внутрь, чтобы вытащить Майкла на свет, Коринн чуть не накинулась на нее.
Поняв материнскую реакцию, горничная загородила ее собой.
– Пожалуйста, не надо, мадам. Он спит, – быстро сказала Флоренс.
– Он не спит, – отмахнулась Акела. Она достала ребенка. Коринн с Флоренс были поражены, увидев слезы у нее на глазах. Толстуха, не отрываясь, смотрела на ребенка. – Наконец-то я держу на руках кейки моего Иалеки.
Подошел мрачный Джаред и встал у нее за спиной.
– Ребенок не мой, тетушка. Это ребенок служанки моей жены.
Акела посмотрела на Джареда, потом на малыша. Затем всепонимающе покачала головой и, не обращая внимания на протесты Флоренс, дошла до веранды, где уселась на ступеньках и внимательно рассмотрела Майкла при свете лампы.
Они все поспешили за толстухой. У Коринн неистово забилось сердце. Ей хотелось выхватить Майкла из рук этой женщины, но она не могла этого сделать. И ничего не могла сказать, по крайней мере в присутствии Джареда. Он стоял рядом, недоверчиво наблюдая за сценой. Пусть вместо нее говорит Флоренс, решила она, и пусть начинает быстрее.
Акела нахмурилась. Ребенок, которого она сейчас держала на руках, был как две капли воды похож на ребенка, которого она помогала рожать Ранелле двадцать восемь лет назад. Только глаза у него были другими. Она посмотрела на двух женщин и увидела глаза его матери. Только матерью малыша оказалась не та женщина, которая несла его в колыбельке. Матерью была другая – красивая с золотистыми волосами, с обеспокоенным лицом.
Она с негодованием глянула на Джареда.
