– Ш-ш-ш… тогда попробуйте второй канал. Чего сразу наш?
«Попадись ты мне в руки…» – подумал майор, но грубить не стал, ведь сейчас многое зависело от этого странноватого оператора.
– Второй канал – это гражданская служба, а вы служба спасения и помощи военного министерства. Свяжите меня с начальником смены.
– Он ш-ш-ш… отошел.
– Да что у вас там за помехи все время? Канал литерный, на нем помех не может быть! – начал терять терпением майор.
– Это «ш-ш-ш» делаю я, – признался вдруг оператор.
– Зачем? – поразился майор.
– Вы мой первый собеседник на канале за последние полтора месяца, сэр. Мы тут со скуки даже водозаменитель на спор пьем.
– Ладно, передохни пока, – сказал майор и разорвал связь.
83
Второй канал ответил не сразу. Сначала поисковик выдал отметку об ошибке связи, и майору пришлось перегрузить блок связи.
– Двенадцатая станция слушает. Что у вас случилось? – ответил приветливый женский голос.
– Военный корабль, сильные повреждения, из каналов связи уцелел только ваш.
– Дайте ваши координаты…
– Сейчас, минуточку, мне для этого придется еще раз перегрузиться.
– Не нужно, мы вас только что запеленговали. Какие повреждения? Вы можете двигаться самостоятельно?
– Пока да, двигатели дают пятнадцать и двадцать семь процентов тяги.
– Раненые имеются?
– Нет.
– В таком случае я сейчас дам вам наши координаты и…
– Не нужно координаты.
– Почему?
– Навигационный блок разбит.
– А что же тогда делать? – слегка растерялась женщина.
– Дайте мне сигнал хотя бы с трех ваших пеленгаторов, я сделаю обратный пеленг.
– А как же вы нас найдете?
– А вы мне дадите показания дистанциомеров этих трех пеленгаторов, и тогда я узнаю, где вы находитесь, – пояснил майор.
– Ничего себе! – поразилась девушка. – А как будете управлять, вручную, что ли?
– Да.
– Ничего себе! – снова восхитилась девушка. – Я думала, управлять вручную по вычислениям давно никто не умеет!..
– Возможно, я последний, – сказал майор и улыбнулся. Ему понравился голос девушки. По его тембру он понял, что это девушка-варвар.
Вскоре он смог сделать обратную пеленгацию сразу по пяти пеленгаторам и, когда диспетчер передала ему показания дистанциомеров, получил очень точные координаты.
С третьего раза определив правильное показание запасов топлива, Загорский вручную посчитал, в каком режиме нужно двигаться, чтобы добраться до гражданской станции.
Получалось семнадцать часов, при этом ему предстояло двигаться в сторону, противоположную от своей пограничной базы.
Немного подышав дополнительно обогащенной воздушной смесью, майор начал маневр и, выставив машину по нужному курсу и отрегулировав оптимальный режим расхода топлива, ослабил страховочную оснастку.
Это помогло, и даже слегка прояснилась голова. До этого он чувствовал себя словно оглушенным – такой страшный бой, такие потери.
Майор был не новичок, и в его карьере случалось множество схваток, однако в этот раз они проиграли. Транспорты контрабандистов все же прорвались, и то, как они за это бились, свидетельствовало о том, насколько опасным для империи являлся этот груз.
Несколько раз Загорский сосредоточивался на воспоминаниях, чтобы восстановить картину отхода, – они тогда просто бежали в разные стороны, так было больше шансов, чем при отступлении в строю, подразумевавшем отход с боем.
Несколько раз майор пытался оживить архивы, где сохранялась информация круговой панорамы – по ней можно определить, кто уцелел.
Но архивы остались недоступными.
84
Следующие семнадцать часов тянулись привычно монотонно. Майору уже случалось совершать дальние переходы там, где не всегда был возможен субсветовой режим.
Когда-то давно теоретики полагали, что изобретение подобных технологий изменит все представления о космическом транспорте, но оказалось, что у сверхскоростей есть свои ограничения, а попросту – в космосе не так много мест, где можно разогнаться.
То, что внешне выглядело как бескрайние просторы, оказалось испещрено гравитационными ямами, плоскостными аномалиями, узлами из полей разнообразной природы и множеством других препятствий. Поэтому и приходилось иногда тащиться на линейных скоростях сутками, пользуясь услугами «кресла-доктора», которое внимательно следило за состоянием пилота и в случае необходимости включало массажный режим для той или иной зоны. Таким образом поддерживался тонус тела, а питался и отправлял естественные потребности пилот самостоятельно.
Впрочем, сейчас кресло у майора было попроще.
Питаясь совершенно безвкусными галетами, в которые стараниями ученых умников внесены все необходимые компоненты, майор Загорский регулярно надевал ситуационный шлем и спал в нем два часа, а потом два часа бодрствовал. Это был самый лучший режим пилотирования, ведь ему приходилось вручную корректировать курс корабля, потерявшего навигационный блок.
Расчет топлива оказался верным, и, когда со спасательной станции заметили подход корабля и вышли на связь, у перехватчика в баке оставался еще небольшой запас.
– Здравствуйте, сэр! Рад, что вы сумели добраться, – поприветствовал майора мужской голос.
– А уж как я рад, вы не поверите.
– Маневрировать в состоянии?
– Да. Даже топлива осталось немного.
– Оптическая информация?
– Не круговая, но работает. Дадите маяк?
– Да. Даем без кода – два зеленых, синий, два красных. Это на башне ремонтного дока. Там же вас будет ожидать медик.
– Отлично.
Какое-то время перехватчик двигался в крейсерском режиме, но после четкого определения направления на маяк майор начал его притормаживать. При этом откуда-то из нагнетателей послышался скрежет, свидетельствующий о том, что магистрали могут перегреться, а это грозило потерей способности к торможению.
Впрочем, пока майор мог маневрировать, оставалась возможность свернуть в сторону и не врезаться в стену ремонтного дока, который был оснащен средствами противометеоритной защиты – пушками, которые разносили в мелкий щебень камешки в десятки тонн. И скала ли это летящая или потерявший управление перехватчик, для грозных пушек не имело никакого значения.
Скрежет в нагнетателях усилился, однако корабль уже значительно сбросил скорость, поэтому в случае необходимости его можно было затормозить в гравитационной корзине.
