– Видишь ли, в чем дело, мы едва не сунули руку в пасть дракону. Ты любишь сказки про драконов?
– Я люблю сказки ближе к делу, сэр.
– Дерзко. Но пока все это не считается. Так вот, если по делу, я из своих источников накопал, что у нашего врага и конченого ублюдка Гинзмара имеется лапа в республиканском правительстве. Мало того, эта лапа связана родственными узами с одним из имперских силовых ведомств. Причем накрепко – по верхнему эшелону руководства. Усекаешь?
– Прошли по краю?
– Прошли по краю. Завали мы этого борова, и наш город разобрали бы на кирпичики и заглянули в задницу каждому жителю.
– И у вас появился новый план?
– Да, новый план.
– И вы мне его откроете, сэр?
– Ни за что бы не открыл, если бы ты не являлся единственным, кому я могу рассказать о нем.
– Я слушаю, сэр.
Неожиданно в их разговор вместе с дорожным шумом и свистом ветра ворвался голос старшего наряда охраны:
– Прошу прощения, сэр, за нами хвост. Прикажете оторваться? Или едем как обычно?
– Приказываю оторваться, – ответил Резак и, до упора затянув ремень безопасности, ухватился для верности за боковую ручку.
Спот сделал то же самое, и спустя пару секунд неспешный и солидный лимузин сменил повадки. Он сделал подвески жестче, добавил давления в шинах, опустился на пару дюймов и стартовал, как гоночный болид. Его сопровождали два бронированных внедорожника.
За толстыми стеклами бронекварца замелькали здания, деревья, мосты и вывески. Силуэты автомобилей проносились мимо с такой скоростью, что нельзя было определить, по какой полосе они едут – по той же или уже по встречной.
– Сейчас начнется самое интересное! – воскликнул Резак, и машина легла в крутой поворот.
Все компенсационные вип-настройки разом слетели, завыл ветер, застучали по днищу мелкие камешки. Зашипели по асфальту покрышки, и в магистралях вскипели технические жидкости.
Выход из поворота, и снова ускорение. Три автомобиля мчались, будто связанные воедино. Случайные пешеходы отскакивали на переходах, камеры безопасности не успевали поворачиваться, операторы контроля за безопасностью уличного движения торопливо связывались с начальством, а три автомобиля все неслись и неслись, закладывая бешеные виражи и стремясь уйти от маленькой синей машинки, которая неотступно висела у них на хвосте, словно привязанная к той же нити.
Ее водитель имел приказ – преследовать и демонстративно сидеть на хвосте, что он успешно делал, тем более что дорогу ему расчищала эта тройка безумных автомобилей.
– Сэр, он не отстает! – доложил старший наряда охраны. – Разрешите?
– Разрешаю, – ответил Резак.
За очередным поворотом следовавший последним внедорожник выбросил стрелка и умчался, набирая скорость, а когда появился хвост, стрелок прицелился и рассек его длинной очередью.
Преследователь завилял, рассыпая осколки и истекая маслом, и врезался в стену. Стрелок подошел ближе и, сменив магазин, исполосовал очередями весь салон. Затем посмотрел по сторонам и скрылся в узком проулке между двумя старыми зданиями.
Изрешеченный автомобиль загорелся, в небо потянулся столб черного дыма, и вскоре на соседней улице запели полицейские сирены.
59
Когда преследователь отстал, конвой поехал медленнее, и Резак со Спотом смогли вернуться к своей беседе.
– О чем я говорил?
– Вы говорили о плане, сэр.
– Ну да, я говорил о плане. Так вот, Спот, если наш Томас отстрелит башку ублюдку Гинзмару, наши с тобой головы также окажутся в неустойчивом положении. Врубаешься?
– Как тут не врубиться.
– Рад слышать. Так вот я решил потопить Гинзмара изысканно, врубаешься?
– Так точно, сэр.
– Поэтому пусть Томас прострелит башку этому заслуженному прокурору, но при этом все должны принять найденного Томаса за лучшего друга Гинзмара.
– Для «друга Гинзмара» слишком мало времени, сэр, уж больно разные у них калибры.
– Не успеешь «сделать друга»?
– Не знаю, успею ли сделать так, чтобы его приняли за друга Гинзмара, однако можно успеть сделать его другом кого-то из его шестерок. Так сгодится?
– Сгодится. Только эта шестерка должна быть яркой, понимаешь? Узнаваемой.
– Такой, чтобы, несмотря на ее статус, все сразу указывало бы на Гинзмара.
– Умница! – похвалил Спота босс. – Когда придет пора валить борзую дуру Кобет, я обращусь к тебе. У тебя рука легкая.
Проговаривая это, Резак смотрел в другую сторону, в противном случае он бы заметил, как окаменело лицо его безупречного слуги. Споту пришлось несколько раз осторожно переводить дух, чтобы Резак не заметил его состояния. По счастью, регулировки все еще стояли в среднем режиме комфорта, и внутрь капсулы попадали свист ветра и шелест шин.
– Одним словом, прикинь, как получше замазать Томаса, чтобы все потом сказали – да, это дело рук Гинзмара.
– Я подумаю, сэр. Но что будет потом?
– Потом начнутся разборки. Прокурорские поднимут свой профсоюз.
– У них есть профсоюз?
– Это хуже, чем профсоюз. Это по-нашему – генеральный сходняк. То, что они там решают, ни в какие законы не помещается.
– А без этого не разберутся?
– Не разберутся. Гинзмар очень борзый, он пойдет в отказ, нажимая на все педали там, наверху. Его начнут прикрывать, давать по шапкам региональным прокурорам, и тогда они созовут сходняк.
– Могу себе представить, – осуждающе покачал головой Спот.
– Да уж. Это будет битва гигантов.
Тут Спот с Резаком был согласен, гиганты – они гиганты и есть, но, если сам он в этом деле совершит хоть малейшую ошибку, Резак его уберет.
А скорее всего, уберет в любом случае, ведь его информированность уже теперь представляла для Резака опасность. Он не тронет Спота, пока не найдет подходящую замену, и вот тут появляется Томас…
Спот снова вздохнул, глядя на маячивший за толстой перегородкой затылок охранника. Теперь он уже не был уверен, что понимает игру, в которую играет босс. Возможно, на позиции стрелка тот планирует поставить не Томаса, а его?
– Чем он сейчас занимается?
– Что? – переспросил Спот, но тут же понял, о ком речь. – Шляются с Чаки по городу, иногда заходят в ресторан, иногда в бордель.
– Надо поводить его в тир, чтобы не лажанулся.
– Нет необходимости, сэр. У него с этим полный порядок. Пистолет сидит в руке как ее продолжение, – сообщил Спот и тут же подумал, что рекламирует Томаса на свое место.
