– Вы не можете говорить? – с ужасом спросила девушка.
Женщина растерянно посмотрела на нее, моргнула, а потом не с меньшим ужасом произнесла:
– Госпожа, вы меня видите? Но как?
– Так вы не немая! – обрадовалась Эрна, а потом до нее дошел смысл слов горничной. – Что значит – вижу? Я не слепая!
– Конечно, нет, – пробормотала та. – Просто вы не должны меня видеть.
– Так вот где отгадка, – медленно произнесла пораженная Эрна. – Как я и думала, в замке полно слуг, вот только я их видеть не должна. Это такое колдовство?
– Драконьи чары, – поправила ее горничная.
Девушку охватила злость.
– Да я сейчас этому вашему дракону… я ему… я ему хвост оторву, вот! – выкрикнула она, сжимая кулаки и даже не задумываясь о смехотворности своей угрозы.
Но незнакомка, похоже, восприняла ее всерьез. Она ухватила Эрну за рукав и взмолилась:
– Постойте, госпожа! Не надо никуда идти!
– Да почему же?
– Поверьте, госпожа, господин Эрик не желал вам зла. Он хотел сделать так, чтобы вы были счастливы.
– Счастлива? – возмутилась Эрна. – Зачарованная, лишенная воспоминаний и собственных мыслей? Да он сделал из меня покорную игрушку!
Горничная потупилась, но пальцы не разжала и заговорила быстро-быстро:
– Простите его, госпожа, он еще слишком юн. Наверное, побоялся, что вы ему откажете, вот чарами и воспользовался. Прежде-то нужды прибегать к ним не было.
Если раньше Эрне казалось, что самое плохое она уже услышала, то теперь девушка поняла, как сильно ошибалась. В груди противно заныло, а голос внезапно осип.
– И часто он так таскает девиц в свой замок?
Служанка охнула и прижала к щеке свободную ладонь.
– Ой, так вот что вы подумали. Никого прежде не было, вы первая.
Эрна подозрительно прищурилась.
– А разве не вы только что упомянули о том, что прежде в чарах не было нужды? Стало быть, прочие пленницы соглашались добровольно.
– Ох, госпожа, да ведь не было их, пленниц-то. И в замке этом господин появлялся редко.
"Похоже, теперь тебя пытаются заболтать", – произнес ехидный голосок, и Эрна с ним согласилась. Она чувствовала себя вконец запутавшейся.
– Простите, но я все еще не знаю, как вас зовут.
Горничная наконец-то выпустила ее рукав и поклонилась.
– Фрида, госпожа. Мое имя – Фрида.
– А я – Эрна.
– Знаю, госпожа, как не знать. Вот только обращаться к вам я права не имела.
"Еще бы, – протянул голосок, – предполагалось, что ты невидима. А услышать голос из пустоты – дело удивительное, не так ли?" Эрна решительно тряхнула головой и впервые в жизни велела Эрне-из-фантазий замолчать: "Без тебя разберусь!"
– Итак, Фрида, давайте обо всем по порядку. И учтите: если вы начнете увиливать или обманывать, то я прямо сейчас пойду к вашему хозяину и устрою ему такое, что он вовек не позабудет.
Говоря эти слова, Эрна изо всех сил старалась подражать интонациям и повадкам Леоны. У нее самой первоначальный запал немного поутих, и ей даже стало немного страшно. Наверное, притворство вышло удачным, потому что Фрида поверила.
– Что вы, что вы, госпожа, – залопотала она. – Чтобы я осмелилась вам солгать? Да никогда в жизни!
– Тогда отвечайте на мои вопросы. Почему вы сказали, что Эрик редко появляется в замке? У него есть жилье где-то еще?
Ответа Эрна ожидала, затаив дыхание. Больше всего на свете она боялась услышать, что да, есть жилье, а еще и семья имеется, супруга и ребятишки. А замок этот – так, для развлечений. Но тут Фрида ее удивила.
– Так замок этот госпоже принадлежит, матери, значит, молодого господина. А сам молодой господин навещает нас два раза в год, как о том госпожа с отцом его условилась. А теперь вот вас принес. Госпожа так и сказала: улетаю, мол, чтобы сыну не мешать. А нам наказала все делать, чтобы его избраннице угодить. Вам, то есть.
В голове у Эрны все окончательно запуталось. Оказывается, у Эрика есть мать-дракон (иначе как бы она могла улететь?) и отец, который живет не в замке, а где-то в другом месте. И Эрик, наверное, жил вместе с ним.
– Это у драконов так принято? – пытаясь разобраться, спросила она. – Чтобы муж и жена жили врозь?
– Почему же? – удивилась Фрида. – Вовсе нет.
Ответ ясности не добавил. Эрна опустилась в кресло и прижала ладони к щекам. Разговор обещал быть долгим. "Хорошо, если не бестолковым", – тут же вклинился вредный голосок.
– Тогда почему ваша госпожа не живет вместе со своим супругом?
– Дело в том, что муж госпожи – человек, – пояснила Фрида. – Ох, какой скандал был, когда госпожа пожелала выйти за него замуж, какой скандал! Старый господин Адалард орал так, что стены тряслись и окна грозили вылететь. Но госпожа – она такая, если уж решила чего, то ее не переупрямить. Собрала вещи и улетела. Правда, через десять лет вернулась. Господин Адалард тогда еще позлорадствовал, мол, он всегда правым оказывается.
Эрна моргнула. Получается, помимо родителей, у Эрика имеется еще и дед, обладающий на редкость сварливым и неуживчивым нравом?
– Нет, господин Адалард вот уж восемь лет как помер, – охотно отвела служанка на вопрос о старом драконе. – Годков-то ему было немало, а он все любил в грозу летать, как несмышленыш какой. Вот его молнией-то и убило.
– Постойте, – осенило Эрну, – а вы – тоже дракон?
Фрида рассмеялась.
– Да какой из меня дракон? Человек я, самый обычный. Еще мой прадед в замке служил, а потом мои дед с бабкой. И отец, когда женился, мать сюда забрал, а я уж здесь родилась. Госпожа, как улетела, меня с собой взяла. Сказала, что ей в прислугах незнакомые не нужны. Мне-то она доверяла, я чуть ли не с рождения при ней. И о молодом господине я заботилась, пока в замок не вернулась. Да и потом, когда он здесь бывал, всегда меня звал прислуживать. Любит он меня, – призналась она. – Няней зовет. А мне своих детей боги не дали, так он для меня что сын.
"А плохого ни одна мать о сыне не расскажет", – услужливо подсказал Эрне голосок. Но она все-таки решила прояснить волнующий ее вопрос.
– А что вы говорили о других девушках? Тех самых, которых зачаровывать не требовалось?
– Да не беспокойтесь вы о них, госпожа, – попросила ее Фрида. – Прошлое – оно прошлое и есть, потому как прошло уже. Тем более, что господин Эрик еще так юн. А эти вертихвостки так сами на шею и вешаются.
– Так, – процедила Эрна, чувствуя, как ее вновь охватывает раздражение. – Пойду-ка я, пожалуй, и поговорю с несчастным юным господином, который никак не мог отбиться от преследующих его дев.
