Сердце Генриха заныло, он сглотнул и, коротко кивнув, схватился за меч:
– Выезжаю немедленно!
– Один?! – ахнула Багира и помотала головой: – Как ты собираешься одолеть некромага, волколака и зверуна в одиночестве? Комитет…
– В Комитет сообщать нельзя! – сурово произнёс Генрих и горько улыбнулся: – Вукула расставил красивые сети, но если в Тремдиш приедет десяток инститоров, он может махнуть рукой на все приготовления, и попросту убить Мару! И даже если я успею спасти её… думаешь, Вукула остановится на этом? Следующая ловушка может оказаться коварнее! Нет, я постараюсь воспользоваться ситуацией, чтобы всё прекратить.
– Но как? – взволнованно спросила Багира.
Генрих медленно выдохнул и, успокоив тревожно бьющееся сердце, быстро произнёс:
– Проще всего поймать охотящегося зверя. Когда всё его внимание сосредоточено на жертве, он не заметит, что сам угодил в ловушку.
– А как же Мара? – недовольно уточнила Багира. – Неужели ты позволишь ей стать жертвой? Мне казалось, ты неравнодушен к ведьме…
Генрих судорожно вдохнул, и сердце его защемило так, что у меня на глазах выступили слёзы.
– Тебе не казалось, – глухо ответил инститор. Сжал пальцы в кулаки и с трудом улыбнулся. – Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы защитить её… – Он иронично хмыкнул: – Если понадобится, конечно. Ты же знаешь Мару! Вукула не мог предусмотреть абсолютно всё. Никто не способен предугадать, что ведьма выкинет в следующий момент. К тому же, она невероятно удачлива…
– На неприятности, – упрямо перебила его Багира. – Она может смешать и твои планы.
Генрих вдруг улыбнулся и кивнул, а я ощутила, как сердце его дрогнуло от нежности.
– Уверен, так и будет, – тихо произнёс он. – Такова Мара… хаос во плоти! Она с лёгкостью разрушит стены, но умудрится запутаться в лёгкой паутине. Вукуле придётся импровизировать, и каждая ошибка волколака будет моим шансом уничтожить его. А для начала я постараюсь договориться с некромагом.
– Что?! – взвилась Багира. – Ты доверишься нежити?
Генрих покачнул головой:
– Некромаги не нежить. По природе своей он, кстати, ближе к стражам. То, что Вукула убил его женщину, первая ошибка волколака, и я не упущу возможность заручиться поддержкой некромага. Не беспокойся, Багира, я знаю его слабое место и у меня есть, что ему предложить.
– А если ты ошибаешься? – звенящим голосом уточнила Багира. – Что, если он не согласится? – Генрих опустил ладонь на рукоять меча, и это движение не укрылось от внимательного взгляда Багиры. – Убьёшь его без лицензии? Тогда Джерт получит шанс раздавить тебя и навсегда завладеть местом Главы.
– Я готов потерять место Главы и даже свою жизнь, – прошептал Генрих, – но только не Мару…
Я ощутила, что задыхаюсь, а по щекам градом покатились слёзы. Белоснежное марево застилало глаза, и я зажмурилась от нестерпимой рези, а когда подняла взгляд, Багиры перед собой уже не видела, лишь полутёмный коридор и слабо мерцающее зеркало на стене. Тело пробила дрожь, ладони, упирающиеся в пол, вспотели. Когда я упала?
– Что это было? – одними губами прошептала я. Волосы на голове стянуло от холода, я не могла оторвать зачарованного взгляда от гладкой поверхности зеркала. – Я что… увидела воспоминание, даже не вытягивая его?! Генрих…
– Что? – От неожиданности я сжалась и посмотрела снизу вверх на инститора: тот прикрыл дверь и, окинув меня колким взглядом, присел на корточки. – Что с тобой? Тебе нехорошо? У тебя лицо белее бумаги. Укачало? Или настолько тошно меня видеть?
