Женя посмотрела на часы, мысленно чертыхнулась и махнула проезжающей маршрутке. Времени в обрез, едва-едва она успевает. Снова проспала и не услышала будильник. Ну что же с ней такое! Как ляжет – так словно проваливается в сон, пушками не разбудишь, как говорила в свое время бабушка. Ох и намучилась она с Женей. Каждый раз в школу со скандалом приходилось поднимать.
В маршрутке Женя сунулась в сумку за кошельком и обомлела. Кошелька не было. Вот косметичка, расческа, капли для глаз от аллергии, какая-то бумажка, ах да, вытащила из почтового ящика уведомление насчет заказного письма… и все. Ни кошелька, ни мобильника. Вытащили? Да когда успели, она же только что вышла из дома, в транспорте не толкалась. Еще ключи…
Ключи нашлись в кармане куртки. Ну да, положила их туда, когда почтовый ящик открывала. И ума не хватило кошелек проверить, потому что теперь Женя понимает, что просто его забыла.
Мобильник тоже нашелся – в другом кармане. Ну да, начальник звонил, как раз когда она собиралась в спешке. Ты, орет, где? Где-где, в Караганде, так хотелось ответить. Да разве можно… Уже еду, сказала. Смотри, Евгения, он говорит, если не передашь документы, большие неприятности у фирмы могут быть.
У фирмы! Да что ей до фирмы, ее начальник выгонит, как только узнает, что поезд ушел, а она не успела. Расторгуев этот, московский его компаньон, небось тут же позвонит, вечно, скажет, вы девчонку безответственную посылаете, вот она и путает все. Ух, что начальник с ней сделает!
Хотя ничего особенного, просто велит ее на работу не пускать. Так и скажет – пошла вон! Орать не будет. Если бы орал, то еще надежда есть, что пар выпустит и простит. А так… уж Женя знает.
– Дэвушка, ты платить-то будэшь? – спросил водитель.
Вот тут Женя испугалась по-настоящему. Высадит ведь сейчас, без денег-то. И она точно к «Сапсану» московскому опоздает. И Расторгуев уедет без документов – вот она, папка-то, под мышкой зажата.
Черт дернул ее взять сегодня новую сумку! Захотелось на Расторгуева впечатление произвести? Вот уж глупость какая! Ему до нее никакого дела нету. Пока перекладывала вещи, забыла про кошелек, да еще начальник так не вовремя позвонил.
Женины руки в это время шарили по карманам. Хоть и плохая привычка мелкие деньги в карманах носить, но сейчас сослужила службу, Женя выудила из кармана горсть мелочи, долго считала, оказалось, что не хватает трех рублей.
– Уж извините, кошелек забыла, – промямлила она, ожидая, что вредный водитель сейчас остановит маршрутку и ее высадят. Но тот что-то буркнул и поехал дальше.
Женя снова взглянула на часы. Если удачно миновать пробки, то она успеет. На душе немного полегчало, она прошла на свободное место и села рядом со старушкой в джинсовой панаме. Случайно задела ее папкой, что зажата под мышкой, и тяжко вздохнула – разорется сейчас бабка, уж этих хлебом не корми, дай поорать. Женя даже извиняться не стала – что толку? Но старушка ничего не сказала, только подвинулась и отвернулась к окну.
Женя откинулась на сиденье. Нужно успокоиться, и хорошо бы хоть причесаться, что ли. И хоть немного освежить макияж. А то прискачет она к поезду такой всклокоченной, с дикими глазами, Расторгуев зануда такой, ей, конечно, ничего не скажет – еще чего, много чести, а начальнику потом выскажет.
Хотя какое, в сущности, ему дело? Есть такие мужики – обязательно им надо власть свою проявить, ценные указания всем раздать, как будто без них никто не разберется, что делать.
И как с ним жена живет, небось завоспитывал совсем. Хотя Верка, секретарша, вроде бы говорила, что Расторгуев с женой развелся. Ну ясно, довел женщину своими бесконечными придирками до ручки, она его и бросила, обобрала небось при разводе как липку.
Тут Женя опомнилась. Опять ее занесло. Уже целую историю выдумала про Расторгуева этого, да она и знать не знает, как он в Москве своей живет! Вечно ты в облаках витаешь, говорила в таких случаях бабушка и была, конечно, права. Оттого у Жени все и валится из рук, оттого все время она опаздывает и будильника не слышит, и вещи забывает, что не может сосредоточиться на главном, на работе.
А что работа, тут же возразила себе Женя. Подумаешь, очень важная у нее работа, то бумаги передать, то заказ куда-то отвезти. То на телефоне посидеть, то канцтовары получить, девочка на побегушках, в общем. Скучная работа.
Женя с удовольствием оглядела новую сумку. Вроде бы ничего, выглядит прилично, а уж сколько прослужит, это вопрос. Она бросила взгляд вперед и обомлела. На переднем сиденье сидела девица. Справедливости ради, ничего себе – волосы светлые пышные, плащ приличный, туфли дорогие. Но сумка…
Сумка была точная копией Жениной, вернее, это у Жени была жалкая копия той сумки, а у девицы – настоящая, дорогой известной фирмы. И теперь, когда взгляд перебегал с той сумки на Женину, было ясно, какая это дешевка.
Настроение сразу испортилось. Женя посидела немного, затем переложила папку с документами в левую руку, а сумку спрятала на место папки, под мышку. Она посмотрела на светлые пышные волосы с ненавистью и представила, что это парик. А под париком девица абсолютно лысая, просто как коленка. И ноги кривые.
Женя потрясла головой – снова ее заносит, нужно взять себя в руки. Вот кстати, ее остановка, сейчас она выйдет и позабудет про девицу с ее дорогой сумкой.
Но – вот уж свинство-то! – девица встала перед дверью, оказывается, ей тоже нужно выходить. Женя зажала сумку под мышкой и прошла по проходу следом. Когда дверь открылась, ей захотелось пнуть девицу в зад, потому что было видно, что никакой на ней не парик, волосы густые, свои, хорошо уложенные. И ноги не кривые, чешет себе на каблуках впереди, как модель какая-то.
Женя взглянула на часы и припустила следом, оказывается им с девицей еще и по пути. Та на ходу говорила по телефону. Тихо что-то сказала и отключилась. Потом оглянулась, и Женя увидела ее лицо. Нормальное такое лицо, ухоженное, косметика дорогая.
Хватит, сказала она себе, нужно торопиться, а то поезд с Расторгуевым уйдет. Она прибавила шагу, но девица все равно оказалась впереди. И только на переходе Женя ее догнала. И встала чуть в стороне, чтобы сумки рядом не оказались. Вот светофор как раз переключился на красный, и пешеходам загорелся зелененький человечек.
Девица впереди сделала шаг вперед на мостовую, и тут, откуда ни возьмись, рванулась черная машина. С жутким скрипом покрышек по асфальту машина с размаху наехала на девицу. Тело в светлом плаще подняло в воздух и бросило на асфальт.
Женя машинально шарахнулась в сторону, налетела на поребрик и упала. Из глаз от боли посыпались искры, а когда они рассеялись, она увидела совсем рядом бледное до синевы лицо и мертвые глаза девушки, и под головой ее расплывалась уже красная лужа.
Уши у Жени заложило, она увидела только, как черная машина бесшумно рванулась с места и скрылась вдали. Остановились другие машины, вокруг собирались люди.
