– Брук немедленно отсюда уедет, если не…
Оливер сделал еще один шаг назад. Рене тоже.
– Хлоя сама со всем разберется, – шепнул он ей.
Сестра ведь хотела управлять этим шоу? Вот пусть и докажет, что справится. Оливер посмотрел на Хлою.
– Мистер Гиббонс сообщил, что имеется какая-то проблема с гримеркой.
Хлоя кивнула, и Оливер, отвернувшись, возблагодарил небеса за то, что у него такая понятливая сестра.
– С удовольствием приложу все усилия к тому, чтобы сделать ваше пребывание в гримерке более комфортным, – услышал Оливер за спиной голос Флэша, а затем глухой звук – похоже, Хлоя все-таки заехала ему кулаком в живот.
Оливер прижал к себе Рене и повлек ее сквозь толпу прочь. Оглянувшись, он увидел, что мистер Гиббонс внимательно смотрит им вслед. Проклятье! Оставалось надеяться, что Хлоя не позволит Флэшу трепаться о Рене, если кто-то начнет о ней расспрашивать.
Глядя через плечо, Оливер чуть не столкнулся с Питом Веллингтоном, который со злостью выплюнул его имя:
– Лоуренс!
Боже, только этого не хватало! Рене надвинула шляпу на глаза.
– Не сегодня, Веллингтон, – прорычал Оливер, пытаясь протиснуться мимо.
– Твоя сестра губит мое родео-шоу!..
– Вот с ней это и обсуди, ведь она тут главная, – бросил Оливер через плечо. – А мы уже уходим.
Все еще держась за Оливера, Рене отстранилась.
– Не спеши. Иди медленнее.
– Что?
– Тебя начнут преследовать, если ты и дальше будешь так бежать. И ради бога, перестань хмуриться.
Смущенный, он замедлил шаги.
– Зачем?
Рене вздохнула.
– Потому что они акулы, Оливер. Если почувствуют запах крови в воде, то придут в ярость. – Она улыбнулась. – Уж поверь мне.
Он чуть не споткнулся от этой теплой, беззаботной улыбки. Если бы Оливер не знал Рене, то принял бы ее за одну из девиц, развлекающихся на родео. Она расправила плечи и вскинула подбородок – словно надела невидимые доспехи.
«Рене права, – подумал Оливер, – ведь у нее куда больше опыта общения с враждебно настроенной толпой, чем у меня».
Поэтому он заставил себя еле плестись со скоростью улитки.
– Мне жаль, что ты пропустишь родео, – сказал он, обходя пару ковбоев, явно направляющихся поглазеть на короткую юбку Брук Боннер. – Обещаю, что еще свожу тебя на это шоу.
– Все в порядке, – солгала Рене, и Оливер с горечью подумал, что все плохо, и ничего уже не поправишь.
Ему показалось, что они целую вечность добирались медленным шагом до парковки. Сев в пикап, Оливер завел двигатель, чувствуя, что кипит от гнева. Опять Флэш все испортил! Отец ужасно разозлится.
Столько лет Оливер был верен обещанию, данному матери! Трикси Лоуренс просила его позаботиться о семье, потому что знала, что ее муж, овдовев, будет сломлен горем.
И она не ошиблась. Оливер приложил все усилия, чтобы сплотить своих родных. Он отказался от планов вернуться в Нью-Йорк и работать на кого-то другого вместо своего отца. Он даже согласился управлять этим проклятым родео и энергетической компанией, хотя ему не нравился ни тот ни другой бизнес.
Оливер посвятил всего себя служению семье Лоуренс. Да, оно приносило ему большие деньги, но лишало его права самому распоряжаться своей судьбой. А ведь он теперь мечтал жить с Рене и собирался воплотить эти мечты в реальность. Неужели Флэш своим вмешательством опять все испортил? Он за это ответит!
Оливер молча вел машину, напряженно размышляя. Сейчас не время злиться на брата и грезить о семейном счастье, потому что в данный момент имеется куда более серьезная проблема: Рене узнал на родео мистер Гиббонс, который, похоже, потерял в «престонской пирамиде» крупную сумму.
Оливер был человеком состоятельным, а потому мог выбирать варианты решения этой проблемы. Он не хотел, чтобы Рене скрывалась от всех, сидя в четырех стенах. Она должна быть в безопасности, но ощущать себя свободной.
Как только они выехали на шоссе, Оливер заговорил:
– Вот что я думаю…
– Оливер… – мягко перебила его Рене, но он продолжил:
– У меня есть дом в Колорадо, в Вейле. Если я закажу чартерный рейс, мы можем вылететь туда уже утром.
– Оливер…
– Но перед этим мы могли бы распустить слухи. Например, о том, что тебя видели во Флориде или еще где-то. У меня есть один знакомый пиарщик…
– Остановись!
– Я вижу, что на светофоре красный, – пробормотал он и ударил по тормозам. – Если не хочешь лететь самолетом, можно отправиться на машине, но это займет больше времени. А заодно мы все-таки закажем чартерный рейс в противоположном направлении, чтобы сбить всех со следа, чтобы…
– Оливер, – на этот раз голос Рене прозвучал резко и твердо. – Нет!
– Все-таки предпочитаешь самолет?
– Господи, – пробормотала она себе под нос, когда на светофоре загорелся зеленый. – Нет, я не собираюсь в Вейл.
– Хорошо, а куда бы ты хотела поехать? Я могу…
– Не заставляй меня снова перебивать тебя.
Он почти не узнавал женщину, сидящую рядом с ним. Было что-то настолько холодное и отдаленное в том, как она себя сейчас держала… Именно так Рене вела себя в тот первый день, когда явилась в его офис. Неужели это было месяц назад? Целый месяц Оливер провел рядом с Рене, наблюдая не только за тем, как развивается ее беременность, но и за тем, как меняется эта женщина, ее отношение к себе и к жизни. И теперь он должен найти способ сохранить ее в своей судьбе, не рассорившись с родными и выполнив все свои обещания. Рене должна позволить ему помочь решить ее проблемы…
– Что ж, я знала, что это рано или поздно случится, – продолжала она.
Вместо того чтобы выглядеть расстроенной или даже обеспокоенной, Рене казалась веселой.
– Детка…
Она подняла руку, не дав Оливеру закончить фразу, и снова повторила:
– Все в порядке.
Чем чаще Рене это повторяла, тем меньше Оливер верил, что все и в самом деле в порядке.
– Мы с тобой замечательно проводили время. И я научилась печь печенье. Было так хорошо!
Оливеру не понравилось, что она внезапно заговорила так, словно их отношения были главой в книге, и Рене эту книгу захлопнула.
– И будет хорошо опять, – сказал он, ненавидя себя за то, что смог выдавить только эту жалкую фразу.
«Хорошо»? Разве это слово годится, чтобы выразить то, как себя чувствовал Оливер, пробуждаясь в объятиях Рене, слыша ее смех? Разве этим словом можно описать его чувства к ней?
– Я…
