Все сказанное не дает повода предполагать, будто дела шли по-прежнему, а тишь и благодать полностью сменили периодические раздоры и постоянное раздражение. Наоборот, торги и условия их проведения в самом конце XVIII и начале XIX века претерпели значительные изменения по многим параметрам. Те изменения послужили качественной перенастройке условий китайско-российской торговли в целом.
Самое поразительное изменение составил рост и расширение российских коммерческих интересов в Тихоокеанской зоне. По большому счету оно определялось промыслом редкого пушного зверя. Следующим источником пушнины стали Камчатка, Командорские и Алеутские острова, а также континентальная Америка, и одна только морская выдра привлекала многочисленных охотников за быстрой и крупной наживой. Ловцы-спекулянты поодиночке и мелкими артелями осваивали коварные воды северных морей еще с начала 1740-х годов, хотя из-за переменчивой погоды, отсутствия карт местности и очень обременительных капиталовложений, необходимых на протяжении длительного времени, даже малой скорой отдачи не обещали. Поэтому привлекательность подобных предприятий выглядела туманной. К 1770-м и 1780-м годам прояснившиеся перспективы невероятных доходов послужили значительному увеличению финансовой поддержки и совершенствованию усилий в организации промысла. Григорий Иванович Шелехов, например, начинал как мелкий, но одаренный богатым воображением спекулянт, совершивший свою первую вылазку на Аляску только в 1783–1786 годах. Через считанные годы он превратился в одного из богатейших предпринимателей Сибири. В союзе с купцом из Курска Иваном Ларионовичем Голиковым он сумел к концу века создать одну из самых мощных русских компаний с представительствами на Аляске. В личности Г.И. Шелехова гармонично соединились деловая хватка и дальновидность, к ним добавились связи в высоких политических кругах и пламенное увлечение делом. Но умер он, не выполнив своих замыслов. Дело его жизни завершили зять Николай Петрович Резанов и соратник И.Л. Голиков: императорским указом от 8 июля 1799 года их компании предоставили исключительную монополию на освоение ресурсов Алеутских островов и Русской Америки. Их Русская американская компания стала первым в российской истории акционерным обществом с ограниченной ответственностью, разрешенным на императорском уровне, а ее головная контора находилась в Иркутске.
Провозглашение монополии стало решением лишь малой толики огромных проблем заселения и освоения новой территории России. Представительствам компании требовался провиант, не обойтись было без открытия новых и расширения имеющихся рынков пушнины, а для обеспечения самой компании надежных доходов предстояло выдержать обостряющуюся конкуренцию со стороны иноземцев. Снабжение провиантом русских колоний оказалось задачей гигантского масштаба, так до конца и не выполненной. Перевозка провианта через Становое нагорье из Якутска до Охотска обходилась безумно дорого, а морское путешествие из Охотска представлялось опасным и далеко не радостным мероприятием. Решение проблемы требовало выполнения сразу двух задач: приобретение более совершенных судов, накопление опыта мореплавания для команд и судовладельцев и прокладка нового пути транспортировки провизии из Центральной Сибири до побережья Тихого океана. Снова речь зашла об Амуре, и Япония могла бы тоже послужить источником провизии, хотя лейтенант Адам Лаксман не смог убедить японцев выдать разрешение на регулярную торговлю в Нагасаки.
Следствием владения колонией стоит конечно же назвать налаживание сбыта ее богатств, прежде всего в виде пушнины. Китай выглядел самым близким и выгодным рынком для американских мехов, каким он служил для мехов сибирских. Со времен русских первопроходцев, осваивавших территории в северной части Тихого океана, львиная доля добытой ими пушнины поступала в Кяхту через Охотск. Однако жесткую конкуренцию предлагали европейские и американские купцы. Англичане и особенно американцы своими судами доставляли меха из Северо-Западной Америки и района Гудзонова залива в Кантон и даже начали приобретать его в русских колониях на Аляске и Камчатке в обмен на провизию, в которой наблюдалась острая потребность. Знаменитый русский мореплаватель Иван Федорович Крузенштерн во время своего пребывания в Кантоне в 1798–1799 годах стал свидетелем прибытия суденышка под командованием англичанина с грузом мехов из Русской Америки. Его крайне удивило то, что данное судно находилось в море всего лишь пять месяцев, тогда как перевозка мехов с Аляски до Кяхты по маршруту Охотск — Якутск часто занимала два года или немного больше. Вывод И.Ф. Крузенштерну показался вполне очевидным: если бы китайские рынки завалили пушниной, продаваемой русскими купцами, конкуренция англичан и американцев на побережьях Китая, а также в Сибири им не грозила бы. Китайские порты необходимо открыть для русских торговых судов, а русским купцам пора проникать во внутренние районы Поднебесной одновременно наземным и морским путем. Если горизонты русской торговли не вывести за пределы кяхтинской системы, европейцы и американцы уничтожат торговлю Кяхты, чрезмерно зависящую от сбыта мехов. Такие рассуждения побудили И.Ф. Крузенштерна в январе 1802 года подать докладную записку морскому министру адмиралу Николаю Семеновичу Мордвинову, недавно вступившему на данный пост, с предложением о наращивании тихоокеанского торгового флота и организации осады китайского побережья. Мелкие вложения в громадное дело: «Таким образом совсем отпадет необходимость в выплате ежегодных сумм Англии, Швеции и Дании за ост-индские и китайские товары. И Россия в скором времени займет позицию поставщика из северной области Германии по ставкам ниже, чем у какой-либо из этих стран, так как их затраты на подготовку обходятся дороже, чем у нас. И они по большому счету могут продолжать нынешнюю торговлю только за звонкую монету. В такие важные времена Русская американская компания не может не стать предприятием, с которым меньшие по масштабу ост-индские компании Европы не посмеют вступить в состязание».
Такая жизнеутверждающая программа легла на стол канцлера и министра торговли графа Николая Петровича Румянцева весной 1802 года. Ему не потребовалось много времени, чтобы осознать предлагаемые ее автором громадные возможности. Шатким колониям Русской американской компании обещался прочный экономический фундамент; меховую торговлю в Китай, давно монополизированную русскими купцами, не составило бы большого труда сохранить; появлялся шанс на подавление конкуренции со стороны англичан и американцев.
И.Ф. Крузенштерн принял на себя руководство морской экспедицией 7 августа 1802 года. Главная его задача состояла в полученных им инструкциях: открыть одновременно Китай и Японию для российской морской торговли. Н.П. Резанов, как директор Русской американской компании и теперь придворный камергер, предпринял вояж, чтобы лично убедить японцев в их же выгоде. В начале 1803 года в Лондоне за 17 тысяч фунтов стерлингов он приобрел два судна — трехлетнюю «Надежду» водоизмещением 450 тонн и несколько более новую «Неву» водоизмещением 370 тонн. Эти суда передали под командование соответственно Ивану Федоровичу Крузенштерну и Юрию Федоровичу Лисянскому, тоже служившему на императорском военном флоте. Эскадра (скорее тандем), как потом окажется, состоявшая из первых русских кораблей, совершивших кругосветное путешествие, медленно двинулась из Кронштадта в путь с попутным юго-юго-западным бризом утром 26 июля 1803 года. Император лично напутствовал их своими пожеланиями успеха в порученном деле.
