– Не волнуйся. – Убаюкивающий голос, казалось, проник прямо в мозг. – Все будет хорошо.
Я мотнула головой, прогоняя его прочь.
– Однажды ты мне это уже говорил. И чем все закончилось?
– Опять про Соню… – закатил глаза Паша. – Знаешь, это бесчеловечно – заставлять кого-то столько времени расплачиваться за чужую ошибку.
Чужую? Он до сих пор ничего не понял… Бросил меня у границы, сговорился с Соней за моей спиной. Близкие люди подобным образом не поступают. Они всегда вместе или никак. Чего Паша сейчас добивается? Склонности к благотворительности у него никогда не было.
– Чего ты хочешь? – спросила я, устав гадать.
– Помочь.
– Зачем тебе помогать Артему?
– А зачем ты ему помогаешь?
– Он мне дорог. Я никому не позволю причинить ему вред.
– Ну вот. – Паша захлопнул книгу, я вздрогнула. – Сама и ответила.
– Брось, – ровно выговорила я. – Меня интересует настоящая причина.
– Откуда столько недоверия?
– Один раз ты уже наплевал на мое мнение и поступил по-своему. Что помешает сделать так снова?
– Ничего! – Он вспыхнул раздражением. – Абсолютно ничего! Но… Оглянись вокруг. Ты видишь кого-нибудь, кто рвется тебе помочь? Или хотя бы тех, кто способен тебе помочь? Не видишь, да? Потому что их не существует! Собираешься обижаться на меня вечно? Расциклись наконец.
– Я не зацикливалась. Я всего лишь хотела уйти…
– Уйти куда? Ты три с половиной года одна, и даже не пыталась это изменить. Не надоело себя обманывать? Кроме меня, здесь для тебя никого нет.
Горло туго перехватило, россыпь осколков на полу сверкнула острыми краями. Ах, да… Как я забыла? Дар, предопределенность. Связь, которую не разорвать в принципе. Нравится – не нравится… Кого это волнует? С подводной лодки никуда не денешься. Но ждать помощи не от кого, и отвергать единственную – глупо. Паша знает, что я этого не сделаю. Просто потому что сама могу не справиться, а рисковать жизнью Артема не стану.
– Это нечестно… – прошептала я.
– Да неужели? – спросил Паша с интонацией, не подразумевающей ответа, и шагнул ко мне.
Он оказался совсем близко. Теплый, яркий, родной. Остальной мир померк, превратился в монохромный набросок. Голова потяжелела, чувства обострились, попытки протеста растворились в напоре властной энергии. Так нагло влиять – это почти открытое нападение! Я отступила и уперлась в край стола. Глубоко вдохнула, сконцентрировалась. Паша протянул ко мне руку и расправил воротник платья, слегка задев пальцами шею. Я судорожно сглотнула, перед глазами все поплыло. Паша подхватил меня и усадил на стол. Поцелуй – медленный, тягучий, нежный. Ускользающий… Я потянулась за ним, не в силах оторваться. Это было правильно. Естественно. Да… Иначе нельзя.
– Я скучал, – шепот оглушил, горячие губы коснулись шеи.
Сердце подпрыгнуло и забилось где-то в горле. Черт, что он творит? Что я творю?! Его пальцы заскользили от моего запястья к локтю, двинулись выше… Еще поцелуй. Жадный, настойчивый. Плавящий изнутри. Стало больно дышать. Под ладонями – грубая ткань. Нет… Так неправильно. Я подалась вперед, запустила руки в его волосы. Жесткие, знакомые, чуть влажные. Паша вздрогнул, сильнее стиснул в объятиях. Воздух раскалялся, одежда царапала кожу. Мешала… Ни сомнений, ни мыслей, только дрожь и невыносимая духота.
Рядом звякнула тарелка, гирлянда подвесок на люстре резанула блеском по глазам. Наваждение рассеялось, остались лишь жар, дикая жажда и покалывание в кончиках пальцев.
