Сам процесс возможности такой «прокрутки» пленки вполне реален: я уже приводила выше пример, когда в стрессовые моменты перед глазами человека мгновенно проносится вся его жизнь, будто записанная на пленку. Правда, управлять им никто не научился, а главное – претворять в реальную жизнь. И тем не менее идея получения омоложения путем «отматывания» такой пленки назад будоражит умы. Только представьте: последовательное, «кадр за кадром», обновление старых структур, оставшихся во времени, происходящее, как на фотобумаге во время ее проявления, путем химической, вернее, фотонной реализации парадокса обратной связи.
Инверсия в действии
В момент прохождения «нуля» мир переворачивается вверх ногами и выворачивается наизнанку.
С этим феноменом каждый из нас знаком на примере зрения – все знают, что мы видим мир вверх ногами.
При прохождении света сначала через роговицу, а потом через двояковыпуклую линзу хрусталика, происходит три отдельных преломления света, в результате чего возникает конечное изображение на сетчатке, перевернутое вверх дном.
Простейший аналог такого преломления света – это камера-обскура, на основе которой были сделаны некоторые фотокамеры. Используемая в них оптическая схема элементарна: лучи света, проходя сквозь отверстие диаметром 0,5–5 мм, создают перевернутое изображение на экране.
Глаз повторяет ту же систему. В специальных клетках хроматофорах содержится пигмент, благодаря которому сосудистая оболочка образует нечто вроде темной камеры-обскуры. Это приводит к поглощению и, как следствие, предупреждению отражения световых лучей, проникших в глаз через зрачок.
Так зачем же глаз переворачивает изображение три раза? В чем смысл всех метаморфоз зрения, если оно снова переворачивает мир «вверх дном»? Во-первых, тут снова работает принцип триединства, и каждая линза глаза выполняет свою роль в материализации мира. А во-вторых, мир «вверх дном» это и есть первичный волновой мир, по отношению к которому мы «вывернуты наизнанку». Поэтому это мы вынуждены подстраиваться под его конструкцию, а не он под нас.
И все это происходит вследствие инверсии космического мира в земной.
Термин «инверсия» (от лат. inversio – переворачивание, перестановка) вошел в спектры всех наук: в логику, биологию, физику, механику, общественные и творческие дисциплины.
Как драматургический прием, инверсия демонстрирует исход конфликта в начале пьесы.
В биологии инверсия – это изменение структуры хромосомы, вызванное поворотом на 180 градусов одного из внутренних ее участков.
Инверсия в квантовой механике – это преобразование пространства, называемое в математике отражением (я назвала его отзеркаливанием).
Мы часто используем этот термин, поскольку он работает во всех областях, и, собственно, его работа и обеспечивает нашу жизнь энергией.
Даже в космосе ученые-астрофизики заметили, что в процессе гибели звезды-гиганты, прежде чем превратиться в космическую пыль, тоже выворачиваются наизнанку.
А если вернуться на Землю, то тот же процесс можно увидеть в яркой работе «Культура один и культура два» Владимира Паперного. Его исследования были посвящены анализу советской архитектуры, хотя на самом деле они представляет собой глобальный анализ всей культурной жизни советского периода.
Разделив этот период условно («условно» – потому что невозможно вычислить точный день и час начала «новой эры») 1932 годом, Паперный противопоставил процессы, происходящие в советской культуре до и после этого года. В результате оказалось, что мы имеем два противоположных пласта жизни: авангардно-революционную «культуру один» и консервативно-классицистическую «культуру два».
По терминологии В. Паперного, время «культуры один» – это первые 15 лет после революции: расцвет художественного авангарда, блестящие проекты, громкие имена, связи с заграницей при полной большевистской лояльности советских зодчих.
В 1932 году происходит внезапная массовая и мгновенная смена стиля, что-то вроде эпидемии: авангард исчезает, из ничего возникает сталинский ампир – начинается период «культура два». Причем архитекторы в большинстве своем те же, некоторые уходят из профессии, но основная масса авангардистов превращается в классицистов, обрастает титулами и премиями, воспитывает новые поколения себе подобных. В 1954 году – очередной облом. Классицизм заклеймен как украшательство, он выметается буквально за ночь, а вчерашние классицисты становятся модернистами – фанатиками панельного индустриального домостроения. При этом и сталинский ампир, и хрущевский модернизм определяются одинаково – социалистический реализм.
В. Паперный
Считается, что своей работой В. Паперный показал ключ к пониманию официальной советской жизни. Когда в интервью его спросили, можно ли экстраполировать этот «ключ» на всю мировую культуру, он не смог дать точного ответа, мотивируя тем, что для этого у него нет достаточных исследовательских данных.
На самом деле В. Паперный невольно продемонстрировал общий принцип существования Вселенной. Естественно, что все мировые процессы (а не только советская действительность) подчиняются переходу количества в качество, смене плюса и минуса. Причем «подкрадывается» этот момент незаметно, даже для сознания тех, кто является на тот исторический момент главными апологетами культурных и идеологических истин. Это происходит потому, что они не являются наблюдателями, находящимися вне системы – они «варятся» в том же котле. Логика участников этого процесса почему-то вдруг кардинально начинает менять направление, а вместе с ней изменяются и их убеждения: черное для них вдруг становится белым, а белое – черным. Вспомните не такие далекие от нас перестроечные годы, когда многие заядлые коммунисты вдруг «перекрасились» и стремглав побежали в церковь. И это было вовсе не от избытка лживости и двуликости. Просто наступает такое время, когда количество накопленной энергии, переходя в другое качество, приводит к взрыву, инверсии и повороту на 180 градусов (переплюсовке зарядов) – и это касается всего: частной судьбы человека или политики государства. При этом чем сильнее пики, выше амплитуда, накал страстей, тем быстрее происходит падение или, наоборот, взлет после очередного падения.
Выдающийся американский ученый, один из создателей квантовой электродинамики, Р. Фейнман в своей книге «КЭД, странная теория света и вещества» описал поведение электронов. Оказывается, частица тоже идет по заданной ей программе, подчиняясь некоей структуре Вселенной, а не желаниям человека. Куда бы ни направляли ученые свою пушку под разными углами и разным траекториям, электроны упрямо выписывали в пространстве ленту Мебиуса, не подчиняясь экспериментаторам. Как будто для каждого из них уже была заготовлена там лунка, притягивающая их, как магнитом. Таким образом они стремились занять свое минус-место (рис. 52).
