Кристоф достал из наплечной сумки несколько листков пожелтевшей бумаги и черный грифель. По движению его руки нельзя было сказать наверняка, что он писал. Грифель двигался то плавно, то быстро, переходил от середины листка к центру и возвращался обратно. Я не стала ломать голову над этим и дальше, а вернулась к заказу. Достала нужные травы, измельчила их в ступке и одну за другой добавила в кипящую воду, периодически помешивая. Сосредоточиться было трудно. Я то и дело спиной чувствовала изучающий взгляд инквизитора, но, когда оборачивалась, он продолжал что-то задумчиво чертить.
– Господин инквизитор, а вы женаты? – услышала елейный голос сестренки, от которого поперхнулась воздухом. Она сидела, подперев лицо ладошками, и мечтательно вздыхала.
– Нет, – последовал его ответ.
«Правильно, коротко и по делу, но лучше бы соврал», – подумала я, увидев, как зажглись глаза Тирры.
– А как вас зовут?
«Как будто она не знает!» – мне ужасно захотелось оттащить подругу подальше от предмета ее созерцания, желательно на свежий воздух.
Нет, я, конечно, поняла, что он ей понравился, но чтобы так… Кристоф отвлекся от своего занятия и поднял на нее глаза. Он уже было открыл рот, когда сестренка продолжила:
– А меня Тирра Хонсток, – она протянула ему руку. Кристоф посмотрел на нее, затем на измазанные грифелем ладони и решил ограничиться простым кивком. – Но для вас просто Тиррочка, – подруга ничуть не обиделась его жесту. Я поперхнулась во второй раз и сильно закашлялась.
– Лея, с тобой все хорошо? – участливо спросила Тиррочка! – Может, постучать?
– Все в порядке, – заверила подругу, которая, удовлетворившись моим ответом, вернулась к своему, несомненно, важному занятию – любованию мужчиной.
Стук в дверь заставил отвлечься меня от дела, ведь моя помощница была так занята… Нежданным гостем оказался покупатель, пришедший за заказом. Следом приходили еще и еще. Я отметила про себя, что люди при виде светлого мага вели себя более решительно и бесстрашно.
Тирра пыталась разговорить гостя, но тот отвечал ей короткими и сухими фразами. Однако она не унывала и посылала молодому мужчине обворожительные улыбки.
Работа подходила к концу. Я погасила огонь и поставила котелок остужаться на подоконник. Вытерев руки, решила приготовить отвар. Уж очень захотелось пить после такого длительного пребывания рядом с пламенем. Вскипятив воду, на этот раз без помощи мага, заварила полную кружку напитка и направилась к единственному свободному месту – около инквизитора. Проходя мимо мужчины, бросила мимолетный взгляд за плечо Кристофа и застыла, едва не выронив кружку. То, что я увидела, восхитило и в то же время удивило. Я не могла отвести глаз и просто стояла, и любовалась… собой. Это был портрет, мой и не мой одновременно. Выполненный черным грифелем, он гармонично смотрелся на пожелтевшей бумаге и казался настолько реалистичным, что мог тягаться с работами художников! Но поразило не это. На моем лице не было метки… Рука сама потянулась и коснулась ее. Первый раз в жизни я хотела, чтобы картинка ожила, чтобы стала правдой… Просто красивое лицо, немного задумчивое, но с легкой улыбкой на губах. И взгляд… Говорят, глаза – зеркало души. Мне казалось, он ее увидел… Но как тот, кто буквально вчера смотрел на меня с неприязнью, смог разглядеть и передать меня настоящую?
– Как красиво… – слова сами собой слетели с языка.
Рука, старательно очерчивающая линию губ, замерла, и в тоже мгновение кожаный переплет скрыл рисунок.
– Пожалуй, мне пора, – Ломьер убрал бумаги с грифелем в сумку, после чего встал и направился на выход. – Не прощаюсь, скоро увидимся! Всего доброго.
И инквизитор ушел, оставив нас одних. А я стояла, словно завороженная, и задумчиво смотрела ему вслед. Тирра с толикой грусти проводила мага взглядом, но, вздохнув, уже бодро и заинтересованно спросила:
– Что там было?
– Ничего, – почему-то захотелось этот момент оставить в секрете, – просто набросок. Ты же знаешь, я рисовать не умею, для меня любой захудалый художник – талант, – я пожала плечами и села за стол, прожигая сестру взглядом. – Это что вообще было?
– Ну… – замялась она, улыбаясь все шире. – Скажи, он красивый, – мечтательно протянула она. – Все! Я решила! Хочу от него дочку!
Вот зря я в этот момент кружку ко рту поднесла! Такими темпами и до утра не доживу!
Тирра подскочила, как ужаленная, и похлопала меня по спине.
– Да, перестань, я пошутила! – весело заверила она, за что получила от меня легкий подзатыльник. – Но он такой… – Тирра закатила глаза, прижимая к груди сцепленные руки. Я медленно встала и выразительно на нее посмотрела.
– Ладно-ладно, Лея, – Тирра попятилась и, сообразив, что меня уже не остановить, бросилась прочь, заливаясь смехом. – Я правда пошутила-а-а!
Небольшая пробежка сняла усталость и принесла легкость, когда мы, смеясь и держась за руки, упали в высокую траву.
* * *
Как и обещал инквизитор, «другой раз» настал уже на следующий день… и последующий за ним… в общем, у меня вошло в традицию ровно в полдень идти и открывать дверь незваному гостю. Я угрюмо смотрела на бестактного Ломьера, который проходил и чувствовал себя как дома, словно абсолютно не понимал намеков, что он лишний! И очень мешает сосредоточиться. Поэтому вторую половину недели я молча впускала его и шла дальше заниматься своими делами, а он садился на привычное место и что-то писал или читал, или же просто наблюдал за моими действиями. Он расспрашивал меня о моем детстве, родителях, о том, что люблю в магии, о второй сущности, даже попросил как-то ее продемонстрировать, на что получал категорическое «нет» под самыми разными предлогами. Кристоф не настаивал, но и попыток не оставлял.
Сначала я отвечала неохотно и довольно сухо, но бывали моменты, когда хотелось рассказать больше, особенно, когда он улыбался и рассказывал что-то в ответ. Тирра же, прознав о том, что инквизитор едва ли не прописался у меня, старалась прибегать каждую свободную минуту. В такие моменты Кристоф старательно делал вид, что не замечает ее воздыханий, но сестренка продолжала гнуть выбранную тактику поведения. Признаться, это меня немного забавляло. Однако после ухода инквизитора остаток дня чувствовала себя не в своей тарелке. Я не понимала причины, но в душе поселилась неуемная тревога. Меня что-то угнетало, из-за чего металась из крайности в крайность…
* * *
Время летело неумолимо быстро. Сегодня и завтра становились вчера как-то незаметно. И это вызывало противоречивые чувства. С одной стороны, безумно радовало, ведь приближалось ожидаемое событие, с другой – огорчало. Количество погибших от неизвестной хвори росло ежечасно. Ее жертвой были не только простые люди, но и светлые маги. Пусть их пока значилось в списках только двое, но чувствовал – данное число будет постепенно увеличиваться. Это не предвещало ничего хорошего, и я прекрасно понимал – если не предпринять решительных действий, в народе начнутся волнения.
