Прошел месяц. Большую часть времени Ник проводил в коттедже Сибиллы. Воронов-старший был просто счастлив, а вся деревня не переставала судачить.
Слухи Сибиллу не волновали, особенно когда она видела, как Ник читает Флер, а малышка, уютно притулившись рядом с ним на диване, внимательно слушает его глубокий завораживающий голос.
Ник организовал работу так, чтобы управлять своей империей прямо из Холла. Нередко вечерами он проводил видеоконференции, оживленно беседуя с деловыми партнерами на смеси английского и русского языков. Флер не отрывала его, но Сибилла знала: если бы малышке потребовалась его помощь или участие, он не мешкая прервал бы работу.
Как-то после ужина, когда Флер легла спать, Ник завершил телефонные переговоры, а Сибилла разобралась со счетом за ремонт сторожки, они столкнулись в ванной.
Ник брился, а она принялась умываться. Втиснулась между ним и раковиной и, шутливо извиваясь, стала смывать остатки макияжа. Он рассмеялся.
— Можешь представить себя снова замужем?
Вопрос застал ее врасплох.
— Об этом я не задумывалась, — честно ответила она.
Конечно, она видела, как здорово они смотрятся вместе. Она была довольно высокого роста, но Ник был значительно выше ее. На фоне него — широкоплечего, мускулистого — она выглядела даже вполне изящной. Да что там — парой они были очень красивой.
— Тебе не нравилось быть замужем? — спросил Ник, остановив движение бритвы по подбородку.
— Знаешь, по сути, я никогда не ощущала себя замужней. По правде сказать, впервые в жизни я чувствую себя… защищенной.
Ник поймал ее взгляд в зеркале.
— Раньше ты не чувствовала себя защищенной?
— Одинокой, — призналась она. — Сначала я была одна, потом Саймон увез меня в свою деревню, где меня душевно приняли потому, что я была его женой. Удивительное время было. А потом, через несколько месяцев, он попал в аварию.
Ник молча обнял ее.
— Можно я кое-что скажу?
Он ничего не ответил, и она продолжила — как с обрыва прыгнула:
— Я горевала по Саймону, правда. Но я помню, о чем думала на похоронах. «Я снова должна уехать. Я должна буду уехать из деревни». И это было ужасно. Это стало бы куда большей потерей…
Это было такое нелицеприятное признание, что Сибилла ждала, что ее снова охватит чувство вины. Но этого почему-то не произошло.
— Это объяснимо. Похоже, когда ты вышла замуж за Саймона, ты обрела именно ту жизнь, какую хотела.
— Да, именно так. — Сибилла совсем успокоилась, найдя взаимопонимание у Ника. — А теперь благодаря Флер мне не нужно уезжать из Эдбери.
Ник вытер свежевыбритое лицо и погасил свет.
— Когда ты выяснила, что беременна?
Они шли через холл в ее комнату. В доме было тихо, лишь раздавались скрипы и шорохи, приличествующие старому зданию. Дверь в комнату Флер была приотворена, из-за нее пробивался красноватый свет ночника.
— Через день после похорон я вдруг поняла, что у меня приличная задержка. Я сделала тест, сходила к врачу… И моя жизнь изменилась. Снова…
Сибилла скользнула в постель, Ник выключил свет и растянулся радом с ней.
— В итоге для меня все изменилось к лучшему. Я была совсем одна, а теперь у меня есть дочь и родственники Саймона. И целая деревня.
— И я, — добавил Ник, обнимая ее.
Ник взглянул на часы. Пора было вставать, но Сибилла спала, прильнув к нему, ее русалочьи волосы рассыпались по его груди. Он взглянул вверх: если встать и вытянуть руку, то ладонь коснется потолка. Дом — маломерка. Для пигмеев его, что ли, строили? Им надо бы переехать…
Потом перевел глаза с потолка на свою женщину и усмехнулся. Как же так получилось, что она завладела им целиком и полностью за каких-то несколько недель? Словно околдовала. И с каждым днем она становилась для него все краше и милее…
Взяв просигналивший через несколько минут телефон и взглянув на экран, не удивился. Пришло сообщение от его помощника: Павел работал добросовестно. Прочел. На уральской шахте произошел взрыв…
Отбросив сентиментальные размышления, встал, оделся. Сибилла так и не проснулась. Позвонил ей уже из самолета. Она не ответила. Послал сообщение: «Реальность диктует. Несчастный случай на шахте. Никто не пострадал. Позвоню вечером».
Следующие два дня прошли для Сибиллы в неизвестности. Без Ника в доме стало как-то пусто. Не говоря уже о постели… Он так и не позвонил. Наверное, узнать что-нибудь об аварии на шахте можно из Интернета? Она открыла ноутбук, набрала в поисковике имя Ника. И первое, что бросилось ей в глаза, к шахте отношения не имело. Небольшая фотография и жирный заголовок из какого-то британского таблоида: «Марла добивается русского олигарха!»
У Сибиллы перехватило дыхание. Она приказала себе не смотреть. Но рука помимо ее воли уже щелкнула мышкой по ссылке.
Фотографии… Вот Марла Мендес в черном нижнем белье держит в руках бутылку шампанского. А вот она льет шампанское на свою почти обнаженную грудь. Вот сидит на коленях у какого-то мужчины. На следующем фото мужчину вполне можно узнать. Это Ник. В профиль. И Марла у него на коленях…
Сибилла беспомощно опустила руки. Она чувствовала себя совершенно опустошенной. Должно быть, это случилось до того, как они с Ником познакомились. У нее нет права сердиться на него за это. Но все же… Все же… Ох…
Утром ее разбудил телефонный звонок. Ник…
— Сибилла, ты видела фотографии?
Она села на кровати, потирая кулаком опухшие от слез глаза.
— Да, вчера вечером…
— Мы были в переговорной, когда она вдруг разделась. Я ей велел одеться. Понятия не имел, что нас снимают.
Сибилла постаралась взять верный тон — спокойный, мягкий:
— Ник Воронов, ты пытаешься оправдываться передо мной?
Пауза.
— Похоже на то.
— Мило. Я понимаю. Не буду об этом думать.
Молчание в трубке.
— Ник, ты здесь?
— Ты невероятная женщина.
Она прикусила губу.
— Стараюсь. Теперь расскажи о шахте.
Они проговорили двадцать минут. Он пообещал, что вернется завтра вечером, поужинает с ней, а потом ему снова надо будет уехать.
Пока она была в душе, мысли ее путались, перебивая одна другую. Ничего, что она проплакала почти всю ночь… Не выспалась… А сегодня у нее экскурсия для восьмилеток. Непросто ей придется… Как же она соскучилась по Нику… Ничего, что на фото он прижимается лицом к голой груди Марлы…
Глава 14
«Бурный роман Марлы Мендес и ледяного русского миллиардера!»
