И в итоге все отведенное на прогулку время я проторчала там, выбирая для себя кусочки любимого лакомства. А дома, проверив процесс приготовления, заварила себе чашку чая, соорудила на блюдце натюрморт из пяти видов шоколада и уселась в кресло, собираясь насладиться тишиной и покоем.
Кроль притопал в кабинето-библиотеку вслед за мной, запрыгнул на стол и задумчиво обнюхал шоколад. Даже попытался сцапать кусочек, но я вовремя отодвинула зубастого зеленого ушастика подальше и пригрозила:
— Не трожь. Ты же плюшевый. Зачем тебе еда?
— Интересно же, — проныл Вася.
— На попу толстую глянь, — хмыкнула я. — С такой попой только шоколад трескать.
Кроль встревоженно завертел головой, пытаясь рассмотреть свой зад, но кошачьей гибкостью он не обладал, так что пришлось Васе шумно плюхнуться на пятую точку, дернуть себя за хвост, едва не сворачиваясь в клубок, и в таком ракурсе рассмотреть заднюю часть тела.
— Да нормальная у меня попа! — возмутился он. — Сладкая пухленькая попонька! Пирожочек!
Я едва чаем не подавилась и, кашляя, хрипло выдавила:
— Зеленый пирожок. Испорченный, видимо.
— Сама ты испорченная, — обиделся Вася. — Вот где у тебя попа? Куда дела?
Я приподняла бровь, глядя на кролика, но потом-таки скосила взгляд на собственные бедра. Самые обычные, надо сказать. Не слишком стройные, но и бедрами, и пятой точкой я всегда гордилась, не считая, что они требуют улучшений.
— Да все нормально у меня с попой, — отмахнулась я, отправляя в рот кусочек шоколада, и тихо замычала от удовольствия.
— Нету попы! — не согласился Вася. — Кости да кожа, а не попа. У каждой девушки в хозяйстве должна быть попа! Как без попы? За что мужик жмякать будет?
Я поперхнулась чаем.
— Что?
— Говорю!..
— Нет, я услышала, — перебила я Васю. — Но… Ты о чем вообще?
— Девушка должна быть мяконькая, — наставительно произнес кроль. — Тепленькая. Чтобы ночью было за что обнять и что к себе прижать.
Я с минуту молча таращилась на зеленого зубастика, пытаясь понять, в шутку он или серьезно.
— Да откуда ты это взял? — спросила наконец.
— Я это точно знаю, — ответил кроль и уселся на пухлую попу напротив меня, внимательно глядя своими круглыми глазками.
— Да смысл? — поедая шоколад, спросила я. — Кому здесь нужна попа? Что моя, что… да хоть твоя! Мэй вообще заявил, что я ему друг.
— А тебя разве Мэй волнует? — таращась на меня, уточнил Вася.
Я не ответила, отвела взгляд. Если Вася все и так знает, то смысл произносить это вслух?
— Знаю-знаю, — согласился кроль и в прыжке на попе придвинулся ближе. — Вот поэтому и нужна попа! У девушки должна быть попа!
— А я думала, что в человеке главное — душа, — хмыкнула я в ответ.
— Все может быть, — отозвался кроль, пожимая ушами, как плечами. — Но попа — надежнее.
Я фыркнула и решила ничего не отвечать. И молча продолжила пить чай с шоколадом, делая вид, что не замечаю сверлящего меня взглядом кролика.
— Ты не молчи, — напомнил о себе Вася. — Ты слушай Васю. Вася плохого не посоветует.
— Да ты из игрушечного говорящим стал меньше суток назад, — едва не застонала я, — а уже взялся меня воспитывать.
— Это не я тебя воспитываю, — помотал головой кроль, и его уши заколыхались из стороны в сторону. — Ты меня оживила. Ты моя хозяйка. Во мне часть тебя. И это тебя твоя личная жизнь волнует. Я — лишь контекстная реклама в твоем мозгу.
Похлопав пару секунд ресницами, я шумно допила чай и поднялась из-за стола.
— Оживила на свою беду, — почти провыла я, направляясь на кухню. Но на середине комнаты остановилась, подумала и развернулась к входной двери. Выглянув в окно и удостоверившись, что у дома никого нет, вышла на ступеньки и вылила заварку на взрыхленную землю, куда закопала косточки, приговаривая: — Это удобрение, а не чай. Растите. Растите большими!
Только я успела проверить котел, убеждаясь, что кролик приготовился как надо, домой вернулись парни.
— Дора, пойдем порядок наводить! — крикнул Мэй.
— Опять будете девушку монстрами пугать? — возмутился Вася, и я не удержалась от усмешки, слыша недовольство в тоне кролика.
Повисла недолгая пауза, за которую я успела снять пробу.
— Шар… этот комок искусственной шерсти разговаривает? — задумчиво спросил Мэй, и я легко представила себе вытянувшуюся от недоумения физиономию брюнета. — У меня галлюцинации?
— Нет, — отозвался Шарад. — Это ж Дора. У нее, похоже, и дверные ручки скоро заговорят.
Я фыркнула и закрыла котел.
— Я тебе не комок шерсти и не дверная ручка, — сообщил Вася, и я, идя по коридору, могла полюбоваться, как кроль решительно наступает на замерших на пороге парней. Ушастик их не напугал, но весьма удивил. И только это спасло его от полета до ближайшей стены, который два здоровенных обитателя моего домика могли обеспечить зубастому нахалу. — Я Вася! Гуру! Мудрейший, Равный Небу!
— Точно, этот комок шерсти разговаривает, — повернув голову и глянув на Шарада, усмехнулся Мэй. — Надо же!
— Вася, веди себя прилично, — велела я, подходя ближе.
— А я что? — возмутился кроль. — Я же ничего. Я же о тебе беспокоюсь! Сейчас опять куда-нибудь потащат, а там жуткая жуть какая-нибудь. Опять ночь не будешь спать!
Я глянула на кролика, оценила его тон и уставилась на парней.
— Нет, нет, — замахал руками Мэй. — В этот раз никаких иномирских демонов. Мы уже все зачистили. Но тебе нужно защиту поставить.
— Точно? — прыгнув вперед, уточнил Вася, с сомнением глядя на парней.
— Да точно, — отмахнулся Мэй.
— Ну смотрите, я за вами слежу, — проворчал кролик и наставил на охотников уши, как два пальца.
Я прыснула, видя серьезную моську Васи.
— Может, сначала поедим, а потом пойдем? — предложила я.
— Нет, — покачал головой Шарад.
Мэй на миг замер, сглотнул слюну, глянул на приятеля с надеждой, но, видя неуступчивую решимость блондина, трагически вздохнул:
— Нет-нет, сначала работа.
* * *
Пусть я и сомневалась, но охотники не обманули. Когда через час мы заявились в один из домов в Фиолетовом мире, нас там не ждал выводок голодных монстров. И даже мышами в подвале не пахло, хотя отчетливые черные пятна на глинобитном полу свидетельствовали о том, что Мэй с Шарадом честно выполнили свою работу.
Все необходимое для «ритуала» в этот раз я принесла с собой. А дальше, выгнав хозяев и парней на улицу, долго топала по этажам, размахивая то веником, то свечкой, на разные лады уговаривая стены, потолок и полы не пускать в дом зло, грязь и болезни.
