В окно постучали. Я вздрогнула, схватила сумку и увидела Рому. Он тоже здесь? Надо же было умудриться его прозевать! Я разблокировала двери, правая тут же отворилась. Следователь по особо важным делам окинул меня хмурым взглядом и без приглашения сел рядом.
– Долго ты собираешься прятаться? – осведомился он, словно я должна была немедленно отчитаться.
– До скончания веков, – хмыкнула я, закидывая сумку на заднее сидение. От греха подальше.
Рома внимательно проследил за ее полетом. Та приземлилась в кучу пакетов и сползла прямо в кастрюлю. Крышка валялась где-то сбоку. Кажется, завалилась за велосипед.
– Впечатляет, – Рома кивнул на склад вещей. – Переезжаешь?
– Нет, просто я ленивая задница и никак не разгребу этот бардак.
– Ясно.
– Давно не виделись, – сказала я не без ехидства.
С момента нашей памятной встречи десять дней минуло. Ни разу не позвонил – будто я перестала существовать.
– Оля – твой секретарь? – спросил он, уставившись на стикер, приклеенный к приборной панели.
«Позвонить Оле» – значилось на желтом листочке. Дурная привычка записывать на них всякое разное и лепить в салоне. Зато почерк у меня идеальный, три года на курсах каллиграфии не прошли даром. Зачем я на них ходила? Сама не знаю. Нравилось себя менять, пусть и в мелочах.
– Ассистент. А напоминалка пару месяцев как неактуальна.
Сорвав стикер, я смяла его и принялась скатывать в тугой шарик. Спокойнее, когда есть на что отвлечься. Разговор с Ромой давался тяжело. Поводов язвить было навалом, но блистать остроумием совершенно не тянуло.
Как назло, Рома задал худший вопрос на свете:
– Почему ты не выходишь?
– А ты как думаешь?! – Бумажный шарик выпал из ладони на коврик, лишив меня остатков выдержки. – Давай, угадай! Почему я не выхожу? Ну-ка, три попытки!
– Не кричи.
– Я же монстр! Чудовище. Бесчувственная скотина. Забыл?
– Ну хватит, – мягко произнес он.
– Что хватит? Думаешь, я виновата в их смерти, да? Все так думают! Разве я девушка? Нет! Киборг со встроенным калькулятором, и на людей мне плевать!
– У тебя истерика.
– Ты что? У киборгов не бывает истерик!
В глазах защипало, салон расплылся мутными кругами. Дурацкие линзы! Рома пододвинулся ближе, коснулся моего плеча. Секунда – и я оказалась в его объятиях. Протестующе дернулась, но он меня не выпустил. Прижал к себе еще крепче, насколько позволял подлокотник. Изверг!
– Прекрати, – прошептал Рома с такой нежной интонацией, что вырываться сразу расхотелось. – Никакой ты не киборг, и не похожа.
– А я новая модель… усовершенствованная…
– Откуда тогда столько багов?
Я не сдержала улыбки. Оказывается, он умеет шутить.
Отпускать меня Рома явно не собирался, и я сдалась. Положила голову ему на грудь, глубоко вдохнула. Его пальто хранило едва уловимый запах табака и морозную свежесть улицы. Напряжение исчезло, но сердце забилось чаще. Ни обжигающих волн раздражения, ни вспышек ненависти. Тишина и покой. Пальцы Ромы ласково перебирали мои волосы, хватка слабела. Теперь выходило, что это я его обнимаю. Надо завязывать. Немедленно.
– Сбой системы и генерал эррор, – сообщила я, отстраняясь. – Совсем расклеилась, непорядок.
– Не стоит тебе туда идти.
– Пожалуй. Зорьеву уже не поможешь, а остальные все для себя решили. Я – мегазло, аналог черной метки. Отличная перспектива. Для рекламного слогана компании самое то…
– Не думаю, что ты виновна в их смерти.
– Серьезно?! Роман Сергеевич, вы что-то не то съели на завтрак?
– Не кривляйся, – сердито выговорил он. – Тебе не идет.
– А какая еще связь между Реусовым, Янковской, Набертом, Миневич и Зорьевым? Только я. Увы и ах. Версии закончились.
– Быстро же ты сдалась.
– Размечтался, – фыркнула я и гордо выпрямилась. – И раз уж речь зашла о расследовании… Лессер намекал на некую незаконную деятельность покойных. Уж не знаю, может, просто меня дразнил.
– Есть кое-что, – уклончиво ответил Рома. – Правда, лишь у Реусова.
– Это насчет акций Наберта? Почему Реусов решил, что они должны подняться в цене?
– Наберт собирался продать свою платежную систему.
– Кому?
– Радует, что ты к этой истории никакого отношения не имеешь.
Что ж, меня показательно щелкнули по носу. Глупо было думать, что Рома станет делиться подробностями расследования. Случайный секс – вовсе не повод сливать конфиденциальную информацию. Надо потрясти Кирилла, а заодно разузнать, с какой радости с ним встречалась Анечка.
– От брокеров я бесконечно далека, – слабо улыбнулась я, сворачивая разговор об убийствах. Не хочу, чтобы Рома решил, что я пытаюсь его использовать.
– К их счастью, – беззлобно подколол он. – Неправильный ты киборг, Кира.
Я вздрогнула. Кажется, впервые за все время он назвал меня по имени. Из его уст оно звучало странно. Непривычно. Ни претензий, ни издевок, и тон относительно милый. Устал ко мне цепляться, что ли?
– На следующей неделе возвращаешься на работу? – поинтересовался Рома.
– Ага, – мечтательно улыбнулась я. – Ненавижу отпуск.
– Зачем же ты в него ушла?
– Игорь настоял.
– Я так и думал.
– Тебя послушать, ты исключительно обо мне и думаешь.
– Не только. Но все эти годы ты не выходила у меня из головы.
Ну вот, пожалуйста! Сейчас опять начнет про Славика рассуждать. Я этого не вынесу. Чем-нибудь тяжелым огрею, честное слово. На заднем сидении гора подходящих предметов, та же кастрюля, например.
– Будь осторожна, – неожиданно сказал Рома, глядя вперед через лобовое стекло. – Убивать ему больше некого.
– Кроме меня, ты имеешь в виду?
– Да. Зря отказываешься от нашей помощи.
А вот и не зря. Не хватало еще впутывать правоохранительные органы в ритуальные дела Потока. Раз я не подозреваемая, без моего согласия следить за мной не имеют права. Хотя не факт, что Рому это остановит.
– Я со всем разберусь, – пообещала я скорее самой себе и решительно положила руки на руль.
– Что именно ты намерена делать?
– Домой поеду. Устала.
Рома кивнул и вышел из машины.
Проводив его до ворот пристальным взглядом, я поняла, что запуталась. Что ему надо вообще? Уж не жениться на мне, точно. Да и какие у нас могут быть отношения? Если бы не спонтанные игры с эмоциями, между нами ничего бы не произошло. Он убежден, что я циничная стерва и пыталась убить собственного дядю. Все шло своим чередом: привычные подколки, злые намеки и подозрения, причем вполне справедливые. А теперь – бардак. Наверное, Рома запутался побольше моего. Представляю его недоумение. Но почему-то ситуация забавной не казалась. Даже сарказм не просился наружу, удивительное дело.
