– Нет! – поспешила уверить я. – Мы допускали мысль, что ты мог вляпаться в скверную историю. Случайно.
– С чего такие выводы?
– Из-за Виктории Янковской, – подсказал Паша.
– А-а-а. Та фотосессия. Друг в ее агентстве работает, попросил помочь обработать, у него помощник… м-м-м… заболел. В запой ушел внезапный, если точнее. Фотографии, кстати, шикарны. Композиция, свет – высший пилотаж! Какой-то благотворительный проект. А с Викторией я не был знаком.
– Благотворительный? – ахнула я. – С кровью и жутью?
– Социальный, наверное, – пояснил Влад. – Они любят завернуть сценку пострашнее. Смотрите, люди, какие бывают последствия. Не ходите туда, не делайте так. На то и расчет.
– Что за проект? – заинтересовался Паша.
– Толком не спрашивал. Кстати, ты должен знать. Вместе с Викторией в том сете Анфиса Исаева снималась. Правда, свои фотографии забраковала целиком, что-то ей не понравилось.
Снова она? У меня голова пошла кругом. Неужели именно об этом проекте Анфиса не захотела говорить Кире? Почему? Он связан со смертью Виктории? Маньяк увидел фотографии и решил частично воспроизвести картинку… В таком случае это кто-то, непосредственно связанный с фотосессией, потому что в интернете снимки появились значительно позже.
– Это все? – спросил Паша совершенно спокойно, будто не о его невесте речь шла. Не понимаю! Он ни капли не волнуется?
– Добавить нечего. – Влад покосился на меня. – Про Киру вы уже знаете. Думаю, что оба…
Я сердито кивнула. Паша смерил Влада внимательным взглядом и повернулся ко мне.
– Тебя подвезти?
– Нет, спасибо. – Возвращаться в квартиру Нины хотелось меньше всего. Дома тоже никто не ждет. – Я останусь.
Он безразлично попрощался, но энергия до меня долетела прямо противоположная – негодование, перетекающее в гнев. Тщательно сдерживаемый. Он все-таки переживает. Еще бы! Теперь придется обсуждать с невестой ее убитую подругу. Разговор явно будет неприятным. Впрочем, Паша может ничего и не спрашивать…
Через минуту мы с Владом оказались одни. Если не считать пары скучающих людей в зале. Коли нигде не было видно, за окном начало темнеть.
– Не мешаю тебе? – спросила я первым делом.
– Ну что ты! – замотал головой Влад. – Я собирался скоро уезжать. Прогуляемся?
– Зря не рассказал мне о Кире.
– Я бы вообще никому не говорил, но Паша намекал, что у тебя неприятности, а ее поведение было странным. С чего бы она лично ко мне приезжала и заводила разговоры на такие темы?
– Ты Пашу слушай поменьше, – рассвирепела я. Интриган чертов! – Кира, видимо, из-за фотографий переполошилась.
– Вы опять расследуете? – догадался Влад. – Мне Оксана рассказала об отпуске Киры и проблемах в «Перспективе». Дело приняло мистический оборот?
– Хватаемся за любые версии, пока безуспешно.
– Слышал про Зорьева. Как Артем? Дозвониться до него не получается, в интернет он не выходит.
– У Нины. Им сейчас трудно, вот и… – Я сглотнула, чувствуя, что готова снова сорваться. Надо срочно менять тему. – На выставке есть твои картины?
– Нет, – улыбнулся он. – Я окончательно ушел в дизайн. А Колины вон в том углу. Показать?
Я согласилась, хотя живопись эксцентричного художника вызывала у меня лишь недоумение. Создавалось впечатление, будто он ляпает краской наобум. Зато присутствие Влада согревало, моя тревога без остатка растворялась в его жизнерадостной болтовне. Рассказывал он об экспрессионизме и выставках, в которых я понимала мало, но голос действовал успокаивающе.
Одна картина неожиданно мне понравилась. Полотно покрывали десятки разноцветных переплетенных линий, витиевато тянущихся к центру из разных углов. Они сходились в одной точке, взрываясь темными кляксами-подтеками. Мешанина из небрежных мазков, однако что-то в ней было… близкое и знакомое. Когда десяток ничего не значащих с первого взгляда событий в итоге приводят к чему-то необратимому. Как с Соней…
Пришло время рискнуть. Анита сказала, я могу во всем на нее рассчитывать. Пожалуй, пора попросить о маленькой услуге.
Глава 19
Кира
Дыхание перехватило, некогда любимое кресло показалось тесным. Больше всего на свете хотелось просто не поверить услышанному. Фыркнуть, покрутить пальцем у виска и посоветовать впредь так нелепо не шутить. Однако я понимала – все это правда. Сидеть в собственном кабинете стало невыносимо. Теперь уже в бывшем кабинете, конечно. На бывшей работе. Надо свыкаться с этой мыслью, и чем раньше, тем лучше.
– Ты в порядке? – участливо поинтересовался Гена Жданов и протянул мне салфетку, будто я собиралась разрыдаться.
– Переживу, – буркнула я и рассмеялась – чересчур истерично, пожалуй.
К глазам подступили слезы, салфетка пришлась кстати. Судьба, ты редкостная шутница…
– Может, воды принести? – продолжал усердствовать мой недавний заместитель. – Или успокоительного?
– Перестань. – Я скомкала салфетку и забросила в мусорную корзину у двери. Трехочковый! – Сказала же, переживу.
Не терпелось побыстрее убраться из «Перспективы». Куда угодно – домой, в кинотеатр через дорогу, в ближайший бар. Хоть на Луну. Но сбегать было малодушно, к тому же я хотела подробностей. Не каждый день друг юности и директор по совместительству – понятный, простой, как валенок и скучно предсказуемый – исчезает неизвестно куда, прихватив все деньги компании. Ай да Игорь, удивил!
Я поправила сползшие очки, уселась поудобнее и спросила Гену:
– Как он это провернул?
– А что здесь проворачивать? Активов, по сути, нет. Оплата сдельная, помещение арендованное. Снял деньги со всех счетов, и до свидания.
– А как же бухгалтер?
– Его тоже ищут, – развел руками Гена. – Но оба наверняка уже за границей. Грамотно сработали, я до последнего не подозревал. Уверен, они минимум месяц это готовили.
Так вот зачем мой отпуск понадобился! Переживал он за меня, как же. Просто боялся, что я его план вычислю.
– Почему сразу не сообщили? – мрачно спросила я.
– Пытались сначала. Ты трубку не брала. А потом и вовсе не до того стало. Как только весть о бегстве директора просочилась в прессу – тут такое началось. Растерянные сотрудники, клиенты, их адвокаты, крики, угрозы, журналисты с камерами и вопросами… Счастье, что клиентов мало осталось, и тех еле угомонили.
– Мало? Неужели все было настолько плохо?
– Было… Клиенты разбегались врассыпную, новых привлекали с огромным трудом. Сначала репутация спасала, кое-как на плаву держались. После смерти Зорьева поняли – бесполезно. Люди на новости об убийствах реагировали предсказуемо. Каждый себя следующим видел.
