Тирриниэль тяжело вздохнул.
— Пока, Бел.
— Я с тобой, — внезапно шагнул за ней Шир.
Братья, не веря своим ушам, ошеломленно обернулись, но Гончая без всякого удивления кивнула.
— Давай. Мое условие ты знаешь.
Охотник раскованно потянулся, став неуловимо похожим на огромного пса, и вдруг широко ухмыльнулся. После чего весело подмигнул Стрегону, перехватил предупреждающий взгляд от владыки, затем усмехнулся еще шире и бесшумно исчез. А сразу за ним шагнула к выходу и Белка.
— Бел? — непонимающе окликнул невестку Тирриниэль.
— Не бойся: он привычный, — отозвалась она, на мгновение обернувшись. — В Проклятом лесу мы с ним как дома. И оба нечувствительны к здешним ядам.
— Но…
— Я для него неопасна, — все с той же улыбкой пояснила Гончая. — На Шира, как ни странно, не действует магия рун, и именно поэтому он — один из немногих, кто способен выносить мое присутствие. Я даже смотреть на него могу, понимаешь? Могу потрепать за уши и быть уверенной, что после этого он не утопится в ближайшем пруду.
Владыка Л’аэртэ изумленно моргнул.
— Но он же человек!
— Да, но мы нашли забавный ответ на вопрос, как подправить ему ауру.
— Что-о-о? — потрясенно выдохнул Ланниэль. — Бел, неужели есть какой-то способ?
— Есть, — внезапно усмехнулась она, совсем как Шир недавно. — Только, боюсь, вам он не подойдет.
— Почему?
— А потому, дорогой мой ушастик, что для этого потребуется пожертвовать слишком многим. Придется настолько сильно измениться, что ты бы никогда на это не решился. Ну, может, если бы только встал вопрос жизни и смерти.
— Но, Бел! За пятьсот лет еще никому, кроме Таррэна, не удавалось… и то лишь потому, что он и так сумасшедший, раз рискнул связаться с тобой! Что это, Бел? — жадно уставился на нее молодой маг. — Перстень? Амулет? Руна?
Белка покачала головой.
— Все гораздо проще и сложнее одновременно.
— Бел, ну скажи! Ты только представь, что будет, если в чертогах на тебя перестанут смотреть как на приманку! Ты же сама этого хотела!
— Увы, Лан, — вздохнула она. — Если бы ты оказался прав, нам стало бы намного проще. Но даже Эл с Тиром не сумели ничего сделать: этот способ, к несчастью, не годится для перворожденных. Он подходит только для людей, да и то не для всех.
— Но, может, владыка смог бы подсказать?..
Тирриниэль внимательно посмотрел на невестку: если бы у Тира появились хоть какие-то сомнения, а у Белки возникла хоть малейшая надежда, что это сработает… разве не обратилась бы она за помощью раньше? Еще сто, двести лет назад, когда Таррэн был рядом? И разве сам Таррэн не пришел бы к нему за советом?
— И давно вы узнали?
Белка внезапно отвела глаза.
— Давно, Тиль. Но массово применять начали лет триста назад. Поскольку результаты не всегда устойчивы и многое остается неясным, мы решили не торопить события и не разглашать никаких сведений. Тем более первоначально никто не думал о моих проблемах — мы просто искали способ сделать человека сильнее. То, что получилось… Не скажу, что планировали именно это, но в конце концов все вышло как нельзя лучше, добровольцы остались довольны, а побочные эффекты обнаружились гораздо позднее. Случайно. И я даже не могу тебе сказать, с чем это связано.
— То, что Шир так быстр, объясняется именно этим?
— Разумеется.
— А его сила? — полюбопытствовал Лакр, опасно свисая с дерева.
— Тоже.
— И он спокойно переносит твое присутствие?
— Ты же сам видел, — пожала плечами Белка. — Я их на броньке испытала, и ничего: у тебя висели слюни до земли, а у него даже рука не дрогнула шарахнуть по мне мечом.
Ланниец недовольно засопел.
— Может, твои охотники просто бесчувственные?
— Напротив, — улыбнулась Белка. — Они весьма эмоциональные. Даже, я бы сказала, неустойчивые, порой вспыльчивые, могут стать агрессивными, способны запросто разорвать тебя пополам, если наступишь им на хвост…
— А живут сколько? — против воли заинтересовался Тиль. — Что-то мне подсказывает, что вы и об этом подумали.
— Срок жизни в среднем у них выше, чем у простого человека, двести-триста лет навскидку, может, больше. И они дольше не стареют внешне. Ширу, к примеру, больше полувека. Но на самом деле еще никто не дожил до естественного ухода к Ледяной богине: все немногие смерти случались исключительно по вине охотников, от излишней беспечности.
— Хочешь сказать, что охотники станут бессмертными? — ошарашенно переглянулись Терг и Стрегон.
— Нет, — вздохнула Белка. — Смерть — это болезнь, которую никто, ну, почти никто не сумел вылечить. Мы только приблизились к разгадке, нащупали путь, однако до полного успеха еще далеко. Мы ведь не касаемся рун, не режем никого заживо, не распинаем и не мучаем… хотя магия крови, конечно, имеет место. Но все наши подопечные — исключительно добровольные помощники. Мы всегда их предупреждаем, разъясняя, что и как, и в любой момент они могут отказаться.
— Только дураков отказываться, наверное, нет? — полуутвердительно спросил Картис.
— Пока что не было, — призналась Гончая. — Конечно, им нелегко, на первых порах даже больно, но потом все привыкают. А со временем даже сожалеют, что не согласились раньше.
Тирриниэль неуловимо нахмурился, словно вспомнив о чем-то важном.
— Все охотники проходят через ваш ритуал?
— Нет, конечно. Тех, кто изменился полностью, очень мало — всего полсотни на несколько тысяч желающих. Их тщательно отбирают, натаскивают и готовят. Главным образом для того, чтобы они умели себя контролировать. Ведь при таких возможностях и взбалмошном характере это могло бы принести немало неприятностей. И людям, и эльфам, и всем Новым землям.
— А кто проводит отбор? — вдруг подал голос Стрегон. — Кто решает, кому остаться прежним, а кому можно попробовать? Ведь желающих, я так понял, немало?
— По-разному бывает, — уклончиво ответила Белка. — Чаще всего этим занимаются владыки. Но не всегда.
— То есть существует еще кто-то, чье слово всегда перевешивает остальных?
— Да, — неохотно призналась она. — Без этого не обойтись, потому что владык всего двое, и иногда требуется третий голос, чтобы стало понятно, как поступить. Поэтому в редких случаях когда они не уверены, то обращаются за советом.
Ланниэль и Картис понимающе переглянулись.
— И к кому же?
— К вожаку, конечно.
— У охотников есть вожак? — неподдельно изумился Лакр.
— У вас, поди, в каждом ситте есть, так что же вы хотите от нас? У Стражей они тоже когда-то были, у эльфов вон владыки… Чем охотники хуже?
