– София прекрасно справляется со своей работой, – отмахнулся он. – В чем лично я даже не сомневался. – Потом он наклонился к ней: – Можно? – Не дожидаясь ответа, он потянулся и взял Эдди на руки.
– Ты, наверно, Эдуардо. И как я погляжу, ты очень серьезный молодой человек. – С этими словами Эрик пощекотал живот Эдди.
Малыш радостно запищал и продолжал вскрикивать, когда Эрик подбросил его несколько раз над головой, приговаривая:
– О да, очень серьезный!
Его действия привлекли внимание Аделины. Она не потянулась к Эрику, но села, бросая на него заинтересованные взгляды. И ей не пришлось долго ждать. Подхватив Эдди одной рукой, Эрик потянулся к девочке.
– Привет, мисс Аделина! Какая ты чудесная девочка.
– Все хорошо, – улыбнулась малышке София, и тогда Аделина оказалась прижатой к груди Эрика.
– Вот мы какие! – улыбался Эрик, слегка подбрасывая детей. Эдди пищал от восторга, тогда как его сестра вела себя чуть сдержаннее, не зная, как реагировать на этого странного мужчину, только что появившегося в их жизни.
София услышала, как вздохнула стоящая рядом мать. И она могла понять ее. Вид Эрика, держащего на руках ее детей, казался ей еще более несправедливым, чем его нежные слова о том, что он хочет, чтобы она почувствовала себя такой красивой, как она есть на самом деле.
Оказалось, что он превосходно ладит с детьми.
– О, мистер Эрик. У меня есть кое-что для вас, – сказала Роза Кортес и поспешила на кухню, оставив их вдвоем.
– Привет, – улыбнулся он поверх голов детишек, и его глаза лучились теплом. – Рад видеть тебя.
Господи, хуже флирта прямо сейчас мог быть только искренний комплимент, потому что против искренности не было никакой защиты.
– Привет, – тихо ответила София.
Если бы Эрик выказал безразличие или открытое неприятие ее детей, ей было бы легче обуздывать свое влечение к нему. Но нет. Он оказался идеальным, с какой стороны ни посмотри.
София понимала, что не сможет устоять перед ним и обязательно влюбится, а потом останется с разбитым сердцем.
– Может, сфотографируешь нас? А я отправлю снимок своей маме, – попросил Эрик. – Ну-ка, ребятки, давайте улыбнемся.
И пока София включала камеру, все трое весело хохотали.
– Дети! – скомандовала она, и малыши тут же перевели взгляд на нее. Эрик расплылся в улыбке, и София сделала несколько снимков.
И тут Эдди заерзал у него на руках, и София сдержалась, чтобы не рассмеяться, когда Эрик попытался удержать малышей. Но он не уронил ни одного из них, что говорило о многом.
– Что случилось, парень? – спросил Эрик, когда мальчик направился к столу, на котором лежали раскраски.
– Он хочет похвастаться своими рисунками. Значит, через секунд десять к нему присоединится Аделина и будет хвастаться своими.
– Немного соперничества между братом и сестрой?
– О, ты даже не представляешь.
– София? – позвала с кухни мать. – Можешь мне помочь?
София недоуменно уставилась на мать, которая обычно отказывалась от любой помощи, но та бросила на дочь многозначительный взгляд, и той не оставалось ничего, как послушаться.
– Эрик, ничего, если я отлучусь на минутку?
– Не волнуйся, я справлюсь. – Он послал ей такую улыбку, от которой ее щеки покрылись румянцем.
– Ма, что ты делаешь? – София потрясенно смотрела на гору еды, сложенной на столешнице.
– Мистер Эрик, он всегда любил содовую «Джарритос». Думаю, у нас еще осталась одна бутылка… – пробормотала Роза, роясь в одном из шкафчиков. – А, вот она.
София посмотрела на бутылку с напитком красного цвета. Она тоже обожала содовую с клубничным вкусом.
– Ты позвала меня сюда, чтобы я помогла тебе найти газировку?
– Нет, радость моя. – Мать поставила бутылку рядом с собранной мексиканской едой. Тут были и острые чипсы «Такис», которые когда-то обожал Эрик. – Я хочу, чтобы ты пообещала мне кое-что.
– И что же? – напряглась София.
– Я хочу, чтобы ты немного развлеклась в эти выходные, – поспешно, словно исповедовалась в грехах, бросила мать.
– Развлеклась? – изумилась София, потому что в списке приоритетов матери веселье занимало одну из последних строчек. – Ма, это деловая поездка. Мы едем по работе.
Мать хмыкнула и ласково потрепала дочь по щеке, и той показалось, что ей снова семь лет.
– Ага. Просто, ты впервые после смерти Дэвида… – Она запнулась, и София вдруг испугалась того, что услышит дальше.
Казалось, мать сейчас скажет, что ничего страшного, если София решит переспать со своим боссом. Что было просто ужасно, особенно когда последняя только об этом и думала.
– Мама, между нами ничего нет. Мы просто старые друзья, которые работают в одной компании.
Роза многозначительно посмотрела на свою дочь.
– Прошло почти полтора года. Дитя мое, ты должна жить дальше.
София не могла поверить своим ушам.
– Но я так и делаю. У меня новая работа и новая одежда. – За которую заплатил Эрик. – Мне больше ничего не нужно от него. – Ну и что, что она говорила сейчас неправду.
– Ничего? – снова фыркнула мать и достала пакет, чтобы сложить туда еду. – Он вырос. Стал таким красивым. И заботливым. Сам приехал за тобой. – Она вздохнула, и в ее глазах промелькнули искорки. – И детям он очень понравился. Еще скажи, что это не так.
Да уж, даже ее дочка приняла Эрика в считаные минуты.
– Ма…
Нет, в этой истории не было счастливого конца, потому что София прекрасно понимала, что они с Эриком принадлежат к разным мирам. И она свалится с лестницы, если попытается вскарабкаться на его уровень. И не переживет, если ей еще раз разобьют сердце.
– Просто на твою долю выпало столько всего, так что ты заслуживаешь того, чтобы немного развлечься. Пришло время снова улыбаться.
– Но я улыбаюсь. Все время.
Дети постоянно смешили ее своими выходками, хотя она прекрасно понимала, что мать говорит о другом.
– Ты улыбаешься детям, и даже нам с отцом, словно не понимаешь, что мы видим, что прячется за твоей улыбкой. Но, радость моя, когда в последний раз ты улыбалась самой себе? – напоследок сказала мать и вышла из кухни, неся Эрику полный пакет еды.
София оцепенело смотрела ей вслед, пытаясь прийти в себя. Но мама ошибалась. София улыбалась, и ее жизнь не застыла на месте. Она…
София опустила голову и закрыла лицо руками. Она плохо спала по ночам, и каждый день был для нее новой битвой с тревогами и депрессией. Она притворялась, изображая радость, и, похоже, делала это недостаточно хорошо, чтобы обмануть родную мать.
