* * *
Глава 1
Больше всего Коул Салливан мечтал сейчас об ужине. День выдался долгим и утомительным.
Он одновременно занимался управлением семейного ранчо «Салливан кеттл и Ко» и расследованием исчезновения Джейсона Филлипса, которое недавно превратилось в дело об убийстве. Времени не хватало даже на то, чтобы справляться с одним из этих дел надлежащим образом, и Коул чувствовал, что он не в состоянии уделить должное внимание ни одному из них.
Но перед тем как поужинать, ему нужно было принять душ. Он несколько часов провел в седле, после чего столько же времени просидел с телефоном у компьютера, расследуя это дело, и в результате чувствовал, что его тело словно одеревенело. Он сбросил с себя грязную одежду и направился в свою роскошную ванную. Это было одним из его любимых мест, где он мог расслабиться и насладиться маленькими жизненными радостями. Он вошел в стеклянную кабину и повернул сверкающую хромовую ручку. Сильные струи горячей воды ударили из целой дюжины отверстий, и он направил их на те места на спине, которые больше всего беспокоили его. Сделав глубокий вдох, он попытался заставить свои мускулы расслабиться. Стресс, который он испытывал, был вреден для него. Его врачи были бы глубоко озабочены, если бы знали, какую нагрузку он дает своему телу ежедневно. Он практически искушал смерть. Но это не имело значения. Беспокойство о своем здоровье не поможет управлять многомиллионным семейным бизнесом и не поможет отомстить за смерть невинного человека, у которого осталась семилетняя дочь.
– Коул? Ты здесь? – послышался из холла голос Сэма, младшего брата Коула.
Это было одной из оборотных сторон того, что двое его братьев тоже жили на семейном ранчо. У Сэма и Кейна были отдельные дома в разных концах их обширных владений, но все равно это давало очень мало возможности для уединения.
Коул выключил воду и снял с горячего хромового полотенцесушителя нагретое мягкое белое полотенце. Это была еще одна роскошь, которую он очень ценил в такие дни, какой выдался сегодня.
– Да, я здесь. Что случилось?
– Ничего. Я просто хотел поговорить с тобой кое о чем сегодня, но у нас весь день не было ни одной свободной минуты.
– Дай мне набросить что-нибудь на себя. Возьми себе пива или чего-нибудь еще, а я присоединюсь к тебе через минуту.
– О’кей.
Коул вытер волосы полотенцем, достал из шкафа чистые джинсы и клетчатую рубаху, быстро оделся и присоединился к брату. Сэм сидел на кухне возле бара на одном из кожаных барных стульев. Как и на ванную, на кухню не пожалели расходов. Там были все самые современные бытовые приборы и большая кофемашина, которую Коул считал необходимой из-за своего пристрастия к хорошему кофе.
– В чем дело?
Коул направился к холодильнику и вынул большой стейк, о котором мечтал весь день.
– Дэни вернулась в город.
Коул на мгновение замер, потом повернулся к Сэму.
– Что ты сказал?
– Даника. Твоя бывшая подружка. Она вернулась. Я подумал, тебе будет интересно это узнать.
Сэм провел пятерней по своим густым каштановым волосам, которые были немного темнее, чем у Коула. Он был на пять лет моложе его и не отличался избытком такта.
– Конечно, я знаю, кого ты имеешь в виду. Насовсем или просто навестить?
Он не видел Дэни почти шесть лет. Это время приглушило боль от их разрыва, но мысль о причине этого разрыва преследовала его каждый день.
Сэм глотнул пива.
– Насколько я слышал, она вернулась насовсем. Работает шеф-поваром в Глас-Хаус в Беллами.
– Неудивительно.
По слухам, Дэни имела такой бешеный успех в Нью-Йорке, что Коул удивился, что она решила вернуться.
– Я просто подумал, тебе будет интересно узнать об этом. На случай, если ты захочешь повидаться с ней. Я не знаю, одна ли она все еще, но ты-то один. И я знаю точно – с тобой было намного веселее, когда ты был с Дэни.
– Эй, это нечестно.
– Это правда.
Коул не потрудился скрыть своего раздражения.
– Я не собираюсь снова ломиться в эту дверь. Дэни скорее задушит меня, чем согласится поговорить со мной.
– Ты не можешь винить ее. Ты разбил ей сердце.
– У меня были на то причины. Ты знаешь это не хуже меня.
– А спустя шесть лет ты все еще жив, и женщина, которую ты так страстно любил, вернулась в наш город. Может быть, я подталкиваю тебя в нужном направлении.
Коул покачал головой.
– Меня не нужно подталкивать, но все равно спасибо. Увидимся завтра.
– О’кей.
Сэм слез со стула, допил пиво и выбросил бутылку в мусорное ведро.
– Дэни для меня – пройденный этап. Она пошла своим путем, а я своим.
Это было не совсем так. Он все еще думал о ней, больше, чем готов был признать. Иногда она даже снилась ему. Дэни, зовущая его присоединиться к ней в постели, ее шелковые темные волосы, разметавшиеся по белоснежным простыням, – все эти видения преследовали его. А то, как они занимались любовью, забыть было нельзя. Но она была не для него, и он ничего не мог с этим поделать.
– Ты работаешь больше, чем следует, вот и весь твой путь.
– Я должен быть все время занят, Сэм. Это единственный образ жизни, который мне известен.
Коулу не нужны были деньги, которые он зарабатывал на двух своих работах. Но ему необходимо было быть все время при деле. Это единственное, что помогало ему оставаться в здравом уме.
– Ты не думаешь, что Дэни захочет навестить тебя?
– Ты шутишь? Эта женщина упаковала все свои вещи и уехала на другой конец страны через три дня после того, как я порвал с ней. Она хотела уехать как можно дальше от меня. – Коул достал сковороду, чтобы пожарить стейк. – Я считаю, что Дэни будет избегать меня, как чумы, пока она будет здесь.
– Ты думаешь, что так хорошо знаешь ее?
– Да.
– И ты не хочешь пойти к ней и рассказать, что случилось?
– Нет, не хочу.
Сэм посмотрел на Коула с тем выражением жалости, которое тот особенно ненавидел.
– Ты безнадежен, Коул Салливан.
– Такова жизнь. И чем скорее ты смиришься с этим, тем лучше.
Нравилось ли это ей, или нет, Даника Мур не могла жить в Ройяле и всегда избегать Коула Салливана. Она все равно когда-нибудь столкнется с ним. И ей будет невыразимо трудно не дать ему пощечину. Одно лишь представление о том, как будет жечь ее ладонь от соприкосновения с его красивым лицом, дарило ей удовлетворение. Но не настолько, чтобы забыть боль, которую он причинил ей. Даже если она будет бить его по лицу всю жизнь, это не сотрет воспоминания о том, что он сделал.