– Вот это было бы нечестно, – едва слышно сказал Паша и отстранился, убрав руки.
Голова шла кругом, щеки пылали. Мир медленно возвращал себе краски, жар спадал. Хотелось укрыться в холодильнике или нырнуть в бассейн со льдом. Сделать что угодно, только бы мозги на место встали! Рассуждать трезво не получалось. Во мне бушевала ярость на Пашу: и за то, что это начал, и за то, что остановился. Нечестно? Да это было подло! Но… Сейчас мы максимально открыты друг другу – такие уж правила, и Паше ничего от меня не утаить. Надо выяснить наконец, что у него на уме.
Совесть молчала. Я сосредоточилась и всмотрелась в разлитую передо мной энергию. Стало темно. Очень темно, почти беспросветно. Меня окутало гнетущей пеленой тоски и колючим предчувствием беды. Сотни хмурых пятен смешались в безобразную кашу. Рассмотреть в ней какие-либо эмоции было нереально. Свет испарялся, угасал тлеющими углями. Пашу что-то мучило. В чем дело? Неужели в Лессере?
– Не стоило тебе лезть в его воспоминания, – произнесла я, отгоняя пугающий туман.
Ядовитая дымка тянулась ко мне, мельтешила бурыми кляксами. Отгородиться полностью не выходило. Сама виновата – потревожила.
– Стоило, – возразил Паша уверенно.
– Он убил четверых. Такое не проходит бесследно.
– Троих.
– Разве? – Я мысленно прикинула в уме: Реусов, Янковская, Наберт, Зорьев. – Четверых ведь.
– Нет, – покачал головой Паша. – Зорьева он не убивал.
– Как это?!
– Лессер его смерти очень удивился. Да и Зорьев ему был без надобности. Кто-то удачно попал в серию. Видимо, постарался.
Я вцепилась в стол с такой силой, что заныли пальцы. В голове запустился мыслительный процесс, который я пыталась остановить. Тщетно. Вывод напрашивался сам.
– Все равно я не могу защитить Артема, – призналась я, ощущая полнейшую безнадежность. – Нина переезжает в Германию и забирает детей с собой.
– Это лишь ее планы.
– Это конец. Ни я, ни Влад две недели Артема не видели. Даже не разговаривали! Ждала в его любимом мире с кроликами – он там не появился. Будто нарочно избегает встреч. Нина ни за что его не отдаст. Не силой же его забирать.
– Если есть за что бороться, любые средства хороши. – Паша протянул руку, дотронулся до моего лба. Я дернулась, он усмехнулся и аккуратно заправил мешающую прядь мне за ухо. – Ты скоро поймешь.
– Я никогда так не поступлю…
– Позволишь ему умереть? Не повезло мальчику с тобой.
Внутри все сжалось, зал закружился. Я набрала в легкие побольше воздуха и до боли закусила губу. Ответить не получилось, зато слезы я сдержала.
– Просто раньше у тебя не было важной цели, – заявил Паша. Грубо стащил меня со стола и подтолкнул к двери. – Иди.
Первые шаги дались тяжело, дальше я пошла быстрее, и не оборачиваясь. Чувствовала лишь, как туман шипит вслед. В коридоре было пусто, уже на выходе ко мне подбежал администратор и отдал дубленку. Надо же… Чуть не вышла на улицу прямо так. Что именно делать – не представляла, одно знала совершенно точно – необходимо ехать к Зорьевым. И чем быстрее, тем лучше.
Особняк встретил меня робким светом в зашторенных окнах, бдительной охраной и мертвой тишиной. Она била по ушам похлеще, чем громкая музыка. Стоя перед высоким забором, я буравила взглядом заледеневший фонарь и думала, как попасть в дом. Ворота Зорьевы не запирали, охрану я могла проскочить, а вот дверь… Жаль, что дар не позволяет просачиваться сквозь стены! Звонить нет смысла – Нина меня не впустит, еще и полицию вызовет. Что делать? Лезть в окно?
