ЮНОША: Хорошо, но я бы сказал, что это идеализированный подход. Ты утверждаешь, что, даже если ребенок не ходит в школу и не устраивается на работу, а замыкается в себе и остается дома, нужно все равно выражать ему благодарность и говорить «спасибо»?
ФИЛОСОФ: Разумеется. Предположим, твой юный затворник помог тебе вымыть тарелки после завтрака. Если ты скажешь: «Хватит уже, отправляйся в школу», то используешь преставление родителей об идеальном ребенке. При таком отношении он вряд ли снова захочет помогать тебе. Но если ты скажешь простое «спасибо», то ребенок сможет почувствовать свою ценность и сделать шаг вперед.
ЮНОША: Это абсолютное лицемерие! Какие-то фарисейские бредни, похожие на «братскую любовь», о которой толкуют христиане. Чувство общности, горизонтальные отношения, благодарность за существование… Кто может поверить в такие вещи?
ФИЛОСОФ: Что касается чувства общности, то был человек, который задал Адлеру похожий вопрос. Философ ответил так: «Кто-то должен начать дело. Другие люди могут не присоединиться к нему, но это тебя не касается. Мой совет таков: ты должен попробовать, и неважно, поддержат ли тебя другие люди». Я советую сделать то же самое.
Люди не находят себе истинного применения
ЮНОША: Я должен попробовать?
ФИЛОСОФ: Именно так. Безотносительно того, станут ли другие помогать тебе.
ЮНОША: Хорошо, тогда я снова спрошу тебя. «Люди могут быть кому-то полезны просто своей жизнью и чувствовать свою истинную ценность благодаря своему существованию» – ты это утверждаешь?
ФИЛОСОФ: Да.
ЮНОША: Не знаю, что и сказать. Я живу здесь и сейчас. Это я и никто другой. Тем не менее я не чувствую, что моя жизнь имеет ценность.
ФИЛОСОФ: Ты можешь описать словами, почему это так?
ЮНОША: Полагаю, дело в том, что ты называешь межличностными отношениями. С детства до настоящего времени окружающие постоянно недооценивали меня – особенно мои родители, которые видели во мне жалкое подобие старшего брата. На самом деле они никогда не пытались признать меня таким, какой я есть. Ты говоришь, что человек сам придает себе ценность и достоинство, но это неосуществимая теория. К примеру, в библиотеке, где я работаю, большая часть моих занятий заключается в сортировке возвращенных книг и размещении их на полках. Это рутинная работа, которую может выполнять каждый, и, если я уволюсь, мой начальник без труда найдет мне замену. Во мне нуждаются только ради неквалифицированного труда, и не имеет значения, кто там работает: я, кто-то еще или даже автомат. Я никому не нужен как «тот самый человек». Откуда взять уверенность в себе при таких обстоятельствах? Смог бы ты почувствовать свою ценность?
ФИЛОСОФ: С точки зрения психологии Адлера, ответ очень прост. Прежде всего тебе нужно установить горизонтальные отношения с другим человеком. Начни с кого-то одного; этого будет достаточно.
ЮНОША: Пожалуйста, не считай меня дураком! У меня есть друзья, и я поддерживаю с ними прочные горизонтальные отношения.
ФИЛОСОФ: Несмотря на это, я подозреваю, что ты находишься в вертикальных отношениях со своими родителями, с начальником и коллегами по работе.
ЮНОША: Разумеется, у меня разные отношения с разными людьми. Но так бывает у всех.
ФИЛОСОФ: Это очень важный момент. Строит ли человек горизонтальные отношения или предпочитает вертикальные? Это вопрос жизненного стиля, а люди не так умны, чтобы иметь про запас разные жизненные стили на всякий случай. Иными словами, нельзя оценить человека и решить, будешь ли ты относиться к нему как к равному себе или состоять с ним в иерархических отношениях.
ЮНОША: Ты имеешь в виду, что приходится выбирать что-то одно: вертикальные или горизонтальные отношения?
ФИЛОСОФ: Абсолютно верно. Если ты установишь вертикальные отношения даже с одним человеком, то не успеешь оглянуться, как начнешь считать все межличностные отношения вертикальными.
ЮНОША: Следовательно, я считаю вертикальными даже мои отношения с друзьями?
ФИЛОСОФ: Вот именно. Хотя между вам нет таких отношений, как между начальником и подчиненными, ты все равно думаешь: «А. выше меня, а Б. ниже», или: «Я последую совету А., но оставлю без внимания слова Б.», или: «Я не прочь нарушить обещание, которое дал В.».
ЮНОША: Хм!
ФИЛОСОФ: С другой стороны, если кому-то удается построить горизонтальные отношения хотя бы с одним человеком – если он смог установить с ним отношения на равноправной основе в подлинном смысле слова, – то он кардинально меняет свой жизненный стиль. После такого прорыва все межличностные отношения постепенно становятся горизонтальными.
ЮНОША: Что за чушь! Я могу опровергнуть это разными способами. Возьмем, к примеру, обстановку в крупной компании. Невозможно сформировать равные отношения между директором и младшими сотрудниками, не так ли? Иерархические отношения – часть системы нашего общества, и презрение к ним равнозначно презрению к общественному устройству. Если бы ты узнал, что двадцатилетний новобранец в твоей компании вдруг завел приятельские отношения с шестидесятилетним директором, это по меньшей мере показалось бы странным, верно?
ФИЛОСОФ: Люди старшего возраста действительно заслуживают уважения. Естественно, что в структуре компании существуют разные уровни ответственности. Я не советую тебе заводить дружбу со всеми подряд или вести себя с незнакомыми людьми как с близкими друзьями. Важно быть равным в своем достоинстве и утверждать свои ценности.
ЮНОША: Я не из тех, кто пререкается с вышестоящими людьми, и даже не думал об этом. Если бы я так делал, то усомнился бы в своем здравом смысле.
ФИЛОСОФ: Кто такие – «вышестоящие»? Что значит «пререкаться»? Если человек оценивает ситуацию с точки зрения вертикальных отношений, он совершает безответственные поступки.
ЮНОША: Что в этом безответственного?
ФИЛОСОФ: Предположим, в результате инструкций твоего начальника твоя работа завершается провалом. Кто несет за это ответственность?
ЮНОША: Ну, за это должен отвечать мой начальник. Я всего лишь выполнял его указания, а он принимал решение.
ФИЛОСОФ: То есть ты не несешь никакой ответственности?
ЮНОША: Нет. За все отвечает начальник, который отдавал распоряжения. Это называется «организационная подотчетность».
ФИЛОСОФ: Ты ошибаешься. Это жизненная ложь. Ты всегда можешь отказаться и всегда можешь предложить лучший способ выполнения задач. Ты считаешь, что у тебя нет возможности для отказа, но на самом деле хочешь избежать конфликта в межличностных отношениях и уклониться от ответственности, потому что зависишь от вертикальных отношений.
ЮНОША: Ты хочешь сказать, что я должен не подчиниться своему начальнику? Теоретически, конечно, я мог бы это сделать. Но на самом деле я не могу! Нет способа построить отношения таким образом.
ФИЛОСОФ: В самом деле? Прямо сейчас ты строишь горизонтальные отношения со мной. Ты хорошо защищаешь свою позицию. Вместо того чтобы думать о затруднениях, ты можешь начать отсюда.
