Проверила ящик – других сообщений от Паши не нашла. Ни вчерашних, ни вообще. Вспомнился его звонок в клинике, отбитый словно сам по себе. Кроме барабашки в телефоне, вариант был только один. Так… Я решительно подошла к Феликсу. Он неторопливо стряхнул пепел с сигареты и поднял на меня вопросительный взгляд.
– Что ты Паше вчера ответил? – процедила я, с трудом сдерживая клокочущую ярость.
– Ничего такого, чего бы не ответила ты, – отозвался он с полнейшим равнодушием.
– Ты что, читаешь мои письма?..
– Конечно.
Сказано это было с такой легкостью, что я опешила. Потрясающе! Ни намека на угрызения совести. Будто подобное в порядке вещей.
– Ну знаешь, – с трудом вышла я из ступора. – Это… это… просто неприлично!
– Да ты что? – недобро усмехнулся Феликс. – Давай, расскажи мне о приличиях. О личном, сокровенном, и как не надо туда лезть.
Я отступила на шаг, хотя стояли мы друг к другу не близко, облизала внезапно пересохшие губы. Стук в висках усилился, резко похолодало.
– Как всегда. – Он глубоко затянулся наполовину истлевшей сигаретой, выпустил в сторону дым. – Сами плюете на правила, но так не любите, когда мир отвечает вам тем же.
И как я забыла… Нормального отношения ждать бесполезно. Ничего не докажешь. Да и оно мне надо?
– Объясняю в первый и последний раз, – жестко отрезал Феликс. – Я предпочитаю решать проблемы до их появления. Меньше всего мне нужно, чтобы кто-либо тебя искал, особенно твой жених. А я не уверен, что у тебя хватит мозгов фильтровать информацию. Поэтому буду это проверять. Моя позиция ясна?
– Вполне, – выдавила я и все-таки не стерпела: – Но можно выражать ее как-нибудь подружелюбнее?
– Лера… – произнес он едва слышно. – Поверь, я на пределе своего дружелюбия.
По спине пробежала дрожь, в тени балкона стало совсем темно и зябко. Феликс затушил окурок о край урны, развернулся и зашагал к машине. Что-то подсказывало – останусь стоять тут, уедет без меня. Я вздохнула и вышла на залитый солнцем тротуар. Теплом окутало тут же, а в следующее мгновение нешуточно припекло. В груди странно жгло, то ли злостью, то ли давно позабытой обидой. Дар не лишает права выбора, каждый волен распоряжаться им, как велит совесть. Видимо, Феликсу удобнее считать, что ее ни у кого нет, чтобы всех нас ненавидеть, за компанию… Типичный Совет! Счастье, что Анита – исключение. Не представляю, как бы жила, достанься мне другой куратор. Хоть в чем-то повезло.
Я заняла привычное место на заднем сидении, за окном снова замелькали пальмы, а на телефон прилетело письмо от Артема. Внутри все сжалось. Он же не знает, что мою почту читают… Вдруг ляпнет что-нибудь про Поток или Хранителя? Трясущимися руками щелкнула по письму. Оно состояло из единственного вопроса: «Ну и куда ты делась?». Прицепом шли пять открывающих скобочек. На душе заскребли кошки, вслед за облегчением накатила дикая тоска. Хотелось ответить, что я безумно скучаю и жду встречи. Но привлекать к нему внимание Феликса ни в коем случае нельзя. Официально мое проживание у Зорьевых считается работой, причем весьма прибыльной. Ни у кого не возникает мыслей, что нас с Артемом может связывать нечто большее. Нужно его предупредить. Но как? Писать опасно, встречаться в Потоке тоже.
Идея в голову пришла лишь одна, и дурацкая. Во время игр в шпионов Влад и Артем использовали кодовую фразу, означающую, что за ними следят, и болтать лишнего не стоит. Надеюсь, он поймет… Я напечатала: «Отдыхаю», добавив отдельной строкой отлично вписавшееся: «Хватит завидовать!». Вряд ли подобная фраза способна вызвать подозрения. Почти сразу пришел ответ: «Отдыхай. Креветок не ешь». Сработало! Помнится, этой фразой они обозначали, что миссия принята или что-то такое. Умничка моя!
Телефон замигал красным значком разряженной батареи, и я с облегчением убрала его в карман. Общаться ни с кем все равно не тянуло. Чувствовала себя как в новомодном реалити-шоу. Одна радость – по телевизору его не крутят! Остаток пути я бездумно смотрела в окно. Правда, ничего нового там не было – сплошь зеленые холмы и бескрайнее небо…
…облака плывут лениво, почти ползут. По очереди задевают шпили далеких небоскребов и исчезают в кружевных складках занавески. Из-под одеяла вылезать не хочется. Но сколько еще можно валяться?
– Ближнее облако похоже на кита, – говорит Паша, щекотно выдыхая мне в ухо.
– Не похоже. По-моему, это просто… – подходящие слова не приходят в голову, – ну… толстое облако.
Неожиданно гремит гром. В окно ударяют капли, аккуратными точками отпечатываясь на стекле.
– Что ты наделала, – улыбается Паша. – Видишь, оно расстроилось.
Дождь барабанит увереннее, мокрые дорожки наперегонки мчатся к подоконнику. Через пару мгновений становится ясно – ливень. Самый настоящий.
– Домой поеду позже, – лениво сообщаю я, поудобнее устраивая голову на его плече.
– Тебе туда вообще не надо, – отвечает упрямый шепот.
Опять… Ни дня без разговоров про переезд. Со смерти бабушки прошел год, и придумывать причины для отказа становится все труднее.
– Тебе здесь чем-то не нравится, признайся? – терпеливо спрашивает Паша. – Не вопрос, переделаем.
Отведя взгляд, чуть отодвигаюсь и кутаюсь в одеяло. Тут же веет обидой. Затаенной, нехорошей. От такой до ссоры – один шаг. Я знаю, я никогда не почувствую, что его дом – мой. Но, может быть, этого и не нужно?
– Хорошо, – произношу я в потолок. Ливень громче стучится в окно, его обида стремительно тает. – Только бабушкину квартиру я оставлю…
– На тайное логово никто и не покушается, – усмехается Паша и резко придвигает меня к себе. – Все, попалась.
– Мне бы сначала вещи перевезти, – пытаюсь я возразить.
Бесполезно. Одеяло варварски отбирают, нежный поцелуй в шею сбивает с мысли…
Машина неожиданно притормозила, выдернув из воспоминаний. Уверенность, что хуже уже не будет, разбилась вдребезги. Аэроклуб? Серьезно?.. На скромном одноэтажном здании, огороженном металлическим заборчиком, именно так и было написано. Хотелось верить, что мы случайно тут остановились, и вскоре поедем дальше. Увы! Ворота со скрипом отворились, машина въехала внутрь. Когда мы припарковалась на площадке у настежь распахнутого ангара, сомнений не осталось – приплыли. Точнее, полетим. За что мне все это?..
– До вылета минут двадцать, – сообщил Феликс с переднего сидения.
– А туда обязательно на самолете добираться? – без особой надежды спросила я.
– Так быстрее. Время зря не трать, – он обернулся и кивнул на одноэтажное здание, – вторая дверь слева.
Я вышла из машины, стараясь держать осанку и лицо. При мысли о предстоящем полете колени подгибались, а желудок сжимался в тугой комок. И это меньшая из моих проблем! Скоро я буду мечтать выпрыгнуть из самолета, причем без парашюта.
