– Это и настораживает, – неохотно буркнула я. – Боюсь, Лежка снова в обморок грохнется, когда увидит её физиономию…
– Не преувеличивай, дочка, – мягко усмехнулся Олдрик. Я вздрогнула и нервно стряхнула руку хранителя со своих плеч. Вздохнув, Олдрик тихо проговорил: – Не злись на Генриха, он не может рассказывать о делах Комитета… даже тебе. Но если бы ты стала его женой…
– Нет уж! – нервно взвилась я. – Ни за что!
– А вот я могу, – тут же отозвался Олдрик, – рассказать своей дочери. Тем более что миссия наша завершена.
Я скрипнула зубами и, едва сдерживая рвущиеся с губ слова, коротко кивнула: желание узнать о загадочном деле Комитета пересилило намерение высказать папочке всё, что я думаю о нашем родстве.
– Прости, что держали тебя в неведении, – тихо проговорил Олдрик: – Мы были вынуждены. По решению Главы, да и Комитет поддержал единогласно… Генрих был против, но он пока не имеет права голоса, поскольку отдал его исполняющему обязанности.
Я поспешно повернулась к светящемуся дереву, у которого в задумчивых позах застыли инститор и некромаг. Изредка они перебрасывались короткими фразами, смысл которых ускользал от меня, да с интересом разглядывали полуобморочную Данью. От мысли, что Генрих хотел рассказать мне, но не мог, стало тоскливо.
– Джерт! – сердито прошипела я. – Так и норовит пырнуть исподтишка…
Олдрик опустил глаза и, вежливо подхватив меня под локоть, подвёл к волчице, окровавленное тело которой застыло на холодной земле. Сердце невольно сжалось при виде остекленевших глаз зверя.
– Багира, – опускаясь на колени, прошептала я. Протянув дрожащие руки, осторожно прикоснулась к жёсткой шерсти и бросила взволнованный взгляд на Олдрика: – Она же мертва!
– Увы, – вздохнул хранитель. – Это цена предательства. Сработало проклятие стражей. Багира знала, что ей грозит. – Он уселся на землю и положил локти на колени. – Но она всё равно пришла в Комитет, когда Вукула закрыл Дубовую рощу для посещения. Тайком от стаи она снабжала хранителей информацией. Так мы узнали, что Вукула задумал развалить Комитет. Сначала думали, что он хочет объединиться с некромагами, но план волколака оказался гораздо более изощрённым. Он попытался лишить Комитет поддержки последней из даймоний… – Перед глазами поплыли радужные круги. Олдрик сухо кивнул и посмотрел в сторону сияющего силой дерева. – И это у Вукулы почти получилось.
Я потёрла немеющие щёки и пролепетала:
– Почему же почти? Сила покинула меня… Я больше не даймония.
Олдрик покачал головой и грустно улыбнулся, а над нами послышался голос Генриха:
– Последнее – не факт. – Я вздрогнула и вскинула голову: инститор, скрестив руки на груди, мрачно смотрел на тело волчицы. – Вот если бы я опоздал на пару секунд, из дерева вырвался бы синий огонь, зверун сгорел бы без следа, и все усилия пошли бы прахом. Не стало бы ни силы даймонии, ни единственного свидетеля заговора Дубовой рощи! И всё это из-за одной непослушной ведьмы, которой, чёрт побери, не сиделось в номере гостиницы!
Он бросил на меня такой взгляд, внутри всё невольно сжалась, но тут же злость взяла верх, и я, вскочив, упёрла руки в бока.
– Да кто бы смог усидеть на месте, окажись он на моём месте? – саркастично спросила я. – Это ты во всём виноват! Отправил Лежку на верную смерть…
Генрих побледнел, глаза его сверкнули.
– Мы все ходили по грани, Мара, – тихо проговорил он и посмотрел на меня с такой болью, что по спине побежали мурашки: – Но ты и так зашла дальше всех! Я не мог позволить тебе рисковать ещё больше. Как и твой брат!
Я бессильно сжимала и разжимала кулаки, а в голове звенела пустота. Генрих вновь посмотрел на Багиру, злость его мгновенно улетучилась, и инститор грустно улыбнулся:
– А вот насчёт стража я ошибся. Мне казалось, что Багира была верна тебе и Лежику, поэтому я и оставил её охранять гостиницу от зверуна.
– В смысле? – изумилась я. – Разве Багира не с Олдриком приехала?
– Нет, – покачал головой хранитель. – Она увязалась за Вукулой, и мы получили её сообщение о действиях Вукулы в Тремдише. Волколак заманил в ловушку некромагиню и призвал зверуна убить её…
Я невольно оглянулась на Севира: некромаг, не отрывая мрачного взгляда от пошевеливающейся сети, поджал губы.
– Но я просчитался, – продолжил Генрих, и я вновь посмотрела на инститора: – То ли она испугалась проклятия стражей, то ли увязалась за инкубом, к которому питала страсть, но страж покинул пост.
– Нет!
Мы повернулись к Аноли, которая поддерживала покачивающегося Лежика. Инкуб что-то шептал на ухо хранительнице, и она задумчиво кивала в ответ.
– Багира убила зверуна, – наконец произнесла Аноли. – И только после этого покинула пост. Зверун принял вид собаки.
– Данья всегда принимала образ кошки, – ровно прокомментировал Севир. – Возможно, в Тремдише был ещё один зверун… Если вы говорите, что Данью призвал волколак, значит мой призыв не подействовал на неё. Но, возможно, на него откликнулся другой зверь.
Я прижала ладони ко рту, словно воочию наблюдая кровавую сцену в гостинице, когда на нашем пороге обнаружила останки мелкой шавки хозяйки. То короткое воспоминание собаки, которое изъяла перед её смертью… Теперь стали понятны чувства животного: этот зверун отчаянно защищал меня по приказу Севира! Два охранника подрались между собой и открыли путь реальному врагу! Руки задрожали: я совершенно запуталась, решая, кто же истинный враг!
– Придётся прочесать весь городок, вдруг в Тремдише прячутся и другие зверуны, – ровно проговорил Олдрик. Он с кряхтением поднялся, повернулся к Генриху и уточнил: – Я так понял, ты здесь пробудешь ещё несколько часов? Могу ли я взять с собой Мару и инкуба, чтобы они отдохнули перед обратной дорогой?
Генрих кивнул, а я недоумевающе посмотрела на инститора:
– Несколько часов? Зачем?.. Или это опять великая тайна Комитета?
Олдрик погладил меня по голове, словно котёнка, и я недовольно выскользнула из-под его руки, а хранитель пояснил:
– Генрих аккумулирует силу ведьм и даймонии в свой меч. Во-первых, это нужно, чтобы освободить зверуна, не уничтожив его, а во-вторых… В Краморе мы постараемся найти выход и вернуть тебе и тем девочкам силу…
– Не надо, – поспешно отступила я. – я теперь обычный человек, и могу жить, как захочу: без лицензий, без интриг инститоров! Так что, меня всё устраивает! Я немедленно забираю брата и Забаву, да возвращаюсь в столицу.
– Я с тобой, – неожиданно проговорил Севир.
Генрих развернулся к нему так резко, что я подумала, что инститор набросится на некромага, но тот остался на месте.
– Это зачем? – вызывающе спросила я.
Севир, недобро улыбаясь, приблизился, и мои плечи невольно напряглись: ничего хорошего от некромага ждать не приходилось.
