– А чем я, по-твоему, буду заниматься в банке?
– Мы с отцом это обсудили, – насмешливо улыбнулся Паша. – Он согласился, чтобы ты работала в моем отделе.
В его отделе? То есть он будет моим непосредственным начальником? Обалдеть! Здорово все спланировал. Ну просто по пунктам.
Я хлопнула в ладоши и искренне восхитилась:
– Ой! Прелесть какая. Дай-ка подумать… – Я картинно склонила голову набок. – Нет.
Встала с дивана, одернула свитер.
– Кира, не глупи, – вкрадчиво посоветовал Паша.
– Губу обратно закатывай, – расщедрилась я на ответный совет. – Я знаю, чего ты хочешь. Так вот: обломись.
– Мне кажется, принять мое предложение в твоих же интересах.
– Тебе кажется. В моих интересах, чтобы всякие аморальные козлы без принципов не научились выносить людям мозг в прямом смысле слова. И уж тем более – чтобы не научились благодаря мне.
– Ого, – присвистнул он и медленно поднялся с дивана. – Звучит как-то грубо, не находишь?
– Зато правдиво. Хочешь уметь делать, как Славик? Вперед! На ком тренироваться – знаешь. Даю подсказку: девочек младше пятнадцати не бери, с ними хуже срабатывает.
– За кого ты меня принимаешь?
– Догадайся, – с наслаждением бросила я ему в лицо. – У тебя даже круче получится, чем у Славика. Силы больше, папочка отмажет, если что.
– Сядь и остынь, – велел Паша строго. – Ничего подобного я делать не собираюсь.
– Он тоже сначала не собирался. По мелочи проявлялось: туда влезть, сюда повлиять, там подсмотреть. Чужое согласие при этом роли не играло. Какое дело великим до массовки? Вы лучше других и имеете право переступить через тех, этих и вообще через всех. Причины найдутся, и важные. Все оправдают. Хотя зачем вам оправдания? Они для жалких, неуверенных в себе неудачников. А вы не такие!
– Тебя не в ту сторону унесло, – бросил он с раздражением.
– Да ну? Плохо описываю? Никого не напоминает? Имей в виду, Славик до этого только к сорока годам додумался. У тебя процесс явно быстрее идет.
– Перестань говорить так, словно мы с ним похожи.
– А вы похожи, – выпалила я и рванула к двери.
Паша меня не остановил. Проводил озадаченным взглядом и даже никакой гадости на прощанье не сказал.
Выйдя в приемную, я нарезала круг вокруг стола изумленно моргающей рыжей Марьяны и замерла. Нетушки! Рано уходить.
Я поспешила назад к кабинету, распахнула дверь и ворвалась внутрь. Паша стоял на том же месте и следил за моим приближением с наигранным безразличием. Выглядел маленько растерянным, будто его выпихнули на сцену перед толпой зрителей, а текста не выдали, и он не знал – то ли позорно отмолчаться, то ли начать импровизировать.
– Забыла кое-что, – пояснила я. Схватила со столика тарелку и шагнула к выходу. – Удачи в исследованиях!
Он выразительно покрутил пальцем у виска, пожелав мне проспаться как следует. Марьяна встретила меня округленными глазами и немым вопросом: «Нафига?».
– Дома доем, – подмигнула я.
Вытащила из шкафа куртку и с чистой совестью выбежала в коридор.
Планы не сбылись. Лифт останавливался на каждом этаже, булочки вкусно пахли, особенно сырные. Я лопала их под неодобрительное сопение солидного дядечки с третьего этажа. Предложила ему угоститься – фыркнул и отвернулся. Обидел, можно подумать! Мне же больше достанется.
В салоне Ленд Крузера я впала в странную прострацию и сама не заметила, как доела все булочки – и с яблоком, и с зеленью. Заодно прикончила конфету, по ошибке затесавшуюся в эту сдобную компанию. В чувство пришла, лишь увидав дно тарелки. На нем была вызывающе красным цветом выведена размашистая надпись: «В Сигмеон-банке работают только лучшие!». Корпоративненько. Нервно хихикнув, я закинула тарелку в одну из коробок на заднем сидении. Чем не трофей? Уезжать без него было бы обидно.
Руки тряслись, на глаза наворачивались слезы. Я запретила себе истерить на парковке и поехала домой, выкрутив звук радио на максимум. Ушам было больно, зато непрошенные мысли в голове не приживались. Их мгновенно сдувало очередной громкой песней.
Поднявшись в квартиру, я прикончила остатки рома из холодильника, высказала кактусу все, что думаю по поводу сегодняшнего замечательного дня, и с наслаждением разбила на кухне шесть чашек. Расчистила угол от осколков, села туда и постаралась расплакаться. Вдруг легче станет? Вместо этого рассмеялась. А ведь смешного ничего не было!
Судя по тому, как я чувствовала Рому, дар у меня точно выше среднего. Ха-ха! За всю жизнь развила единственный навык – распознавать ложь, угробив годы на тренировки, а могла бы запросто научиться гораздо большему. В два счета – бац, и привет, Поток. И никто из вемов не смотрел бы на меня, как на жалкое недоразумение. Впрочем, я и так неплохо устроилась. «Перспективу» фактически в одиночку подняла, добилась всего, чего хотела. Без суперспособностей, атак на чужие подсознания и манипулирования эмоциями. Значит, и дальше проживу. Паша пусть катится со своими щедрыми предложениями к адским бабушкам. Будет настаивать – приму меры. Я далеко не дура. Какие бы у него ни были дела с Хранителем и ритуалами, от Аниты он это скрыл. Совету подобное очень не понравится. Сдам и не моргну.
Стало еще смешнее. Что это со мной? Паша утверждал, что непомерной гордости у меня нет. Откуда же она взялась? Лейка вроде не кусала, сотрясение мозга такого эффекта бы не дало. Всегда мечтала о силе, а теперь тянет прокричать на весь мир, что и без нее обойдусь. Самое обидное, что Славик умудрился сдохнуть, и хрен я ему что выскажу. Почему он не сказал мне про блок? Один урок был, и тот не усвоила. Роли – всего лишь роли. Можно сто деловых костюмов напялить, суть не изменится. В одном Паша прав – идти мне не к кому и некуда. Частную практику не потяну, обычная работа слишком унизительна после былого триумфа. На дар надеяться не стоит – Аниту лучше не злить. Это тупик. Неизбежный финал, который я долго оттягивала. И вот он наступил. Казалось, сейчас пойдут острые как бритва титры, и моя душещипательная трагедия схлопнется от беспощадной надписи – «Конец». Или это была комедия? Без коктейля и не разберешь.
Я поднялась с пола и решительно потянулась к холодильнику, но звонок в дверь расстроил все планы. Несправедливо! Только соберешься напиться в одиночестве, обязательно кто-то нагрянет.
От души выругавшись, я добрела до коридора и отперла дверь. На пороге стоял Рома. Такой бесцветный, что хотелось взять фломастеры и раскрасить.
– О! – хихикнула я, пытаясь опереться на вешалку. Не вышло. Та подло отъехала в сторону и грохнулась на пол. Зараза! – Арестовывать меня пришел? А чего так непразднично? Первое дело надо раскрывать под гимн с салютом! И почему ты один? Где собаки, конвой и БТР?
Рома нахмурился. Хм… По-моему, последнее я приплела не в тему.
– Все с тобой понятно, – сказал он и, не дожидаясь приглашения, пригласил себя сам.
