– Никогда не считал нужным идти на поводу этих правил, если они мне мешают, – ровно, без малейшего позерства заявил Ансель, и Ника немедленно поняла, что он не рисуется и не пытается выглядеть этаким романтичным бунтарем, а и впрямь так считает.
Что удивительно, это делало его еще более привлекательным.
Осознав, что считает Анселя привлекательным, Ника только тряхнула головой: что за глупые мысли лезут ей в голову?!
Но магия ночи воздушных шаров все еще бурлила у нее в крови, и девушка чувствовала себя свободной, хмельной и готовой к обычно несвойственным ей безумствам – словом, такой же, как в тот вечер на Ассамблее в Кибири накануне ее отъезда. И потому, подумав над предложением Анселя, неожиданно для самой себя согласилась:
– Хорошо, проводи!
* * *
Ансель проводил Нику до дверей ее пансиона в Шатрах. Даже таким поздним вечером жизнь в этом колоритном, пестром районе Сириона продолжалась. Шатры были полны причудливых маленьких кафе, уютных галерей, творческих мастерских и ателье, магазинчиков, торгующих нелепыми, но милыми сувенирами, тесных театральных студий – и атмосферой свободы, которая доступна лишь тем, кто променял предсказуемую жизнь с надежной работой с восьми до пяти на вольные хлеба человека искусства.
– Спасибо, – поблагодарила Ника своего спутника. – Это было… непривычно, – добавила она.
– Ты так часто провожала кого-то до дома? – поднял бровь Ансель.
Девушка на миг задумалась, а потом засмеялась и покачала головой.
– Вообще-то ни разу, – призналась она. Запрокинула голову, отыскивая взглядом окошко их с Агатой комнаты. Там горел свет, значит, ее подруга уже вернулась. – Спасибо, Ансель, – еще раз поблагодарила она, но уже не за то, что он ее проводил. – Это был замечательный вечер. Давно я не чувствовала себя так… так свободно, – усмехнулась она тому, какое слово выбрала.
– Я тоже, – ответил он, с некоторым удивлением понимая, что и ему понравился этот вечер и что он тоже несколько часов не вспоминал о своих проблемах, с которыми уже почти привык жить.
– Тогда до встречи, – попрощалась Ника.
– До встречи, – эхом откликнулся Ансель и зашагал прочь.
…Только когда Ника зашла в их с Агатой комнату, она поняла, что на шее у нее до сих пор повязан шарф юноши.
* * *
Анселя поджидали на входе в Пестрый квартал. Оттеснили в тень между двумя уличными фонарями – все в черном, лица скрыты наброшенными на голову капюшонами.
На миг у юноши возникло ощущение дежавю. Только на сей раз никто не наставлял на него револьвер, и они были без монкула. Хотя Вальди на него очень походил.
– С праздником, – поприветствовала Анселя Рина. Стоявший с ней рядом юноша молча кивнул. – Хорошо отметил?
Ансель чувствовал в вопросе подвох, но не понимал, в чем он.
– Неплохо, – настороженно ответил он.
– Тебе надо поддерживать с ней отношения, – твердо заявила Рина.
– С кем? – не понял Ансель.
– С этой девушкой, будущей авионерой. С которой ты запускал бумажный шарик.
Ансель нахмурился. Он был готов сотрудничать с Либератом, потому что они обещали ему помочь узнать, что случилось с Мией… и потому что они работали над тем, как превратить монкулов обратно в людей. Но ему не нравилось то, что за ним, оказывается, следят.
– Зачем? – спросил он.
– Она – обладательница одного из самых крупных аэролитов, и именно она будет управлять тем новым авионом, который вы собираете… Кстати, молодец, что попал в эту команду; если ваш авион окажется действительно настолько хорош, насколько это выглядит на бумаге, ты вполне можешь стать вхож в Министерство полетов и добьешься своей цели в рекордные сроки.
– Это я и сам понимаю, – проворчал Ансель. – А Ника-то вам зачем?
– Если она будет управлять вашим авионом, то очень скоро станет одной из самых значимых авионер Арамантиды. Ты понимаешь, какой доступ будет у нее в министерстве?
– Но этот доступ будет у нее, не у меня, – резонно, как ему показалось, заметил Ансель.
Рина усмехнулась:
– Но ты же всегда можешь попросить ее о маленьком личном одолжении!
Ансель оторопел от неожиданности.
– Ничего себе «маленькое»! «Эй, Ника, не хочешь ли ты сделать одолжение своему знакомому механикеру, с которым ты виделась целых два с половиной раза, и покопаться в секретных документах министерства, чтобы помочь ему узнать, что случилось с его девушкой?»
Рина невозмутимо кивнула.
– Это подводит нас ко второму пункту. Ты должен стать для нее больше, чем просто знакомым механикером, с которым она время от времени пересекается на авиодроме.
Ансель отказывался верить своим ушам.
– Ты предлагаешь…
– Да, – резко подтвердила Рина. – Я предлагаю приложить все усилия к тому, чтобы она в тебя влюбилась. Люди готовы на невероятные сумасшествия ради любви! Уж кому, как ни тебе, это не знать, – добавила она.
– Я… – Юноша замолчал. Что-то подсказывало ему: даже если он сообщит о своем нежелании играть в любовь, потому что этим предаст Мию, сочувствия и понимания у либераторов этот довод не вызовет.
– Теперь насчет твоего соседа, – продолжила Рина, не видя или просто не обращая внимания на замешательство юноши. – Вы же с ним хорошие друзья?
– Скорее хорошие приятели, – уточнил Ансель. Они с Тайреком прекрасно ладили, но все-таки не настолько давно знали друг друга и еще не прошли через какие-то совместные трудности, чтобы называть себя настоящими друзьями.
– Значит, тебе надо стать ему самым лучшим другом. Потому что через него у нас может появиться доступ к документам Министерства труда. А значит, и к бумагам по монкулам.
– Он – всего лишь рядовой стенографист, – охладил пыл Рины Ансель. – И доступа к такого рода документам у него точно нет.
– Но у него же была интрижка с довольно высокопоставленной персоной министерства, так? – спросила Рина. – Вивьен кто-то там…
Ансель резко втянул воздух; уровень информированности либераторов по-настоящему впечатлял!
– И откуда вы все это знаете?
– Убеди его восстановить с ней отношения, – оставила его вопрос без ответа Рина. – Через нее он может очень многое узнать!
– Как ты себе это представляешь? – возмутился Ан-сель. – «Тайрек, мне нужно, чтобы ты помирился с Вивьен. А еще лучше, чтобы ты стал ее любовником и когда-нибудь выудил у нее секретную информацию, которая нужна даже и не тебе, а мне, твоему соседу по комнате, с которым ты знаком всего пару месяцев. Идет?»
– Твой сарказм совершенно неуместен, – холодно ответила Рина. – И вообще я ни на чем не настаиваю. Это ты хотел узнать, что случилось с твоей Мией. Это ты хочешь ее вернуть. Так что тебе решать, на что ты готов ради нее и как далеко ты готов зайти. А мы лишь можем тебе в этом немного помочь.
