— Что за?!.. — только и смогла выдавить я, глядя на знакомые ступеньки, все еще заляпанные кровью. — Это как?
Постояв несколько секунд на пороге, я вышла и оглядела дом. Ступеньки, вид на Зеленый мир, вывеска магазина тканей из Рыжего мира — все было на месте.
— И как это понимать?
Я открыла дверь, собираясь еще раз все проверить, и попала в кабинет.
— Голова кругом… — прошептала я.
Закрыв и открыв дверь еще раз, я обошла дом, пытаясь сообразить, где должна быть вторая дверь, но на предполагаемом месте обнаружилась крепкая глухая стена.
Дом вновь преподнес мне свой странный излом пространства.
Я вошла в дом, прошла в кладовку и провела несколько экспериментов, пытаясь выяснить, как работает эта странная магия дома. Если я закрывала дверь и пыталась войти в кладовку, то всякий раз оказывалась в кабинете. Если оставляла дверь открытой, то кладовка никуда не исчезала, но держать дверь нараспашку — не выход.
Устав бегать вокруг дома, я несколько минут стояла перед закрытой дверью и думала лишь о том, что хочу войти в кладовку. С этой мыслью и открыла дверь.
— О! Получилось! — глядя в темноту, обрадовалась я. — Значит, нужно сосредоточиться на мысли о кладовке, если мне нужно попасть в заднюю часть дома. Интересно!
Вернувшись в кухню, я застала живописную картинку: Мэй стоял над кастрюлей и завороженно глядел на булькающую воду. Ну вылитая собачка Соня!
— Ты почему вскочил? — уперев руки в боки, строго спросила я.
— Вкусно пахнет, — улыбнулся мне брюнет и наклонился еще чуть-чуть ниже.
— Пока не готово, — оттесняя его от будущего бульона, сказала я и сама принюхалась.
Пахло и в самом деле неплохо. Хоть курица и не отличалась аппетитными формами, но на поверхности маслянистыми капельками поблескивал растопленный жирок.
Собрав пенку, я оставила варево побулькать еще немного и переключилась на Мэя, пытаясь вытолкать его обратно. Удалось это не сразу и только после того, как я нарезала колбасу, хлеб и соорудила полдюжины бутербродов на тарелке. За этой тарелкой парень и последовал наверх, как на поводке. Безропотно забравшись под одеяло, Мэй обеими руками вцепился в тарелку и широко мне улыбнулся, а я с мысленной руганью вспомнила предупреждение из тетрадки.
В очередной раз заглянув к Шараду, я приложила ладонь к его лбу и постояла склонившись несколько секунд, убеждаясь, что за последний час к остальным проблемам все еще не прибавилась температура. Сдвинув простынь, я со вздохом облегчения убедилась и в том, что сквозь повязку не выступает кровь или что-то похуже.
Потрогав пальцами татуировки на руках, я с опозданием поняла, что хоть блондин и тощ как гончая, но совсем не похож на болезненную бледную немочь, как мне казалось прежде. Под мелкими старыми шрамами, под татуировками и под кожей на безволосой груди отчетливо проступали тренированные мышцы. Кожа, кости, мышцы… и ни грамма жира.
— Если хотела попялиться на голого мужчину, то так бы и сказала, — внезапно произнес Шарад, не открывая глаз.
Я фыркнула, даже не отдернув руку, и с сомнением спросила:
— На что тут пялиться? Я просто поражена, насколько ты похож на того мосластого цыпленка, которого я варю вам, доходягам в черном, на бульон.
Шарад открыл глаза и удивленно на меня взглянул, будто не веря, что не вогнал меня в краску.
Ха! Дружище! Тебе придется очень постараться, чтобы удивить девушку с Земли, практически двадцать четыре часа в сутки подключенную к интернет-сети.
— Вы вообще нормально питаетесь? — уточнила я с сомнением и потыкала в рельефные грудные мышцы парня. — Смотреть не на что. И желание только одно — накормить.
Шарад поджал губы и недовольно сверкнул на меня глазами.
— Ты живучий, кстати. Я уж думала, что еще долго без сознания проваляешься.
— У моего народа хорошая регенерация, — спокойно объяснил мне блондин.
— Мне б такую, — усмехнулась я, натягивая простыню.
Из комнаты я вышла спокойным шагом и, лишь закрыв дверь, перевела дух.
— Зачет тебе, Федька, — похвалила я себя, прижав ладони к только теперь заалевшим щекам. — Не ударила в грязь лицом. Пусть знает, что нас таким не смутить.
Вернувшись в кухню, я нацедила для Шарада полную кружку бульона, а для Мэя сообразила куриный супчик с чесноком и картошкой.
— Если я продолжу в том же духе, то эти двое решат остаться в этом доме навсегда, — удивляясь собственной щедрости и состраданию к раненым, произнесла я, нагружая поднос. — «Я к вам пришел навеки поселиться…» Бр-р-р!
* * *
Если бы я знала, что мои слова станут пророческими, то выставила бы этих двоих в тот же день!
Переделав все дела, тем вечером я уснула в кресле в кабинете и проснулась от возгласа откуда-то сверху:
— Неужели в этом Семидырье хоть где-то нормальные туалеты есть?!
Очнувшись, я несколько секунд посидела неподвижно, пытаясь сообразить, чей голос услышала. Лишь через минуту до меня дошло, что это был Мэй.
— Блин, я будто дома оказалась, где по утрам рискуешь быть размазанной о стенку пробегающим мимо табуном бизонов, а за завтраком лучше не щелкать клювом рядом с двумя прожорливыми младшенькими, — негромко произнесла я, слыша отчетливый топот. — Здравствуй, родная дикая природа! Здравствуй, дом с мужиками в нем!
Слишком уж долго я жила с тетей и привыкла к тишине. Да и в этом доме за несколько дней приноровилась к одиночеству.
Наутро выяснилось, что Мэй полностью здоров. Только здоровый человек мог за ночь слопать оставшиеся колбаски и хлеб и с невинным видом продолжить точить вяленое мясо, когда я поймала его за разорением моих запасов.
— Раз здоров, то выметайся! — хмуро велела я.
— Но-но! — тот же запротестовал парень.
— Уходи! — грозно на него наступая, выкрикнула я и так же строго добавила: — И не возвращайся без чего-нибудь к завтраку и обеду! Как хочешь!
Сообразив, что его не выдворяют из дома, а посылают с определенной целью, Мэй расплылся в улыбке, сбегал наверх за курткой и выскочил из дома раньше, чем я успела обнаружить, что этот оболтус и к сахару приложился.
— Я не против жить вместе, — пробормотала я себе под нос и покачала головой. — Но это ж не напасешься на них!
Сварив себе в маленькой кастрюльке кофе, я наконец занялась разбором книг в библиотеке. Хотелось найти какие-нибудь дневники прежних обитателей дома или что-нибудь полезное по семи мирам. Но, снимая книгу за книгой с полок, я все больше погружалась в разочарование. Мне попадались всевозможные сборники стихов, философские трактаты, справочники по садоводству и домашнему хозяйству. И ни одного романа или сборника рассказов. Даже сказок и легенд на полках не оказалось.
