И сегодня нам совсем не легче, чем графу Бакингемширскому, оценивать серьезность и напряженность обстановки, будь то в Сибири или в Санкт-Петербурге. Однако беспокойство в Санкт-Петербурге по поводу оборонительной пригодности Сибирского рубежа и востока своей империи в целом представляется очевидным.
Весной 1763 года сенаторы отреагировали на донесения М.Ф. Соймонова и К.Л. Фрауендорфа распоряжением начать обустройство дороги, ведущей из Тобольска к Сибирскому рубежу. Поскольку за пользование этой дорогой намечалось брать плату, главным в соответствующем декрете звучал финансовый аргумент, однако не забыли его составители упомянуть и очевидную стратегическую роль данного шоссе и острую потребность в нем. В сентябре генерал-лейтенант И.И. Шпрингер принял на себя командование над Сибирским рубежом в целом, причем получил указание отправиться туда со всей возможной скоростью. Переданные ему инструкции начались сообщением о недавнем «захвате зенгорянских [джунгарских] поселков китайцами» и об опасности такого поведения соседа для российских земель и подданных. Отдельно от всего остального ему поручалось строительство крепости в месте по собственному усмотрению в районе протяженностью около 80 километров между устьем реки Бухтармы и Иртышом выше Усть-Каменогорска. И как только с этим будет покончено (он мог бы перезимовать в Омске и исследовать устье Бухтармы по весне), на «случай вторжения войск противника» следовало оборудовать редут и сторожевые посты. Проникновение джунгар через рубеж требовалось решительно пресекать, хотя, надо признать, в последнее время незаконных переходов зафиксировано не было. Из трех переданных в его подчинение генерал-майоров И.И. Шпрингеру предстояло отправить одного к Телецкому озеру, второго — в крепость Бухтарма, когда ее построят, и третьего — в Ямышево или Омск. Тем самым обеспечивалось надежное руководство гарнизонами на всем протяжении Иртышского района. В секторе Колывановоскресенска намечалось сосредоточить резерв силой до полностью развернутого полка постоянной готовности или как минимум батальона, который можно было бы отправить на усиление в любую точку рубежа в случае необходимости в этом. В указаниях руководства выражалась его уверенность в том, что И.И. Шпрингер сможет предотвратить захват врагом каких-либо земель до самого озера Зайсан, так как в их недрах залегали подтвержденные потенциальные богатства. Эти земли тем или иным образом принадлежали местным державам и племенам, но китайцы, гордые победами над джунгарами, уже зарились на них. Таким образом, руководство И.И. Шпрингера приказало ему отправить надежного военного инженера как можно дальше в сторону озера Зайсан, но тут же предостерегло от возбуждения лишних подозрений у местного населения, если его вообще придется там встретить. Брать с собой какое-либо оборудование для геодезической съемки ему запретили, а все измерения посоветовали делать на глаз, шагами и с помощью компаса. Всю информацию, собранную относительно китайских поселений, торговли и фортификационных сооружений в том районе, следовало отправлять в Санкт-Петербург. При этом предписывалась предельная осмотрительность, чтобы как-то не задеть тонкие струны обидчивой китайской души.
Прошло совсем немного времени, и И.И. Шпрингер принял на себя командование всеми войсками, как регулярными, так и военизированными подразделениями, расположенными вдоль Сибирского рубежа. В 1762 и 1763 годах поступили приказы на усиление его и прочих сибирских воинских частей пятью пехотными и двумя кавалерийскими полками, сформированными из польских дезертиров, переселившихся в Россию. Непригодных к воинской службе дезертиров намечалось поселить на землях в районах Нерчинска и Селенгинска в целях наращивания на территории Восточной Сибири производства зерна, в котором ощущалась острая потребность.
Теперь уже невозможно сказать, какой из всех источников дерзости и недоверия, которые китайцы позволили себе в отношениях с московитами (и получили в ответ в более добродушном виде, но тем не менее получили), послужил главной причиной свертывания торговли в Кяхте. Вся история китайско-российской враждебности вдоль линии государственной границы вполне логично вела к такой развязке. Враждебность усугублялась мелкими изменениями линии границы и застарелыми спорами, и из-за них же нарастало взаимное недоверие во время обсуждения территориальных притязаний и перераспределения властных полномочий. Китайские опасения по поводу происков московитов, по крайней мере в сфере торговли, по проблемам Джунгарии, Монголии и долины Амура выглядят вполне обоснованными, хотя, как мы знаем, потребуется время, на протяжении которого русские власти накопят достаточную материальную мощь, чтобы выдвигать претензии к ослабленному государству маньчжуров. Дурные предчувствия российских властей по поводу того, что реальная цель маньчжуров, состоявшая в сохранении контроля над верховьями Иртыша и подчинении своей воле соседних киргизских и монгольских племен, находившихся в положении народов — данников Санкт-Петербурга, основывались на тех фактах, что маньчжурские войска проникли на очень близкое расстояние к русским укрепленным позициям.
Совещание у царицы Екатерины
В 1764 году российские власти активно приступили к военным приготовлениям, так как все шло к открытому вооруженному столкновению с китайцами. В конце весны в Сенате еще раз прошли слушания по поводу нехватки военных подразделений на монгольской границе. У В.В. Якоби в распоряжении находилось около 2,5 тысячи человек личного состава, сведенного в два полка — один кавалерийский и один пехотный. Оба полка пребывали в неукомплектованном состоянии, и им недодавали положенных предметов снабжения. Численность казаков тоже считалась недостаточной. Сенаторы делегировали ему полномочия на призыв в военизированные формирования 2,4 тысячи человек из местных бурятов. Личный состав этих военизированных формирований предполагалось отдать на собственное обеспечение за счет освобождения его уплаты ясака, и В.В. Якоби поручили тщательно следить за тем, чтобы буряты не перешли на монгольскую сторону в силу своего тесного родства с народностью халха. В целях возмещения потери таможенных денежных поступлений, которые прежде шли на частичную выплату денежного содержания личному составу якутских пехотных и кавалерийских полков, сенаторы к тому же распорядились выделить средства из фондов Колывановоскресенских рудников. На этот раз пришлось повторить уже объявленный в императорском указе от 29 ноября 1763 года запрет на массовую продажу и покупку зерна в Иркутске и Енисейске. Поступил рапорт об особенно острой нехватке артиллерийских орудий и снарядов к ним на складах в Селенгинске; новый сибирский губернатор Денис Иванович Чичерин попросил прислать 19 трехфунтовых пушек и 1 бомбовую мортиру.
В октябре 1764 года царица Екатерина созвала пленарное заседание семи главных гражданских и военных сановников, на повестку дня которого вынесла обсуждение ухудшения торговых отношений с Китаем и выработку предположений по военным мерам рационального реагирования на обострение ситуации на границе. Участники того совещания предоставили императрице самое подробное описание положения дел, на какое они оказались способными на текущий момент. Сановники предложили варианты защиты государства в случае войны, а также меры по совершенствованию управления торговлей на тот случай, если вооруженного конфликта удастся избежать. Достойного внимания удостоились оба этих вопроса.
