Никакой этот ребенок не мертвый. Он несуществующий.
– Здравствуйте, я на семь.
Дарья вежливо улыбается девушке в аккуратном костюмчике небесно-голубого цвета.
– К Насте? Подождите минуточку на диванчике. Она скоро освободится.
На диване сидеть немного жестковато, зато с журнального столика игриво подмигивают соленые орешки и стопка глянцевых журналов. Дарья, скорее по привычке, хватается за тот, что лежит сверху.
Впервые за очень долгое время она вновь похожа на себя прежнюю. Аккуратный макияж, новое платье; даже ногти сделаны. Остается сходить к косметологу, добавить кое-какие штрихи – и вновь будут давать лет двадцать пять, не больше.
Когда Настя освобождается, Дарья уже полностью расслаблена и готова к переменам.
На самом деле Настю зовут Станиславой, но в салоне за ней быстро закрепилась именно эта чужая форма женского имени. Настя вроде бы не против, тем более какая разница, как тебя зовут: главное, какие тебе при этом оставляют чаевые.
Маленькая, рыженькая, с голубыми глазами; парикмахершу Дарьи проще всего охарактеризовать словом «куколка».
– Ну что, Дарья, идемте? – приглашает Настя и рукой указывает на кресло перед зеркалом.
В этот салон Дарья ходит уже много лет. Да, дороговато, но зато волосы не испортят и выглядеть всегда будешь на миллион. У Насти она стрижется уже года три и доверяет ей, как сестре, которой у нее никогда не было.
– Настя, как думаете, мне пойдет черный?
Девушка, до этого перебиравшая в руках светлые, почти белые пряди Дарьи, внезапно замирает и смотрит на клиентку через отражение в зеркале. И без того большие глаза расширяются так сильно, что кажется – белки вот-вот выпадут из глаз.
– Я думала, вы не краситесь.
– А теперь что-то хочется попробовать. Так что думаете, мне пойдет?
– К-конечно, – слегка запинается Настя, но тут же берет себя в руки и широко улыбается: – У вас же такие красивые волосы, Дарья Сергеевна. А любая краска, даже самая щадящая, сделает их жестче. Я не отговариваю – просто предупреждаю.
Дарья улыбается.
– За это вы мне и нравитесь, Настя. Спасибо за совет, но мне все же хотелось бы попробовать. Не понравится – вернусь к своему цвету.
– В конце концов, волосы – не зубы, – парикмахерша подмигивает клиентке. – Отрастут!
– Отрастут, – эхом отзывается Дарья.
Только вот в будущем, даже элементарно в завтрашнем дне, она уже совершенно не уверена. Она ведь толком не знает, кто жаждет этих резких перемен: она сама или темная сущность, притаившаяся где-то у нее за сердцем.
А дальше Дарья помнит только заботливые руки Станиславы, теплую воду, успокаивающие щелчки ножниц… Кажется, она успевает ненадолго задремать, потому что следующее, что помнит, – это незнакомку, с удивлением глядящую на нее из зеркала.
– По-моему, очень даже ничего. – Настя бережно взбивает волосы руками, завершая таким образом новую прическу.
И правда, ничего. Коротковато только: у Дарьи таких коротких волос лет с пятнадцати не было. Мать тогда не спрашивала, чего она хочет, – просто брала и резала по прямой. Говорила, такая длина практичная. Сейчас, в исполнении профессионала, это выглядит ни капельки не практично, а довольно модно.
Ей идет. На фоне светлых, почти выцветших глаз, контраст смотрится особенно эффектно.
Денис ждет ее на том самом диванчике, на котором она сама не так давно томилась в ожидании неизвестного. Заметив жену, он резко вскакивает, и Дарья не удерживается от смешка: из брюк, как у мальчишки, торчит «хвостик» рубашки; волосы взлохмачены, взгляд немигающий.
– Вау, – выдыхает мужчина наконец, не в силах отвести взгляда от этой незнакомки.
– Рада, что тебе нравится. – Дарья кокетливо ведет плечом и оборачивается к девушке на ресепшене: – До свидания, Олеся!
– До свидания, Дарья Сергеевна! – бодро, как отличница на экзамене, отвечает Олеся.
Они молча идут к машине. Денис открывает жене переднюю дверь и ждет, пока та сядет и пристегнет ремень. Только потом он усаживается на водительское сиденье.
В воздухе – мелкие пылинки и вкусный запах кожаной обивки.
Совсем как в тот далекий вечер их годовщины, они выезжают с парковки, не обменявшись и словом. Дарья всем телом отворачивается к окну и принимается наблюдать за проносящимися мимо стеклянными зданиями, окутанными холодными желтыми огоньками.
– Денис, – еле слышно зовет она, но он, конечно же, слышит.
– Да?
– Ты меня когда-нибудь любил по-настоящему?
– Конечно, я люблю тебя. Дарья, что за вопрос?
Но чудище внутри кряхтит и ворочается, больно впиваясь острыми когтями в грудную клетку. «Ложь», – скрипит оно, и Дарья слышит это так же ясно, как если бы монстр действительно умел говорить.
– Неправда, – отвечает она без эмоций, устало, – и ты это знаешь. Я все никак не могла понять, зачем такому, как ты, такая, как я.
– В смысле: такая, как ты? Ты себя в зеркало вообще видела?
Он прав: она красивая.
Дарья ждет, пока загорится зеленый, чтобы, собравшись с силами, повернуться и посмотреть на мужчину, которого она сама еще не так давно считала любовью всей своей жизни. Профиль Дениса выглядит так, будто вчера его напечатали на обложке глянцевого журнала про деньги. Черты резкие, мужественные, но при этом очарования у него не отнять. Может, на это она и купилась. Или думала, что они замечательно будут смотреться вместе: прямо как выдуманное семейство, которое обычно печатают на новых фоторамках.
– Я не об этом. Мы встретились при очень странных обстоятельствах, не находишь?
Он не покупается на все эти провокации, но проблема в том, что Дарья сделана из того же теста. Она не отступит, даже если разговор зайдет туда, куда обычно она отправляется только в своих кошмарах.
– Странных? Ты сама говорила, что это судьба. Разве не помнишь?
– Помню, в том-то и дело. – Она изучает его, как картину в галерее, только сейчас сумев посмотреть на родное лицо под другим углом. – Ты подсел ко мне в кофейне, когда свободных мест не было.
– Я бы подсел к тебе, даже если бы ты была единственной посетительницей.
Умеет делать комплименты, это в нем с годами не изменилось.
– Ты не взял мой номер телефона. – Дарья делает небольшую паузу, чтобы затем сбросить бомбу: – А потом прислал сообщение.
Еще некоторое время они оба снова молчат. Денис не пытается отпираться, не кормит ее оправданиями, похожими на два не подходящих друг другу кусочка пазла.
– Я тогда все думала: как ты узнал? – продолжает Дарья. – Но в итоге решила, что а какая разница? Ты был тем мужчиной, о котором я в те времена не могла и мечтать. Мне было не важно, где ты достал мой номер… Проследил до дома и спросил у соседей? Узнал у кого-то в университете? Какая, к черту, разница.
