Эти слова прозвучали в 1984 году. Конечно, тогда Фридрих Хайек не мог даже представить, насколько был прав, как и не мог вообразить, что это будет за новое изобретение, которое «не смогут остановить правительства». Однако через тридцать лет после пророчества Хайека и через сто лет после уничтожения последних твердых денег путем отмены золотого стандарта у нас появилась возможность использовать новый вид цифровой валюты, свободно выбираемой рынком и неподконтрольной государству, — биткоин. Уже сейчас, в первые годы существования, биткоин соответствует почти всем критериям Менгера, фон Мизеса и Хайека: это весьма ходовое рыночное средство обмена, которое успешно сопротивляется вмешательству со стороны властных структур.
Глава 5. Устойчивая валюта и временное предпочтение
Устойчивая валюта свободно выбирается рынком благодаря признанию ее таковой: она сохраняет ценность в течение долгого времени, позволяет обмениваться на расстоянии и с легкостью делится на мелкие партии либо объединяется в крупные в зависимости от масштаба транзакции. Она не подвержена манипуляциям со стороны властей, которые попытались бы навязать ее использование или искусственно изменить ее количество. Из предыдущей дискуссии и наработок австрийской школы экономики мы знаем, что высокая значимость устойчивой валюты объясняется тремя основными причинами. Во-первых, она позволяет сохранять и накапливать ценность, что стимулирует ее обладателей к долгосрочному планированию и понижает их временное предпочтение, которое движет развитием человеческих цивилизаций и позволяет нам жить в условиях сотрудничества, мира и процветания. Во-вторых, устойчивая валюта предоставляет нам универсальные единицы измерения ценности, что способствует расширению рынка, свободного от государственного контроля и принуждения, ведь только со свободной торговлей приходят мир и процветание. Кроме того, единицы измерения ценности необходимы для всех видов экономических расчетов и планирования, тогда как неустойчивая валюта делает подсчеты ненадежными, вызывает рецессию и экономический кризис. И наконец, стабильная валюта — залог свободы от деспотизма и репрессий, поскольку контроль над денежной массой дает государству чрезмерную власть над гражданами, сам характер которой не способствует моральному здоровью правящих кругов.
Стабильность валюты — ключевой фактор, определяющий временное предпочтение, крайне важный, но все еще недооцененный аспект индивидуального принятия решений. Временное предпочтение, в сущности, указывает, насколько выше мы склонны ценить настоящее по сравнению с будущим. Человеческая жизнь может оборваться в любой момент, что делает будущее непредсказуемым. А поскольку потребление необходимо для выживания, мы ценим его в настоящем больше, чем в будущем, поскольку при его отсутствии сегодня будущее может и не настать. Иными словами, человечеству свойственно положительное временное предпочтение — настоящее оплачивается «по премиум-тарифу» за счет будущего.
Более того, учитывая, что при наличии времени и ресурсов можно произвести новые товары, рациональные люди всегда предпочтут иметь некое количество ресурсов в настоящем, чем в будущем, чтобы их использовать для повышения объема производства. Чтобы любой из нас согласился подождать денег или товара, скажем, год, нам нужно предложить больше этих денег или товара. Прирост, который необходим для нашего согласия, и определяет временное предпочтение. У любого здравомыслящего индивида этот показатель выше нуля, но точные цифры будут варьироваться в каждом отдельном случае.
У животных временное предпочтение намного выше, чем у людей, поскольку они стремятся удовлетворить сиюминутные нужды и почти не имеют представления о будущем. Некоторые животные и птицы вьют гнезда или роют норы, пригодные для долгосрочного обитания. У этих видов временное предпочтение ниже, чем у тех, которые удовлетворяют только потребность в пище и продолжении рода. Более низкое временное предпочтение, свойственное человеку, позволяет нам подавлять инстинктивные реакции, думать о последствиях своего выбора и действовать рационально, а не импульсивно. Вместо того чтобы тратить все время на выпуск товаров повседневного спроса, мы можем предпочесть выпуск трудоемких товаров ради высокого качества. Понижая временное предпочтение, человечество научилось выполнять долгосрочные задачи, удовлетворять отложенные потребности и развило способность производить товары не для текущего потребления, а для производства других товаров, то есть капитальные товары.
