Она опять ткнула его в грудь. Оливер отступил еще на шаг. Глаза Рене сверкали, туника развевалась на ветру, облепляя тело, подчеркивая полную грудь и округлившийся живот. Оливеру ужасно хотелось обнять эту женщину и зацеловать до беспамятства.
– Клянусь богом, если бы у меня был сейчас воздушный шарик, наполненный водой, я бы швырнула его тебе прямо в голову! Но знаешь… – На ее лице вспыхнула победная улыбка – в этот момент Рене выглядела словно ангел мщения, и Оливеру захотелось, упав на колени, поклоняться этой женщине. – Обойдусь и без шарика!
На этот раз она положила обе ладони на его грудь, Оливер наклонился, чтобы поцеловать Рене, и в этот момент она очень сильно его толкнула. Он плюхнулся в пруд прямо голым задом.
– Ты!.. – прорычал Оливер, стирая воду с лица и чувствуя, как под ягодицами хлюпает жижа. – Ты толкнула меня!
Пару мгновений Рене выглядела такой же шокированной, как он сам, а затем широко улыбнулась – словно солнце выглянуло из-за облаков в дождливый день.
– Ты! Толкнула! Меня! – воскликнул Оливер своим самым грозным тоном, зачерпнул воду и плеснул в Рене.
Разумеется, та увернулась. Зато от резкого движения подол ее туники взметнулся, из-под него на мгновение мелькнуло голое тело, и Оливер снова возбудился, несмотря на то что сидел в грязи.
Рене громко, от души, рассмеялась и восхищенно захлопала в ладоши.
– Не двигайся, – захихикала она, указывая на него пальцем. – Сейчас я сбегаю за своим телефоном и сфотографирую тебя. Думаю, Хлое просто необходимо увидеть эту картину: всемогущий Оливер Лоуренс, застрявший в пруду.
– Ни черта у тебя не выйдет! – возразил он, пытаясь встать.
Но месиво под ногами было таким скользким, что Оливер потерял равновесие и снова шлепнулся. На этот раз он и сам, не удержавшись, расхохотался. В конце концов, ради того, чтобы услышать беззаботный смех Рене, не жалко и упасть в грязь, а после неделю отмываться от нее.
Рене обхватила себя за талию, наклонилась вперед и хохотала до слез.
– Ладно, ты выиграла этот раунд! – крикнул ей Оливер. – Но я с тобой еще рассчитаюсь!
В ответ, точно так же, как и много лет назад, Рене состроила ему рожицу и прокричала:
– Бе-бе-бе! Не поймаешь, не поймаешь!
Она повернулась на пятках и бросилась бежать к дому. Ее ноги мелькали в уже подкравшихся сумерках, ягодицы то и дело сверкали из-под развевающейся туники. Оставалось лишь проводить озорницу взглядом.
По телу разлилась непривычная легкость, которой Оливер не ощущал с самого детства. Но ни он, ни Рене уже не дети, у них обоих жизнь изменилась. И все же он еще может дарить Рене моменты радости.
– Ты идешь? – крикнула она с крыльца.
Оливер встал на четвереньки, затем поднялся. Вода ручьями побежала по его телу, оставляя грязные потеки на ногах.
– Иду, – крикнул он в ответ.
Глава 8
– Кажется, вот это неплохо получилось, – похвалил Оливер после шестой попытки попробовать одно из печений, приготовленных Рене.
– В самом деле?
Она наклонила голову, и нежный румянец залил ее лицо. Оливер ощутил порыв обхватить эти порозовевшие щеки ладонями и целовать Рене еще и еще. Чуть раньше он уже попытался затащить ее снова в постель, но им помешали…
Честно говоря, ему повезло, что он не сверкнул голым задом перед половиной жителей городка Минеола. Пока Оливер плескался в пруду, изо всех сил пытаясь рассмешить Рене, его экономка Люсиль, заметив дым, трижды звонила, чтобы узнать, не горит ли дом. Так как телефон Оливера не отвечал, она вызвала пожарную бригаду. Спустя всего пять минут после того, как Оливер голый забежал в дом, появились пожарные машины, а вслед за ними подъехала Люсиль на своем автомобиле.
Она отругала Оливера, словно мальчишку, и потребовала объяснить, почему он не предупредил о том, что пригласил в дом гостью.
– Знала бы – купила еще продуктов или хотя бы десерт получше, – проворчала Люсиль, окинув взглядом кухню, заваленную печеньем.
Но когда Люсиль познакомилась с Рене и немного отошла от шока, она оттаяла.
Взяв одно печенье и попробовав кусочек, экономка воскликнула:
– Боже мой, не стоит класть столько соли!
– Вообще-то, я уже это поняла на горьком опыте, – попыталась с улыбкой оправдаться Рене, – умудрилась перепутать в рецепте чайную ложку и столовую.
Люсиль посмотрела на нее так, словно пыталась понять, шутит гостья или нет.
Оливер схватил еще одно печенье из «съедобной» партии и протянул Люсиль. Хоть экономка и была скупа на похвалу, но даже она одобрительно кивнула, попробовав, и сказала:
– А вот это уже получилось неплохо.
На лице Рене засияла счастливая улыбка.
– Если хочешь, милочка, я могу научить тебя печь печенье. – Люсиль окинула взглядом беспорядок на кухне. – У тебя это будет получаться легче и куда безопаснее. Кстати, когда ты планируешь рожать?
Рене покраснела и посмотрела на свой живот.
– В конце сентября.
Разумеется, она знала точную дату зачатия – ведь именно в тот день ее муж покончил с собой.
Оливеру не понравилось, что из-за этого вопроса Рене, кажется, снова ушла в себя. Он кинул на Люсиль взгляд, пытаясь внушить ей: «Скажи что-нибудь приятное!»
Люсиль, к счастью, это поняла и заявила:
– Беременность тебе к лицу.
– Правда? – недоверчиво переспросила Рене.
– Так и сияешь. Многие женщины выглядят в это время усталыми или изможденными, но не ты. – Экономка указала рукой на ее живот. – Некоторые просто рождены для материнства. Ты – одна из таких счастливиц.
Рене с сомнением снова посмотрела на свой живот.
– Но я такая толстая…
Похоже, Люсиль задели эти слова. Она похлопала Рене по руке.
– Милочка, кто тебе это сказал? Они просто завидуют. Ты выглядишь великолепно.
Люсиль многозначительно посмотрела на Оливера, и тот подхватил:
– Правда-правда! Я говорил ей это уже много раз.
Рене покраснела еще сильнее, и Люсиль взглядом дала Оливеру понять, что не стоит перебарщивать.
До сих пор он и Рене старались придерживаться правды, насколько возможно. Оливер сказал Люсиль, что Рене – его старая подруга и ей нужно спрятаться, а потому он позволил ей пожить на ранчо, пока сам работает в Далласе. Но эта версия на посторонний взгляд, разумеется, не выдерживала никакой критики, и Оливер это понимал. Сейчас середина рабочей недели, а он почему-то находится на ранчо. Он едва успел принять душ и напялить штаны до того, как повсюду начали бегать пожарные. Хорошо хоть, что Рене тоже успела натянуть легинсы. Пришлось сказать пожарным, что Оливер упал в пруд, пытаясь кинуть туда пригоревшее печенье, – что опять-таки было правдой. Вот только вряд ли кто-то поверил в эту версию. Один пожарный даже подтолкнул другого локтем и подмигнул в ответ на эту историю. Да уж, никто не купится на такую полуправду!
