Ее горло сжалось, Рене еще в детстве научилась не плакать, а вот сейчас, кажется, начала терять это умение, потому что Оливер был единственным человеком, который когда-либо спрашивал ее и выслушивал ответ.
– Я не хочу причинять тебе боль.
– О, детка!
Он придвинулся и усадил Рене к себе на колени. Она прижалась к нему.
– Знаешь, чего я хочу? – сказал Оливер.
Она отрицательно покачала головой у его плеча.
– Я хочу гулять с тобой по парку и в окрестностях ранчо. Я хочу увидеть первые шаги и услышать первые слова твоего ребенка. Я хочу, вернувшись с работы домой, отведать свежевыпеченного печенья и провести ночь в постели с тобой. Хочу просыпаться утром, зная, что ты будешь рядом. Хочу быть с тобой в болезни и в здравии, в бурные и в спокойные времена. Надеюсь, в более спокойные, чем сейчас, – добавил он со смехом.
– Но почему? Зачем тебе рисковать всем ради меня?
Оливер заглянул ей в глаза.
– Потому что я люблю тебя.
Рене затаила дыхание. Она тоже хотела такую жизнь. Хотела воспитывать своего ребенка вместе с Оливером. Хотела, чтобы этот мужчина всегда был рядом, никогда не покидал и не обманывал ее. И все это – потому, что он не мог жить без нее, а не потому, что пообещал о ней заботиться.
– Я люблю тебя, Рене, – повторил Оливер с еще большей страстью.
Он коснулся ее подбородка, заставив поднять лицо.
– И знаешь…
– Что?
– Ты стоишь больше, чем любой бизнес, или дом, или даже лебеди. Я бы отдал все это в одно мгновение за то, чтобы ты была рядом со мной. Мой отец, мои брат и сестра – они взрослые люди и сами могут о себе позаботиться. Я могу делать что хочу. И я хочу жениться на тебе. Я хочу любить тебя всю оставшуюся жизнь. Вот и все, что мне нужно.
Рене тихо ахнула. Это предложение было куда лучше, чем предыдущее, когда Оливер предложил пожениться, «если это поможет». Но все еще оставалось одно огромное препятствие.
– Я не могу быть для тебя проблемой, которую необходимо решить, Оливер. Не могу.
Она приготовилась к тому, что он сейчас начнет перечислять, почему должен ее защищать и как может позаботиться о ней. Но вместо этого Оливер коснулся лбом ее лба.
– Я всегда буду изо всех сил стараться облегчить тебе жизнь. Не потому, что считаю себя ответственным за тебя перед кем-то, а потому, что так обычно делаешь для того, кого любишь.
Рене промолчала в ответ. Оливер обнял ее лицо ладонями и поцеловал ее.
– Скажи мне, чего ты хочешь. Забудь о папарацци и о наших семьях. Только ты и я, детка. Мы – единственное, что важно.
– Я хочу все, – всхлипнула она. – Хочу печь печенье, вязать крючком и самой заботиться о ребенке. Не хочу нанимать нянь, поваров или домработниц… Хотя… помощь Люсиль очень бы пригодилась. Я хочу, чтобы мы были вместе. Хочу знать, что мы честны друг с другом. Хочу, чтобы ты возвращался домой с работы и мы проводили бы вечер вместе, как семья. Хочу болтать с Хлоей и сердиться на Флэша. Я хочу… – Она уже плакала так сильно, что едва могла говорить. – Я хочу носить фамилию Лоуренс. Я всегда об этом мечтала. Я хочу большую, счастливую семью, где все дети милые, шумные, неряшливые, но по-настоящему любимые, и никто никому не мешает. И я хочу построить такую семью с тобой.
– О, детка!
Оливер обнял Рене, дожидаясь, пока она выплачется. Когда она немного успокоилась, он стер с ее щек слезы и посмотрел ей в глаза.
– Обещаю тебе, что никогда не буду лгать тебе. Я всегда буду рядом, оставляя тебе необходимое пространство для продвижения вперед, поиска своего пути. Я не отступлюсь от тебя, и меня не отпугнет преследующая тебя скандальная известность твоих родных. И знаешь, почему?
– Почему?
– Потому что ты – вы оба, – добавил он, положив руку на ее живот, – всегда будете моей семьей. Потому что я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю. Боже, Оливер, я так тебя люблю!
Он целовал ее снова и снова, и Рене затерялась в его прикосновениях. Она не знала, сколько времени прошло, прежде чем заметила, что лимузин повернул обратно.
– Куда мы едем?
Оливер улыбнулся с такой любовью, что если бы Рене стояла, то у нее бы ослабли колени.
– Мы едем домой.
«Наконец у меня появился свой дом, – подумала Рене. – Мой дом – там, где Оливер».
