Пресса быстро забыла об Эвите, ее место заняли новые девочки – возможно, не такие талантливые, зато не страдающие головной болью от присутствия других людей. Пару лет она провалялась дома в депрессии. Вскоре остро встал вопрос – а что дальше? Накопленное за годы популярности состояние таяло, новые увлечения не появлялись. Каждый раз, включая телевизор или открывая модный журнал, она впадала в ярость. Предложение тети поработать в семейном магазине чуть не стоило той рассудка, а бывшей звезде – предупреждения от Совета. Эвита поняла, что дальше так продолжаться не может.
И решила – она вернется обратно, на экраны и глянцевые страницы. Чего бы ей это ни стоило. Запаслась болеутоляющими, снова начала сотрудничать с модельным агентством и понемногу появляться на публике. Но отгораживаться от мира не стала. Наоборот – через силу вливалась в него, всячески пряча в себе дар и стараясь не пользоваться обретенными способностями. Ни Потока, ни высматривания чужих эмоций. Строгая энергетическая диета, а уж в диетах Эвита была мастером. Это продолжалось почти год, пока она не загнала часть собственной энергии так глубоко в подсознание, что мир стал бледнее и обычнее.
– Погодите, – опешил я. – Это была целиком ваша идея?
– А чья еще? – грустно усмехнулась Эвита. – Никто не рвался решать мои проблемы за меня.
С ума сойти! Она сделала это с собой… сама.
– Я смогла не только заглушить дар, но и запереть. Выстроить из последних сил что-то вроде дополнительного барьера.
А вот и блок. Эдакая клетка из собственной энергии. Правда, в данном случае добровольная.
– Неужели Совет не интересовался вашим случаем?
– Интересовался, – призналась Эвита. – Но ловить им тут было нечего. Заблокировать дар можно лишь самому, исключительно при огромном желании. Его надо загнать в такую глубину подсознания, что никто другой туда попросту не доберется. Подобный уровень доверия недостижим.
Чертовщина какая-то… Кира никакого блока не хотела. Более того – она о нем даже не знала.
– Марии было на это плевать. – Эвита снова заискрилась раздражением. – Нас угораздило столкнуться на улице, она вспомнила, что раньше дар у меня был сильнее. Решила помочь мне его вернуть. И началось! Просьбы, преследования. По пятам ходила, у студии караулила. Слова «нет» для нее не существовало!
– А у нее были конкретные идеи, как все исправить?
Эвита хмыкнула, щелкнула кнопкой планшета. Дисплей отобразил информацию о двух тысячах новых лайков и сотне ретвитов. Казалось, даже цветы в гримерке запахли сильнее.
– Исправить? Я его ненавидела, – сказала она с вызовом. – Он забрал у меня все, что я любила. И показал то, что мне видеть и знать не хотелось. Я уже все исправила.
М-да…
Лучшим вариантом было поблагодарить ее и выйти вон. Это я и сделал.
В коридоре было много света и людей, их эмоции смешивались, взрываясь ослепительным салютом. Я мысленно закрылся от этого безобразия, вспышки слились в безобидное серое месиво. Отсчет пошел, пора уходить. Хорошо, что больше здесь делать нечего. Моника увлеченно беседовала у окна с девушками модельного вида и, заметив меня, оторвалась от них с неохотой.
– Как прошло? – встревоженно спросила она, едва мы отошли за угол. – Выяснил что-нибудь?
– Все, что было нужно, – уверил я. – Твоя любимая топ-модель свой дар заглушила в приступе карьеризма. Никакой фэн-шуй методики, лишь лютая ненависть к своей сути. На редкость зацикленная девушка.
– А то, – фыркнула Моника. – По ней заметно.
– Марии было больше всех надо, вот и лезла с вопросами, – как можно равнодушнее закончил я. – Вряд ли она пропала из-за этого. Миссия завершена, можно и по домам.
– Ой, я задержусь тут на полчасика. Ничего? Вокруг столько материала для моего блога, и девочки на съемки посмотреть пригласили…
– Ради бога. Осилишь – оставайся.
– Я буду очень стараться.
Сзади раздались приближающиеся шаги. Мягкие, но уверенные. Ни с чем не спутаешь. Я обернулся, Анфиса резко остановилась. Замерла буквально в метре от нас.
– Все получилось? – поинтересовалась она.
– Спасибо за помощь, – искренне сказал я, заметив краем глаза, что Моники рядом уже нет. Какая чуткость. А может, просто убежала к своим моделям.
Анфиса кивнула, отстраненно поправила браслет на запястье. В глаза бросилась подвеска в виде сердечка с логотипом ее фонда помощи детям. Основательно за дело взялась! Впрочем, оно всегда было любимым и увлекало Анфису гораздо сильнее шоу-бизнеса. Вопреки слухам, мы познакомились вовсе не на какой-нибудь роскошной вечеринке, а при подготовке ее благотворительного проекта. Совместного с вип-клубом. Она так рьяно хотела изменить мир к лучшему… Максимализм зашкаливал! Анфиса старалась видеть в людях только хорошее, верила в глупые приметы, строго следовала веганской диете, но никому свои взгляды не навязывала. Редко встретишь человека, которым можно восхищаться. А я никогда не любил брать количеством. Она была простой, понятной и очень удобной. Ни загадок, ни драм. Фантастическая открытость и теплота природного очарования. У нее даже любовь была тихой, спокойной. Удивительно уютной.
– Ну… – улыбнулась Анфиса, нервным движением обхватив свое запястье. – Как дела?
– Лучше всех, – отозвался я.
– Как всегда, – задумчиво обронила она.
Есть две вещи, в которые я верил зря: волшебный шкаф с дверью в другой мир и чувство меры у женщин. Можно отдать им все – деньги, желанное обручальное кольцо и каждую минуту жизни. Но они непременно захотят еще и душу. Что Анфиса тогда сказала, прежде чем отменить свадьбу… Ах да. «Ты никогда не будешь любить меня так, как ее». Вот что на это вообще можно было ответить?
– А ты как? – спросил я, когда пауза неловко затянулась.
– Отлично, – пожала она плечами и торопливо глянула на настенные часы. – Пойду. Перерыв заканчивается.
– Мне тоже пора.
Анфиса развернулась и зашагала прочь, вглубь коридора, оставив мне легкий привкус своего сожаления и облако таких знакомых ванильных духов. Я подождал, пока оно рассеется, и направился к лифтам.
Если прошлое не вызывает практически никаких эмоций, его точно можно считать прошлым.
Глава 13
Лейка
Даже во сне голова гудела, мир кружился и раскачивался. Казалось, я до сих пор куда-то еду или лечу, и нет этому ни конца ни края. Почти сутки в пути не прошли бесследно. Подкидывало на невидимых кочках, откуда-то взявшийся ветер продувал насквозь. Я плотнее закуталась в одеяло и очутилась в самолете – просторном и светлом, с рядами пустых кресел. Колени укрывал плед в синюю клетку, под ногами лежала набитая салфетками сумка. В овальном окне проплывали облака, будто изодранные когтями, в яркой синеве дрожало солнце с длинными лучами-щупальцами. Самолет внезапно тряхнуло и завалило набок. Салфетки разметало по салону, меня отбросило к окну, сверху свалился плед. Толстое стекло треснуло, с той стороны настойчиво постучали. Я вздрогнула и распахнула глаза.
