Можно сказать, что величина земной «плаценты» очерчивается пределами 100–120 км. Выше этого слоя лежит гетеросфера, где под влиянием гравитации химический состав атмосферы начинает постепенно изменяться и выше 200–3000 км постепенно переходит в так называемый ближнекосмический вакуум.
До высоты же 100–120 км атмосфера представляет собой гомогенную, хорошо перемешанную смесь газов с неизменным химическим составом.
Я рассказываю вам это не для того, чтобы вы знали строение Солнечной системы, а потому что биополе человека устроено точно так же.
Верхняя часть атмосферы – ионосфера – является верхней положительно заряженной обкладкой конденсатора, внутри которого мы с вами находимся. Хорошо всем знакомые молнии поддерживают этот заряд, не позволяя данному конденсатору разрядиться. «Плацента» Солнечной системы имеет яйцевидную форму, и в астрономии обозначается термином «пузырь звездного ветра».
Такой пузырь, еще называемый гелиосферой или более общим словом «астросфера», создается потоком плазмы от Солнца – солнечным ветром.
Крупнейшая структура в пределах гелиосферы – гелиосферный токовый слой – спиральная поверхность, созданная воздействием вращающегося магнитного поля Солнца на межпланетную среду.
Завивающееся спиралью магнитное поле меняет свою полярность и приобретает сложную форму волнистых спиральных складок, более всего напоминающих многослойную юбку балерины.
Причину формирования такой сложной формы иногда называют «эффектом садового шланга». Именно такую поверхность описывает струя воды, если перемещать шланг вверх-вниз и одновременно поворачиваться вокруг своей оси. В случае с Солнцем роль водяной струи играет солнечный ветер.
Космический аппарат «Вояджер-1» (Voyager 1) был запущен в сентябре 1977 года. В 1980 году он начал движение к внешним границам Солнечной системы. Подойдя к ним, он и увидел там силовые линии каких-то пузырей – внешние границы гелиосферы, где дыхание от нашего Солнца всего лишь шепот. Это и есть силовые линии – пространственно-временной континуум.
Извне гелиосфера условно ограничена бесстолкновительной ударной волной, определяемой балансом давлений солнечного ветра и давлением магнитного поля и межзвездной среды с другой.
М. С. Бургин «Физика Космоса», 1986
Собственно, теми же «ветрами» обдувается и наше биополе.
С одной стороны «накачивает» нашу «плаценту» по вертикали солнечный ветер. Это мужская электрическая энергия Создателя, его дыхание. Накручивает пространство на эту ось магнитная энергия Исида. А «обдувается» плацента со всех сторон энергией дальнего космоса. Можно назвать это межзвездной средой, а можно – энергией темной материи.
Все сферы-плаценты вложены одна в другую, как хлопья белка в яйце, разделенные квантовыми пробелами и «промасленные» энергией темной материи. При переходе времени от одной пленки к другой, а они всегда проносятся сквозь нас, гонимые «ветром перемен», на их границе происходит реакция с выплеском света Парадокса. Чтобы он не ослепил нас (ведь мы лишь тень, способная жить за счет темной энергии), мы моргаем, оказываясь в мини-провале «квантового пробела». И в этот момент творится чудо – во тьме нашего сознания материализуется квантовый мир.
Все объясняется существованием сфер влияния. Внутри каждой из этих «плацент», ограниченных своей пространственно-временной пленкой, все уравновешено, все подчиняется своим законам.
Но стоит только выйти за пределы этой «плаценты», попасть на границу двух сред – все ломается.
И в этом промежутке на границе двух сред – макро– и микромира – и находится земная жизнь. Она создается взаимодействием этих двух противоположных энергий друг с другом.
Мы как бы застряли между Небом и Землей на период нашей жизни. Как и клетки нашего тела – они словно парят в крови нашего организма, ни на чем не подвешиваясь. Само поверхностное натяжение клетки способно существовать только при балансе внутренних и внешних сил. А баланс достигается только в системе левитации.
Точно так же и наша Земля зависает в зоне левитации между противоположно взаимодействующими силами Солнца и Луны.
И этим она обязана своим синусоидальным движением. Как, к примеру, и граница раздела разнородных металлов и сплавов: при сварке таких металлов взрывом она обычно резко выражена и имеет вид регулярных синусоидальных волн (рис. 120). Идет борьба двух сред, их вытеснение друг другом. Когда один вытесняет другого, происходит преломление, и опустившаяся линия синусоиды идет на подъем.
Если снова вернуться к ленте Флоренского, то можно сказать, что после того, как мы перегнем эту восьмерку и увидим, что человек совместился с Богом, не надо забывать, что между ними всегда будет прослойка – смазка, которая выделилась при столкновении двух разных сред. И значит, на их границе всегда будут проходить те же инверсии, работающие с разными уровнями двух духовных субстанций. И опять же к процессу будут сразу подключаться силы трения скольжения, притягивающие одноименные заряженные души: если сформировалась духовная близость, она будет расти даже у противоположно заряженных «плацент».
Поэтому мы получаем энергию из двух миров. Живя в Солнечной системе, мы как бы находимся внутри «плаценты» тела Создателя. И потому исповедуем определенные нравственные принципы, данные именно нам, землянам. За пределами Солнечной системы эти неписаные правила могут быть совсем другими. На границе двух сред (в данном случае – границы Солнечной системы) происходит преломление понятий, как у ложки в стакане (рис. 119). Поэтому с энергией, приходящей из внешнего «перпендикулярного» мира, приходит и масса возможностей, не связанных с нравственными понятиями. Поэтому люди, не имеющие стержня, получая эту энергию, могут терять ощущение барьеров, рамок дозволенного, стирание граней между Добром и Злом.
А «стержень» – это вполне реальное понятие. Это та вертикаль, вдоль которой выстроено тело. Поэтому мы часто говорим про человека, которому не свойственно врать и юлить, что он – прямой, и это часто сочетается с тем, что он действительно имеет правильно выстроенную осанку. Это и есть наш оптический коридор, освещающий нас. Правда, свет этот мы видим уже после переработки его из акустической волны Слова, услышанным нашим сознанием.
