– Значит, сейчас у вас не так много дел? – спросила Флоренс. – В смысле… Вы же сейчас здесь. – Джаред нахмурился, и поэтому она быстро добавила: – Простите меня, мистер Буркетт. Мне бы не хотелось показаться вам излишне любопытной.
Джаред замолчал, задумавшись о том, почему он так скоро приехал сюда и к чему это приведет. Пришлось признаться самому себе, что с тех пор, как он оставил Коринн здесь, она не шла у него из головы. Ему так часто хотелось сказать ей о том, как сильно он сожалеет! Сожалеет о многих вещах, сделанных им! Он сожалел, но не мог заставить себя произнести хоть слово.
Он ненавидел то, что она сделала, но все равно хотел ее. Глядя на нее, Джаред думал обо всех мужчинах, которые ее имели, и все равно… Все равно хотел Коринн! Разразившийся ураган и желание успокоить ее были лишь поводом вернуться сюда. Он это понимал. И ждал, к чему это приведет. Он хотел ее больше, чем когда-либо хотел другую женщину. Малейшее прикосновение к ней заставляло его забывать о том, кем она стала.
В глубине души Джаред понимал, что никогда не простит ее за то, что она была со всеми теми мужчинами. Но после этой ночи ему также стало понятно, что он ни за что не отпустит ее. Это было сумасшествие, которое не кончится добром, тем не менее ему хотелось надеяться на то, что перемирие, которого они добились минувшей ночью, продлится хотя бы еще немного. Джаред вздохнул. Однако очень многое зависело от Коринн. А с ней было совсем непросто.
Джаред заметил, как гавайская нянька вместе с нянькой из Бостона внимательно наблюдают за ним.
Глава 32
Коринн задумчиво рассматривала свое отражение в висевшем над комодом зеркале. Она была словно загипнотизирована видом вздувшейся щеки с синеватым оттенком. Если бы синяки не появлялись на ней с такой легкостью, ничто не напоминало бы о том, что случилось прошедшей ночью. Опухоль продержится несколько дней, синяк сначала станет коричневым, а потом пожелтеет.
Ей вдруг стало интересно, что скажет Джаред, увидев такую отметину. Удивительно, но она почти не злилась на него. То, что произошло после, с лихвой окупало то, что случилось до того. Она перестала испытывать к нему ненависть, теперь ей это стало абсолютно ясно.
Но вот в своих чувствах к нему Коринн не была настолько уверена. Да, она испытывала сильное физическое влечение к Джареду, но во всем остальном он пугал ее. В такого человека лучше не влюбляться. Он не поверил ее признаниям и никогда не поверит. Отвращение к ней – вернее, к ее образу, который он себе придумал, – разрушит любые отношения, которые могли бы установиться между ними. Да, от всего этого веяло безнадежностью. Надо уезжать отсюда, и чем быстрее, тем лучше.
Дверь открылась. Ей не хотелось оборачиваться. Коринн затаила дыхание, ожидая, что скажет вошедший. Но когда никто так и не заговорил, любопытство в ней взяло верх. Она обернулась и увидела Джареда, стоявшего в дверях. Вид у него был смущенный. Коринн почувствовала себя такой же смущенной.
Он сделал несколько шагов к ней и резко остановился, когда увидел ее щеку.
– О нет… Это моих рук дело? – Джаред не дал ей ответить. Он уже оказался перед ней и ласково поднял ее лицо за подбородок. – Прости! Что есть в тебе такого, отчего я теряю над собой контроль? До этого я ни разу не ударил ни одной женщины, клянусь! Мне очень… жаль.
Коринн сразу лишилась присутствия духа. Он стоял так близко! Пульс у нее участился, лицо порозовело. В замешательстве она опустила глаза.
– Тебе больно?
– Не очень. – Коринн снова подняла на него глаза. – Выглядит ужаснее, чем есть на самом деле.
Явно испытывая неудобство от мягкости, с которой были произнесены ее слова, Джаред отошел.
– Акела думает, что ты с удовольствием выйдешь прогуляться. Я сегодня собираюсь подняться в горы, чтобы принести оттуда несколько связок бананов. Как я понял, сын миссис Мерилл очень их любит.
– Надеюсь, ты не пожалеешь для него фруктов, которые растут на твоей земле.
– Совсем нет. – Он с любопытством посмотрел на нее. – Тебе очень нравится этот ребенок, я прав? Насколько мне известно, ты проводишь с ним много времени.
– И что из этого? – спросила она немного резко.
– Ничего. Я думаю, что тебе просто было нужно чем-то занять себя. – Слегка нахмурившись, Джаред шагнул к ней. – Почему ты нервничаешь каждый раз, когда я упоминаю про ребенка?
– Не понимаю, что ты имеешь в виду. – Коринн отвернулась, избегая его пристального взгляда.
– Ты считаешь это разумным, так привязываться к ребенку чужой женщины?
– Флоренс мне не чужая, Джаред. Она была мне матерью, сестрой, а сейчас – единственная верная подруга. Она всю жизнь рядом, и я ее люблю. Если бы я не привязалась к ее ребенку, это означало бы, что со мной что-то не так.
– Для большинства людей такие рассуждения были бы логичными, но у меня сложилось впечатление, что ты – другая. Разве тебе не хотелось жить свободно, не имея привязанностей? Но так жить невозможно, если ты кого-нибудь полюбишь, Коринн. Тебе потребуется, чтобы этот кто-то полюбил тебя в ответ.
– Может, я изменилась, – шепотом сказала она.
Джаред не был уверен, что правильно ее понял.
– В самом деле?
– Ты меня совсем не знаешь, Джаред. Хотя я сама себя плохо знала.
– А сейчас?
– Думаю, что знаю лучше, – задумчиво произнесла она. – Я вдруг обнаружила, что во мне много любви, которой нужно поделиться с другими. Но людей, достойных этого, очень мало.
– По-моему, совсем недавно таких людей было много, – вырвалось у Джареда, и он тут же пожалел о своих словах.
– Ты опять взялся за старое, да? – разозлилась Коринн, подперев руками бока. – С самого начала наш брак был фарсом. И нужно ли еще раз напомнить тебе, что это ты бросил меня?
– Я пришел не для того, чтобы скандалить с тобой, – остановил ее Джаред. – Извини меня за это замечание. Оно было совсем не к месту. Я понадеялся, что мы будем поддерживать наше перемирие, которое заключили этой ночью.
– Я тоже надеялась, но…
– Никаких «но». – Он усмехнулся. – Так ты пойдешь со мной?
Коринн заколебалась. Ей хотелось выйти погулять, но потом она вспомнила, что нужно будет кормить Майкла.
– А когда? Я еще даже не позавтракала.
– У тебя пропасть времени. Мы выйдем часа через два.
– Тогда я успею собраться. – Она улыбнулась ему.
Позже Коринн слегка разочаровалась, когда обнаружила, что Джаред задумал долгую прогулку. Она взяла с собой зонтик, день обещал быть солнечным, а Джаред посоветовал ей обуться в удобную обувь. Стало понятно почему, так как в доброй миле от побережья они сошли с наезженной колеи и двинулись по бездорожью. Тропинка, на которую они вышли, была узкой и замусоренной после урагана. Постоянно попадались канавы, высохший валежник, упавшие стволы деревьев, которые приходилось обходить. Вид оживляли только кусты каламоны с ярко-желтыми и оранжевыми цветами, да зелень коа – дерева, из которого делают мебель.
