«Невесты» расступились, и я увидела стоящего на коленях смертельно бледного Лежку. Руки его, увитые живыми корнями, – словно мы вдруг оказались в Дубовой роще, – были разведены в стороны, а тело слегка наклонено вперёд, и из открытой раны медленно сочилась тёмная кровь. Редкие капли падали в широкую чашу. От этой кровавой капели мне стало дурно, аптечка выпала из ослабевшей руки, ноги подкосились, и я рухнула на колени.
– Вот твоё зелье, ведьма, – равнодушно проговорила Данья, и лицо ведьмы в этот момент показалось мне совершенно незнакомым. – Ещё тёпленькое!
– Не могу поверить, – прошептала я, по щекам покатились слёзы. – Почему ты это делаешь?
– Потому что ты глупа и сентиментальна! – самодовольно заявила Данья.
Она коротко постучала по дереву, и кожу на голове стянуло от ужаса: именно так постучали и в дверь нашего номера. Так это была она? Убила собаку?.. Но зачем?
В ответ на стук, корни дерева зашевелились, отпуская моего несчастного брата, и Лежик безвольно свалился на землю. Данья равнодушно переступила через инкуба и склонилась над чашей.
Я же метнулась к Лежику и с замиранием сердца прижала ладони к его шее: пульс есть! Слабенький… но инкуб жив. Ресницы Лежки задрожали, губы шевельнулись, произнося безмолвное «Мара». Я потянулась было за аптечкой, чтобы заново наложить повязку, но брат вцепился в подол моей футболки, другая рука его исчезла в кармане брюк, но так и не сумев вытащить что-то, Лежка безвольно обмяк.
Поспешно потянула его руку, тонкая кисть выскользнула из кармана, и я увидела сжатый в пальцах инкуба сотовый. Покосилась на Данью, – та, не обращая на меня внимания, осторожно, стараясь не расплескать кровь инкуба, поднимала сосуд, – и приблизила экран к глазам.
«Готов пожертвовать пару литров крови ради сестры? – прочитала я сообщение Генриха, и шея похолодела от страха. – Проводи Данью до её дома и постарайся удержать как можно дольше».
Рука безвольно опустилась: Генрих всё это спланировал? И запретил мне выходить из номера. Но как я могла оставаться там, когда брат в опасности? Сердце заколотилось так сильно, что стало трудно дышать. Я сжала зубы и с ненавистью покосилась на Данью.
– Так ты на самом деле зверун?! – зло проговорила я. – А притворялась ведьмой… Тварь! Генрих сожжёт тебя!
Данья равнодушно покосилась на меня и едва заметно пожала плечами:
– Не думаю. Ты сама убедила инститора, что я простая ведьма. Сейчас он героически сражается с некромагом…
Я хотела выпалить, что инститор не так-то прост, но прикусила губу: лучше промолчать, ведь понятия не имею, что происходит. Похоже, Генрих лишь сделал вид, что поверил Данье. Но для чего?
Покосилась на брата: инкуб прерывисто дышал, бледные губы приоткрыты. В горле защипало, в носу стало мокро: Лежка ради меня добровольно пошёл со зверуном! Я погладила брата по плечу, – держись! – и, подтянув аптечку, вытряхнула содержимое на землю. Прикрепив на рану инкуба повязку, судорожно размышляла, зачем Лежик показал мне сообщение. Может, пытался намекнуть, чтобы я потянула время? Оказав брату первую помощь, решительно выпрямилась.
– Что ты задумала? – спросила я, наблюдая за тем, как Данья осторожно поливает кровью ствол дерева. Добавила как можно громче: – Я знаю, что та пятнистая кошка – это ты! Что? Уже бросила своего хозяина или ещё прислуживаешь ему?
Данья замерла, – кровь перестала литься на ствол, – и метнула на меня злой взгляд:
– Я никому не прислуживаю! Ещё чего! Лишь подыграла… Меня нагло призвали, чтобы провернуть фокус с воскрешением дохлой подружки. – Она обвела жёстким взглядом «невест» и самодовольно ухмыльнулась: – Слепая любовь! Но некромага ждёт разочарование. Посмертно! А я получу, что хочу. Не зря же я рискнула сунуться в столицу за инкубом. А его сестричка оказалась ведьмой, которая прекрасно подошла на роль седьмой «невесты» некромага. Вот только не учла, что ты такая бестолковая. Едва не убила меня! – Она протянула мне чашу и приказала: – Пей!
Я, сжав зубы, помотала головой. Данья коротко усмехнулась и протянула чашу одной из «невест», та послушно склонилась к сосуду и отхлебнула. Тело нежити мелко затряслось, или у меня зарябило в глазах, но через несколько секунд вместо полуразложившегося трупа перед нами стояла красивая девушка в белоснежном платье. Она медленно поднесла к своим глазам дрожащие руки и нервно рассмеялась, а я недоумевающе посмотрела на Данью.
– Кровь инкуба, – снисходительно пояснила та. – Не знала? А я вот, после того, как попала под воздействие твоей силы и едва унесла лапы, первым делом направилась в гостиницу именно для того, чтобы исцелиться. Лёгкий надрез, и несколько капель полностью излечили меня…
Я зарычала и, сжав кулаки, вскочила на ноги, а Данья обронила, словно невзначай:
– Если уроню это, твой брат точно умрёт. – Я замерла, а Данья протянула сосуд следующей «невесте», и через пару мгновений та превратилась в юную деву. – Когда завершу ритуал, дам ему выпить собственной крови, и инкуб быстро пойдёт на поправку.
– Чушь какая-то, – растерянно пробормотала я. – Да Лежка в обморок падал от одной мысли, что нужно сдать кровь.
– Значит, был в курсе, – фыркнула Данья. – Вот и боялся, что о его тайне станет известно. В своё время инкубы хорошо постарались, чтобы о целительной силе их крови знало как можно меньше людей, иначе их извели бы на лекарства… Или держали в клетках, как доноров.
Я внимательно посмотрела на девушек, которые перестали быть нежитью: те, словно не веря в происходящее, трогали себя, озирались и как-то странно посмеивались. От их улыбок даже меня бросало в дрожь. Данья напоила шестую «невесту» и приблизилась ко мне.
– Теперь ты веришь, что это и есть зелье, которое спасёт тебя от яда некромага? – спокойно спросила она.
Я с трудом подавила желание выцарапать её зелёные глаза и пожала плечами:
– Да не особо. – Данья приподняла рыжие брови, а я усмехнулась и кивнула на девушек: – Эти были нежитью! А я нет. Вдруг ты снова меня обманешь? Их превратила в людей, а из меня сделаешь чучело костистое! Может, инкубы так охраняют свою кровь, потому что она ядовитая?
– Вот же! – раздражённо проговорила Данья. – Ну хочешь, я сама отхлебну? Увидишь, что я ни в кого не превращусь…
– Ага! – воскликнула я. – Ты же зверун! На вас даже «Последний вдох» не действует. Может, и кровь инкуба тоже.
– И как тебе доказать? – деловито спросила Данья.
Я кивнула на Лежку:
– Напои его!
– Я же сказала, что исцелю твоего брата после того, как завершится ритуал.
– Или исцелишь сейчас, – упрямо заявила я. – Или никакого ритуала не свершится. Ты столько сил потратила, заманивая меня сюда! Значит, выпить это я должна добровольно…
Данья осторожно опустила сосуд на землю и, исподлобья поглядев на меня, поднялась и медленно вытащила из-за пояса небольшой кинжал.
