Президент даже спросил, может ли он надеяться, что из Доры сделают чучело, чтобы поставить его в парадном вестибюле… Но Стелла весьма резко отвергла его просьбу, и Феликс ее поддержал, как она и предполагала.
Однако разговор об этом явно заставил Феликса заволноваться насчет безопасности Монти, танцующего пингвина. Стелла заметила, как Феликс потихоньку сунул его в свою сумку, когда думал, что никто на него не смотрит.
Похищение пингвина – тем более магического – было откровенным нарушением правил клуба, но Стелла знала, что в таком случае Феликс был готов закрыть глаза на любые правила.
Однако открытием, которому больше всего обрадовался президент Клуба исследователей полярных медведей, стали не тиара, не капуста, не снежные звездочки и даже не магическая гусыня. Нет, он пришел в восторг от ложки для усов, которую Стелла стащила у фрости. Президент заявил, что это самое гениальное из всех изобретений в мире и похоже на то, что Стеллу следует особым образом вознаградить за то, что она привезла с собой этот экземпляр.
Пир продолжался с размахом, и на этот раз между полярными медведями и океанскими кальмарами воцарилась атмосфера почти что нежной дружбы. Все одинаково радовались обороту дел, хотя Захария Винсент Рук продолжал повторять нечто вроде:
– Конечно, если бы не мой мальчик, Итан, та капуста вполне могла бы поубивать их всех.
А Итан твердил:
– Мы действовали все вместе, отец!
А потом с виноватым видом смотрел на друзей.
Стелле, в общем-то, было все равно, чья в чем заслуга. Феликс говорил, что открытия – не личное достижение, что любой исследователь, желавший чего-то добиться исключительно ради славы, терпел поражение. Исследования любят просто за то, что они вызывают радостные волнения, – и Стелла полностью с этим соглашалась.
Молодые исследователи сидели за столом до десерта – в конце концов, никто не хотел пропустить мороженое в форме миниатюрных иглу. Разрезав свое, Стелла обнаружила внутри семейство фрости – в честь их открытия. Фрости были сделаны из замороженных листков белой мяты, у них были шоколадные когти, они хрустели на зубах. Стелла съела их с удовольствием.
Когда с десертом было покончено, Стелла взглянула на Итана, сидевшего по другую сторону стола, и подала знак, что пора уходить. Маг кивнул, и через несколько мгновений все четверо молодых исследователей незаметно выскользнули из зала. И тут же отправились прямиком в Зал флагов, чтобы посмотреть на свой собственный экспедиционный флаг. Он занял особое место в экспозиции – как флаг первой в истории объединенной экспедиции двух клубов.
На обратном пути к Колдгейту Бини написал их общий отчет для Главного регистра, старательно избегая, как и просил капитан Аякс, любых упоминаний об убежище преступников и таверне «Як и йети». Он даже сменил название корабля: «Снежная королева» превратилась в «Снежную гусыню», просто на всякий случай. Исследователи ведь были в долгу перед капитаном Аяксом, и никто из ребят не хотел оказаться виновным в том, что его вдруг заставят вернуться и возвратить украденные карты сокровищ неблагодарным пиратам Семнадцати Морей.
– Я думал, экспедиция в вашем обществе превратится в сплошной кошмар, – сказал Итан, пока они все смотрели на свой флаг. – Но все оказалось далеко не так ужасно.
– А тебе что понравилось больше всего? – полюбопытствовала Стелла. – Укус фрости?
– То, что я оказался прав насчет фрости! – поправил ее Итан. – Мне никогда не надоедает оказываться правым, каков бы ни был случай.
– Президент уже связался с капитаном Флибустьером, – сказал Бини. – Когда выйдет новое издание его «Путеводителя для экспедиций и разведки», там будет специальный раздел о лечении морозных укусов помадой для усов.
– Папа думает, что это новое знание спасет множество жизней, – сообщил Шай.
– А также и пальцев на руках и ногах, – заметил Бини.
– В Исландии было интересно. А куда бы вам теперь больше всего хотелось отправиться? – спросила Стелла.
– А тебе разве не хочется немножко насладиться покоем, отдохнуть дома? – удивился Бини.
– Я уже насладилась. Насладилась горячим шоколадом, как только вернулась. И сдобными булочками. И горячей ванной. Наверное, мне и сейчас приятно вернуться домой и поболтать с Груффом, и динозаврами, и моим единорогом. Но потом мне бы хотелось начать планировать новую экспедицию. Феликс говорит, что президент так доволен ложкой для усов, что готов наградить меня постоянным членством в клубе. Так что… куда бы вам хотелось поехать в следующий раз, если бы вы могли выбирать сами? На остров Вулканов? В долину Кактусов? В пустыню Скорпионов?
– А разве пустыня Скорпионов – не в стране разбойников? – спросил Бини.
– Мне всегда хотелось увидеть плавучий остров Бриллиантовых Водопадов, – вставил Итан. – Не думаю, что там есть разбойники.
– Нам нужно вместе составить план новой экспедиции, – осторожно предположила Стелла.
И вдруг она смутилась. А что, если остальным совсем не хочется отправляться в новую экспедицию вместе с ней? В первый раз их свел вместе случай, но собственный выбор – это совсем другое дело…
– Нам ведь всем хочется вместе оказаться в новой экспедиции, да?
– Я – «за», – сразу кивнул Шай.
– Я тоже, – решил Бини.
– Итан… А ты как? – тихо спросила Стелла.
Последовала пауза. А потом маг вдруг усмехнулся:
– Уж я бы ни за что такое не пропустил. И, кроме того, что бы вы без меня делали? Погибли бы через несколько часов, скорее всего.
– Ну да, нам очень нужен тот, кто умеет творить из воздуха полярные бобы, а это как раз ты, Креветка, – согласился Шай.
Итан тут же щелкнул пальцами, но на этот раз вместо полярных бобов из воздуха появился крошечный скорпион и тут же удрал в угол комнаты, с самым грозным видом щелкая клешнями.
– Я тут ни при чем! – крикнул Итан, когда все четверо ринулись вон из зала. – Не надо было упоминать пустыню Скорпионов!
Эпилог
Феликс всегда говорил, что первая ночь, проведенная в собственной постели после долгого путешествия, – величайшее из наслаждений в его жизни. Когда они вернулись домой после долгой экспедиции, Стелла убедилась, что Феликс, конечно же, и в этом был прав.
Они вместе пили горячий шоколад и ели тосты с сыром в кухне, возле очага, и Груфф счастливо посапывал, развалившись перед мерцающим огнем. Полярный медведь от восторга чуть не раздавил Стеллу, когда она вошла в дом, и Феликсу пришлось оттащить ее в сторону за капюшон плаща, чтобы она могла встать на ноги.
Но Стелла ничего не имела против. Она тоже с радостью встретилась с белым медведем, ощутила его язык на своих щеках – пусть даже Груфф обслюнявил ее плащ исследователя.
– Ничего, отстирается, – весело заметил Феликс. – Почти все отстирывается.