Хотя и животные, и люди могут добывать себе пропитание охотой, на определенном этапе эволюции человек дистанцировался от животных и стал тратить время на изготовление орудий для охоты. Некоторые животные могут использовать в ходе охоты различные предметы, но они не способны их обработать и применять в течение длительного времени. Лишь благодаря пониженному временному предпочтению наши предки смогли оторваться от охоты и потратить время на изготовление копья или удочки, которые хоть и несъедобны, зато делают охоту более результативной. Такова суть инвестиции: мы отказываем себе в немедленном удовлетворении потребностей и вкладываем время и ресурсы в изготовление капитальных товаров, которые усложняют и усовершенствуют производственный процесс и расширяют его временной горизонт. Мы соглашаемся на это по одной простой причине: это повысит количественные и качественные показатели конечного результата. Иными словами, инвестиции повышают производительность производителя.
Австрийский экономист Ханс-Херман Хоппе объясняет, что когда временное предпочтение понижается до такой степени, что делает возможным хотя бы базовое накопление капитала и производство потребительских товаров длительного пользования, намечается тенденция к дальнейшему понижению, поскольку в этих условиях запускается «цивилизационный процесс»
[57]
.
Рыбак, который потратил время на изготовление удочки, поймает за час больше рыбы, чем тот, кто ловит ее голыми руками. Но единственный способ сделать удочку — выделить время не на ловлю рыбы, а на изготовление инструмента для ловли. Сам процесс не дает никаких гарантий, так как удочка может оказаться непригодной, и тогда рыбак потратит время впустую. Инвестиция требует не только отказа от немедленного удовлетворения потребностей, но и несет в себе элемент риска, а значит, инвестировать нечто можно лишь в надежде на вознаграждение. Чем ниже индивидуальное временное предпочтение, тем выше вероятность, что человек откажется от сиюминутного удовлетворения ради будущей выгоды и накопления капитала. Чем больше накопленный капитал, тем выше производительность труда и тем длиннее временной горизонт производства.
Чтобы лучше понять разницу, представим себе двух рыбаков на необитаемом острове, у которых поначалу нет никаких инструментов и разные временные предпочтения: у Гарри более высокое, у Линды более низкое. Гарри решил просто ловить рыбу руками. Чтобы наловить достаточно для пропитания, ему требуется около восьми часов в день. Линда проводит за рыбной ловлей всего шесть часов в день и ест понемногу, а остальные два часа мастерит себе удочку. Через неделю у Линды будет вполне пригодная удочка. Теперь она за восемь часов сможет наловить вдвое больше рыбы, чем Гарри. Время и терпение, инвестированные Линдой в удочку, позволят ей работать всего четыре часа в день, а есть при этом столько же, сколько Гарри. Но поскольку у нее относительно низкое временное предпочтение, она вряд ли станет почивать на лаврах. Скорее всего, Линда за четыре часа наловит себе рыбы на весь день, а еще четыре часа потратит на дальнейшее расширение хозяйства — например, построит лодку. Через месяц у Линды будут лодка и удочка. Следовательно, она сможет выходить в море и ловить такую рыбу, какой Гарри даже не видывал. Теперь у Линды не просто более высокая производительность труда — ее рыба лучше и разнообразнее, чем у Гарри. Чтобы обеспечить себя едой на день, ей нужен всего час, а остальное время она посвящает дальнейшему накоплению капитала: мастерит удочки побольше, плетет сети, строит новые лодки. Все это повышает эффективность ее труда и улучшает качество жизни.
