— Но ведь бывает же дружба между мужчиной и женщиной, когда они беспокоятся друг о друге, — напомнила я Васе.
— Все может быть, — пожал ушами кроль, — но это не ваш случай.
— И как мне быть?
— Ты хочешь, чтобы я тебе сказал, как быть? — с сомнением уточнил зеленый.
— Ну хоть мнение выскажи, — взмолилась я.
— Пусть все идет своим чередом, — ответил Вася.
— Но ведь пройдет время, и, вполне вероятно, я перенесусь обратно в свой мир или найду способ туда отправиться!
— Если жить только завтрашним днем, пропустишь все важное, что происходит прямо сейчас, — философски отозвался ушастик.
* * *
Из комнаты до утра я так и не вышла. Не из-за страха или смущения. Просто разговор с Васей окончательно меня вымотал, и я без задних ног задрыхла поперек кровати, не замечая ворчания клыкастого приятеля. А проснулась лишь утром под душераздирающий треск и хруст.
— Вася! — завопила я спустя несколько секунд, когда сердце прекратило попытки сбежать в пятки, а до меня дошло, что же происходит. — Опять? Что тебе сделала эта разнесчастная кровать?
— Я постигаю суть жизни, — возвышенно изрек кроль и отчетливо сплюнул. — Ищу ответ на главный вопрос!
— Сорок два, — прохрипела я и накрыла голову подушкой. — Ты не кролик, ты дятел, а в прошлой жизни был соседом с дрелью!
— Утро уже, — снова сплюнув, просветил Вася, — труба зовет!
— Ты не труба, — проворчала я из-под подушки, — но я с радостью сделаю из тебя муфту!
После того как ушастик сплюнул третий раз, я с опаской свесилась с кровати и заглянула под нее, ожидая увидеть на полу труху. Из-под кровати на меня уставились глаза над зубастой пастью. Ножка кровати оказалась цела, но кролю таки удалось оставить на резном лакированном куске дерева несколько мелких царапин.
— Ты портишь мое имущество! — возмутилась я. — Нет. Казенное! Казенное имущество портишь, негодник!
— Я не негодник, — строго погрозил мне ухом, как пальцем, Вася. — Я Великий Мудрец, Равный Небу!
— Кролик ты толстопопый, — вздохнула я, но все же поднялась и отправилась в ванную, напевая себе под нос, немного коверкая стихи: — Ни капли вины и ни капли сомнения, ножка кровати искусана гением.
Но стоило мне взглянуть на себя в зеркало, как я умолкла на полуслове, захрипела от ужаса, а потом завопила так, что в считанные секунды парни сбежались ко мне, вооруженные, будто собирались воевать с полчищем монстров.
Собственно… полчище было. Оно взирало на меня с моего лица.
— Катастрофа! — раз десятый за три секунды выкрикнула я и опять уставилась на свою чуть опухшую физиономию, на которой радостно сияли красные пятна. — Что это? Что это? Что это?
— Хм… — только и смог выдавить Мэй, опуская кинжалы.
— Катастрофа! Я мухомор! Что это?! — не в силах остановиться, хныча выкрикнула я, глядя на себя в зеркало.
Мэй отвел взгляд, а вот Шарад стоял и внимательно рассматривал мое отражение в шаге за моей спиной. От стыда и ужаса я покраснела и теперь вся была неровного красного цвета.
Мамочки! Вчера мы так и не поговорили, ночью я решила не противиться отношениям, если таковые здесь со мной случатся, а теперь я стою в ванной в мятой одежде с всклокоченной шевелюрой и таким Пикассо на лице, что впору собирать манатки и уходить жить в какую-нибудь пещеру в горах Зеленого мира. Только драконов я и не распугаю! А если и распугаю, то они мне об этом не сообщат. Да и плевать, что обо мне подумают какие-то драконы!
— Это аллергия, — не подозревая о том, что я уже мысленно составила список необходимых вещей и готова через четверть часа сбежать из дому, изрек Шарад. — Интересно, что ее вызвало?
Я села на край ванны и спрятала лицо в ладонях.
— Мне все равно-о-о-о, — простонала я. — Мне все равно!
— Ну мы вчера много чего съели, — вздохнул Мэй.
Я застонала еще громче, припомнив, что до загула по Фиолетовому миру я налопалась шоколада и сняла пробу с кролика. Если составить список продуктов, которые я вчера попробовала впервые, то этим свитком меня можно будет обмотать, как мумию бинтами!
— Если это шоколад, то я самая невезучая девушка в целом ми-и-ире! Во всех мира-а-а-а-ах, — выдохнула я, глянув на парней, и опять уткнулась лицом в ладони, чувствуя, как обидные горячие капли скользят по пальцам и плюхаются на мятую фиолетовую юбку. — Только мне могло так повезти, что я ко всем несчастьям обзавелась еще и аллергией на единственное лакомство, способное утешить и развести тучи серой безнадеги-и-и-и.
— Эй! — окликнул меня Шарад, присев на корточки и сложив на пол оружие. — Да чего ты? Это пройдет. Не плачь. Не плачь, Дора.
Я разрыдалась еще горше, а потом шумно хлюпнула носом.
— Да, Дор, — поддержал Мэй, — чего ты? Все не так плохо!
— Все не плохо! — провыла я, мечтая скрыться в темноте, чтобы никто не видел моей опухшей мордахи. — Все ужасно!
— Так, — шумно сглотнув, предупреждающе произнес Мэй. — Федора, быстро успокойся, а то ты, похоже, неосознанно колдуешь.
Я обиженно всхлипнула и зло взглянула на брюнета.
Да как он не понимает?! Разве не ясно, что у меня тут катастрофа случилась? Я и так не эталон красоты, элегантности и воспитания! А теперь я еще мухоморище! Самое настоящее! Ни в одном лесу такой грибочек не сыщешь!
На миг показалось, что все кругом плывет и цвет от лампы какой-то блеклый, чуть зеленоватый.
— Дор, — тронув меня за плечо, мягко сказал Шарад, — не переживай. Давай, дыши. Ну? Дыши и перестань плакать.
Блондин стянул с крючка полотенце, осторожно промокнул мои щеки и почти силком заставил высморкаться.
Да… Падать ниже просто некуда!
— Надо что-то сделать, а то сейчас стены плесенью зарастут! — где-то вне зоны моей видимости изрек Мэй.
— Не преувеличивай, — отмахнулся Шарад. — Давай, Дора, вдох-выдох.
Я послушно глубоко вздохнула, наконец сумев нормально посмотреть прямо перед собой. На лицо сидевшего на корточках Шарада падали болотно-зеленые тени, а к его ногам медленно подбиралась какая-то гелеобразная зеленая жижа. Моргнув, я подняла взгляд и в ужасе осознала, что зелень эта кругом: в ванне полно илистого налета, в раковине будто водяной купался, на плитках островками разрастается плесень, и всюду эта липкая зеленая дрянь.
— Вот, — не обращая внимания на обстановку, спокойно продолжал говорить мне блондин. — Дыши. Медленно. Спокойно.
— Что происходит? — Шок от внезапного озеленения моей чистенькой ванной комнаты вытеснил ужас перед внезапными изменениями во внешности. — Что это такое?
— А ты сама это накликала, — соизволил просветить меня Вася, сидя на пороге и задумчиво протягивая лапку к шевелящемуся островку плесени на уровне его мордочки. — Сказала, что все плохо, — и все стало ровно так, как заказывала.
