Даже необходимое оцепление здесь еще не было организовано толком, и, хотя кое-где уже стояли в цепочке полицейские стажеры, в других местах на газонах валялись нераспакованные катушки сигнальных лент.
– Все, ты можешь быть свободен, – сказал Брейн водителю. – Возвращайся обратно.
– Нет, мне туда нельзя, – покачал тот головой.
– Скажешь, что я тебя под стволом держал, они поверят.
– Нет, не поверят.
– Ну, как знаешь, однако бояться тебе теперь некого – Резака нет, Спота тоже.
– Это хорошо, но я лучше уеду из города.
– Как знаешь.
Водитель повернулся и пошел прочь, бросив свой ободранный броневик. А Брейн направился туда, где звучали команды. Землеройные машины сосредоточенно долбили землю на территории опаленного взрывом кратера.
Подойдя к одному из бойцов спецназа в тяжелом вооружении, Брейн спросил полковника Стормера.
– Он здесь, сэр, но он уже там, в воронке! – прокричал боец, чтобы перекрыть рычание землеройной техники.
– Передайте ему, что капитан Брейн здесь и готов работать!
– Хорошо, сэр, сейчас свяжусь.
Боец отошел за бронетранспортер и через минуту вернулся.
– Сэр, полковник рад, что вы к нам присоединились! Идите вон к тому фургону, вам подберут амуницию!.. – прокричал боец, указывая в сторону множества машин различных служб.
Томас не понял, какой фургон ему нужен, однако не стал задерживаться и побежал вперед, перепрыгивая через ямы, продавленные в газонах колесами тяжелого транспорта.
Миновав первый ряд спецмашин, он обнаружил транспорт обеспечения и тыловой поддержки спецназа. Его было трудно спутать с другими фургонами, поскольку он оказался в полтора раза крупнее их и имел восемь колес вместо четырех или шести, как у других. На кабине у него имелась башенка с пулеметом и даже несколько кассет системы активной обороны, способной перехватывать реактивные гранаты и снаряды, вплоть до среднего калибра.
Едва Брейн показался рядом, бронированная дверца на корме откатилась в сторону и вниз разложился металлический трап.
– Капитан Брейн? – уточнил высунувшийся старшина-гоберли.
– Он самый! – ответил Брейн и начал подниматься по трапу.
Когда он оказался внутри, лесенка автоматически свернулась и бронированная дверь встала на место.
Внутри оказалось тихо и спокойно, а воздух носил запахи искусственных материалов, из которых изготавливали военную обувь. Этот запах Брейну был хорошо знаком.
– Итак, сэр, мне вас уже описали – и черты лица, и особенности фигуры, поэтому кое-что я для вас уже прикинул.
– Отлично, старшина.
– Значит, вот – ботинки, ваша категория размера, плюс регулировка.
– Универсал?
– Лучше, чем универсал. Те, бывает, болтаются, а эти всегда сидят надежно. Далее – защита. Накладки или «жидкая броня»?
– «Каша», конечно, полегче, но в накладках не так жарко. Давай накладки.
– Понятно. Оба уровня?
– Да, на весь рост.
– Тогда вот вам под броню – компенсаторная жилетка и штанишки. И белье.
Перед Брейном уже росла стопка подаваемого старшиной снаряжения, и он начал сбрасывать свою одежду – всю, включая нижнее белье и носки. Обычная одежда не годилась для использования со специальной оснасткой и обмундированием, подогнанными под бронекомплект индивидуальной защиты.
– Спрей?
– Разумеется, – кивнул Брейн.
Старшина схватил с полки большой баллон, Брейн зажмурился, и его окатили распыленной жидкостью, которая подавляла существующие на теле бактерии, а также в перспективе и те, которые могли проникнуть под одежду из реки, болота или даже из канализационных стоков.
Автоматически включилась вытяжка, удаляя из фургона лишние пары дезинфектора.
Брейн стал одеваться, а старшина все подкладывал и подкладывал – наплечники, поднаплечники, разгрузку, раму разгрузки, дополнительные узлы для ношения боеприпасов, шлем, комплект связи и видеофиксации и даже газооптическую маску, которая фильтровала воздух, а также надежно скрывала лицо и глаза, хотя доходила только до носа.
Лицо закрывалось специальным оптическим эффектом, чтобы ударно-разведывательные боеприпасы перед подрывом не могли передавать индивидуальные черты всех «увиденных» ими бойцов противника.
«Зная» каждого из них в лицо, интеллектуальная система наведения могла выдавать своему командиру особые рекомендации по действию против «сфотографированного» подразделения, учитывая даже отражавшиеся на их лицах эмоции.
Когда Брейн был полностью одет, старшина крикнул:
– Волли, ты там спишь, что ли?
И почти тотчас отъехала еще одна перегородка, разделявшая фургон обеспечения на вещевой и арсенальный отделы.
В арсенале включилось освещение, и еще один гоберли, старший сержант, протирая глаза, буркнул:
– Ничего я не сплю. Устал просто.
Потом бросил взгляд на уже одетого Брейна и сказал:
– Ага. Суперколвер. Комплект штурмовой?
– Нет, штурмовой будет тяжеловат, я давно не практиковался.
– Тяжелый разведчик?
– Да, в самый раз.
– Принято, – кивнул старший сержант и начал деловито снимать с полок оружие и боеприпасы.
Через полминуты у Брейна была легкая штурмовая винтовка, утяжеленная тридцатимиллиметровым автоматическим гранатометом. Десяток гранат различного назначения, одноразовый гранатомет, вибрационный нож и оптический блок для крепления на шлеме.
Вывалив еще двадцать снаряженных магазинов к винтовке, старший сержант пристегнул к свободным участкам на разгрузке Брейна плоский бокс с питательными таблетками и водой, а еще «медичку».
Подсоединив все провода и разъемы, Брейн стал лучше «видеть» круговую панораму и после этого, не без трудностей, сумел спуститься по узкому трапу со всем своим снаряжением.
Дверца захлопнулась, и он, подключившись к волне управления, доложил:
– Капитан Брейн готов присоединиться к группе.
– Отлично, капитан. Следуйте к воронке, ориентир – оранжевый глубинный экскаватор. Ваш позывной… э-э… «Дитрих».
– Годится. Следую к ориентиру.
117
Идти при полном снаряжении было пока непривычно, однако Брейн знал, что привыкание приходит уже в течение часа. А пока он переваливался, как танк, и хвалил себя за то, что ходил в бойцовский клуб и не потерял форму.
При виде него полицейские, пожарные и наблюдатели из муниципалитета уважительно расступались, поскольку Брейн, учитывая рост, комплекцию и снаряжение, выглядел как шагающая боевая машина.
