Придворные дамы отвели Антонию в сторону, о чём-то мило расспрашивая её, а Его Величество подошёл к Альваро, которому было велено ожидать в скрытой от посторонних глаз нише за каминной трубой.
– Сеньор де Санде, в Венгрии сложилась тревожная обстановка, и Фердинанд
[38] просит моей помощи.
– Османы? – в паузе, пока король справится с очередным приступом заикания, спросил Альваро.
– Слава Богу, нет! Война с османами немного утихла. Но в Венгрии, против моего брата, восстали несколько вассалов. Сам он справиться не может, а вы понимаете, регион неспокойный, рядом османы, и надо как можно быстрее задавить мятеж. А то попросят помощи у Сулеймана, или перекинуться к нему… Ну, вы понимаете…
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
По пышному разнотравью и зелени дремучих дубрав, под всё сильнее пригревавшим солнцем, под весёлые переливы птиц, солдаты Савойской терции шли на восток, через просторы Германии, в Венгрию. Альваро ещё больно было идти в общем строю, ещё больно было сидеть в седле, и его несли на носилках.
А солдаты распевали песню, сочинённую солдатом кастильской роты Диего Эрнандо де Акунья:
[39]
Непобедимая испанская пехота,
Не знающая страхов и сомнений
Идущая вперёд всегда во славу,
За честь Испании и короля!
И пусть трепещет враг, когда идём мы,
Взбивая мерным шагом поле битв,
Пусть падают к ногам его знамёна,
Сдаются города на милость нам!
Непобедимая испанская пехота,
Краса и гордость, Испании родной,
Лишь лучшие имеют честь ступать так,
Вбивая в грязь, её врагов!
Идём, идём, колонной терций,
Грохочут пушки, нынче враг силён
– Мы победим! – воскликнул командир наш
– За честь! Во Славу! За Христа!
Повержен враг, мы снова победили,
И так и будет, поверь всегда!
Когда идут непобедимые колоны,
Испанских терций, за честь Испании, на страх врагам!
В который уже раз слушая её, Альваро смахивал набежавшие слёзы. «Вся жизнь моя, в этой песне. Песне про героев…про тех, кто погиб, и тех, кто идёт сейчас в строю».
Братья Янош и Рафаэль Подманицкие, были знатными и богатыми вельможами Венгрии, а семья их, вот уже более ста лет, занимая важные должности, влияла на политику страны, сажая на трон или свергая королей. И понятное дело, что когда Фердинанд I попытался обуздать своеволие магнатов, они подняли мятеж, поведя за собою и многих остальных.
Фердинанд I, был очень похожий на своего брата Карла, своим вытянутым, как у всех Габсбургов лицом, большим подбородком, и глазами, казалось всегда полными печали и меланхолии. На аудиенции, он кратко обрисовал Альваро ситуацию, дал проводников и переводчиков, своих представителей и чиновников, дал воинские припасы и продовольствие. Он также немного усилил терцию, дав наёмные отряды германской кавалерии.
И в июне 1545 года, Альваро де Санде, во главе 8 тысячной армии начал подавлять мятеж магнатов Венгрии.
Владения братьев Подманицких находились в северной части графства Верхняя Венгрия,
[40] среди стремнин быстрых рек и горных круч Карпат. Но разве это могло остановить испанскую пехоту!
У города Тренчин, мятежники попытались атаковать. Среди густых лесов, холмов и оврагов, налетели дико визжащие, размахивающие над головами саблями, стреляющие из луков и арбалетов венгерские гусары.
Альваро предвидел атаку врага, и так как идти общей колонной по такой местности было невозможно, разбил терцию на маленькие отряды – две роты пикинёров, а в середине полсотни аркебузиров. Сам же, с кавалерией и пьемонтской ротой, прикрывал обоз и пушки.
Снова отличился Луис Муньес, который выйдя из лесов в долину, собрал вокруг себя четыре отряда, и об этот бастион испанской пехоты, разбивались все атаки врага.
– Молодец! Уже дорос до капитана! – воскликнул де Санде, глядя на умелые действия Муньеса.
С пиками наперевес, с конными лучниками на флангах, на обоз налетела лучшая часть венгерского войска, под командованием самого Яноша Подманицкого.
За оружие взялись все, кто был среди сдвинутых в круг телег обоза – офицеры, маркитаны, больные и раненные солдаты, и они отбили и эту атаку.
А потом наёмная германская кавалерия довершила разгром.
Янош Подманицкий погиб в этой битве, а его брат Рафаэль, отступил в свой считающийся неприступным замок, который он гордо именовал – Гнездо орла.
[41]
Разбежались по своим замкам и остальные мятежники.
Альваро подозвал командующего артиллерией Луиджи Бончиолли.
– Сеньор Луиджи, я не хочу без крайней на то необходимости, рисковать жизнями солдат, и то, как быстрее падёт тот или иной замок, теперь зависит только от вас.
Это было сложно, среди гор и лесов разместить пушки, так, чтобы накрыть огнём замки, в основном, как и Гнездо орла стоявшие на скалах. Но старый итальянец был опытным пушкарём, он только кивнул, и пушечным огнём, один за другим, разрушались замки мятежников, сдаваясь на милость победителя.
Тоже произошло и с замком Подманицкого. Когда пушки начали крушить его стены, возведённые ещё в эпоху Крестовых походов, венгерский магнат выкинул белый флаг.
– Я сдаюсь! И готов принести свои извинения и присягу Его Величеству Фердинаду I.
– И это всё?
– А что же ещё?
Почти год понадобился им, для подавления восстания. Зимой они лезли через горы под завывающими метелями, замерзали на привалах. Весной погибали в половодье, при переправах через разлившиеся реки. Были потери в стычках и битвах с восставшими.
– Ха, мои люди поизносились в походах через леса и горы, разбили обувь, порвали одежды. Раненные и убитые взывают к мести, а выжившие к справедливости.
– Не понял. О какой справедливости речь?
– Скажем, сорока тысяч гульденов, будет достаточно для восстановления справедливости.
– Чего? Да это грабёж!
– Бончиолли!
И пушки рявкнули, накрыв огнём замок, каменная крошка полетела со стен, загорелись какие-то постройки.