Я посмотрела в его изумрудные глаза, и сердце стало биться в два раза быстрее. Он готов отказаться от всего, лишь бы оградить меня от опасности! Готов расстаться с жизнью. А я? Лишь злюсь и делаю его жизнь невыносимой! Не слушаю, огрызаюсь, поступаю наперекор… По щекам вновь покатились крупные слёзы, и я застонала.
– Мара, почему ты не отвечаешь? – Генрих положил тёплые ладони мне на плечи и пытливо заглянул в глаза: – Ты странно ведёшь себя… даже для тебя это странно! Заболела? Скажи, где болит?
Я подняла руку и прижала ладонь к груди.
– Здесь, – с трудом прошептала я. – Здесь болит… Мне стыдно! Ненавижу себя!
– Это что-то новенькое, – растерянно хмыкнул Генрих. – Ну-ка, поднимайся! – Он помог мне встать на ноги, оглядел с ног до головы, пощупал пульс, легко тронул лоб. – Мара, мне срочно нужно в Крамор. Прошу тебя, постарайся дождаться меня в офисе… Я понимаю, что бесполезно тебя просить, ты всё равно сделаешь по-своему. – Он искоса посмотрел на меня и вдруг улыбнулся: – Эх, надо было приказать тебе сбежать! Тогда бы ты точно осталась тут…
Я порывисто прижалась к его груди и всхлипнула:
– Я буду здесь! Обещаю…
Генрих с силой отстранил меня и, с беспокойством заглянув в глаза, пробормотал:
– Точно заболела! Может, это побочный эффект от яда? Попрошу Аноли сделать ещё зелья.
Я уронила руки и слабо улыбнулась:
– Иди же. Ты говорил, что это срочно…
Генрих коротко кивнул, отпустил меня и, торопливо спускаясь по лестнице, иногда поглядывал в мою сторону. Каждый раз, ловя его пытливый недоверчивый взгляд, я отвечала нежной улыбкой. Когда шаги затихли, я поспешно распахнула дверь и, влетев в офис, быстро огляделась в поисках Забавы.
– Закажи пиццу! – приказала я русалке. – И, пока не попрошу, никого не впускай в мой кабинет! – Присела перед столом секретарши на корточки и, выдвигая один за другим ящики, быстро нашла настольное зеркало. Посмотрела на озадаченную Забаву снизу вверх и улыбнулась: – И сама не входи.
Не удостоив и взгляда застывшего у окна некромага, бегом направилась в свой кабинет. Заперев дверь, быстро подошла к своему столу, аккуратно водрузила на него свою ношу и плюхнулась на стул. Положив руки по обе стороны от зеркала, прикрыла глаза и медленно выдохнула. Если моя догадка верна, то теперь я могу заглядывать в головы людей, не вытягивая воспоминания… Всего лишь нужно коснуться пальцами зеркала!
Сердце колотилось, как бешеное, в горле пощипывало от напряжения, а пальцы дрожали. Я нервно скинула вторую перчатку, посмотрела на свои полупрозрачные руки, грудь сдавило от сомнения: а что, если это не так? Что, если видение, которое меня посетило, лишь плод воображения? Раньше я пропускала воспоминания через себя, но при этом меня почти не оставалось, словно ныряла в чужую жизнь, на время теряя собственную. В этот раз всё было по-другому: я оставалась собой и одновременно была сразу кем-то ещё. Ощущения очень разные, первое – словно сон, второе – жуткое ощущение раздвоения личности.
Я сжала зубы и решительно посмотрела на зеркало, пока избегая встречаться взглядом со своим отражением: ну что же, есть только один способ проверить!
Больше всего меня сейчас интересовало, какую сделку заключил инститор с некромагом. Почему тот согласился отступить от вожделенного воскрешения своей подруги и поехал в столицу, которую так ненавидел? В видении Багира сказала, что некромаги умны и осторожны, а значит, Генрих предложил Севиру нечто особенное. Что же это? Что может для некромага важнее истинной любви?
