Вместо конкретных результатов мы получили яростную шумиху в СМИ, выступления на Всемирном экономическом форуме и ожесточенные дискуссии в правительственных, научных и промышленных кругах. Правительственные структуры и прочие организации вложили миллионы долларов в исследования и поисковые проекты, но по сей день не получили никакой практической отдачи. Блокчейн-специалисты разработали экспериментальные платформы для биржевой торговли, регистрации права собственности, голосования и перевода средств. Но пока ни одна из этих новинок не получила коммерческого применения, поскольку все они дороже более простых инструментов, предполагающих единую базу данных и пакет программного обеспечения. К такому выводу недавно пришла администрация штата Вермонт
[165]
.
Между тем банковские структуры без особого успеха применяют технологии предыдущего поколения. В январе 2016 года СЕО финансового холдинга JPMorgan Chase Джейми Даймон горячо рекламировал технологию блокчейн на форуме в Давосе, хотя на тот момент OFX-интерфейс его собственного банка, разработанный в 1997 году для обмена финансовой информацией между потребителями, не функционировал уже два месяца.
Для сравнения вспомним, что сеть Биткоин сложилась на основе блокчейна всего лишь через два месяца после того, как Накамото представил новую технологию. До сих пор в ее работе не отмечено никаких перебоев, и на данный момент денежная масса биткоина оценивается приблизительно в 150 миллиардов долларов. Блокчейн был предложен как решение проблемы цифровой наличности. Поскольку решение оказалось вполне функциональным, сеть биткоин быстро разрослась, притом что Накамото работал анонимно и общался с коллегами с помощью кратких электронных посланий. Биткоину не понадобилось ни инвестиций, ни конференций, ни рекламных кампаний.
Таким образом, представление о том, что технология блокчейн существует сама по себе и может применяться для решения отдельно взятых задач, весьма спорно. Намного корректнее было бы рассматривать блокчейн-структуру как неотъемлемую часть механизма биткоина и прочих криптовалют. Однако термин «технология блокчейн» нередко используется для простоты и наглядности при разговоре с широкой публикой. Далее приведены широко разрекламированные способы применения блокчейна, а затем обозначены наиболее серьезные препятствия для их практического воплощения.
I. Потенциальные сферы применения технологии блокчейн
Краткий обзор стартапов и поисковых проектов, связанных с технологией блокчейн, позволяет заключить, что потенциальные сферы ее применения делятся на три основные категории.
1. Цифровые платежи
Имеющиеся коммерческие механизмы для перевода средств опираются на централизованные реестры, где ведется учет транзакций и баланса счетов. По сути, информация о платеже однократно передается посреднику, который проверяет ее достоверность и соответствующим образом изменяет оба баланса. В блокчейн-структуре информация передается всем узлам сети, что требует гораздо большего числа операций, больших вычислительных мощностей и более длительного срока исполнения. Транзакция становится частью блокчейн-реестра и копируется на каждый компьютер сети. Этот процесс медленнее и дороже, чем централизованное проведение. Вот почему платежные системы Visa и MasterCard совершают по 2000 транзакций в секунду, а сеть Биткоин — максимум четыре. Блокчейн нужен биткоину не потому, что позволяет выполнять транзакции быстрее и дешевле, а потому, что устраняет потребность в посредниках: платежи производятся потому, что узлы сети конкурируют за право их подтвердить, но при этом ни один узел не облечен доверием и не наделен особыми полномочиями. Непонятно, каким образом доверенные посредники смогут оптимизировать свою работу с помощью технологии, которая жертвует скоростью и эффективностью именно ради того, чтобы избавиться от всякого посредничества. В любом случае, когда платежное средство контролируется некими инстанциями, эффективнее будет проводить и записывать транзакции централизованно. Очевидно, что блокчейн как платежный инструмент пригоден лишь для операций с его собственной децентрализованной валютой, а не с регулируемыми денежными единицами.
2. Контракты
В наши дни деловые контракты составляются юристами, их законность оценивается в суде, а выполнение при необходимости обеспечивается полицией. Криптографические системы смарт-контрактов (например, Эфириум) прописывают контракты в программном коде блокчейна, чтобы обеспечить их автоматическое исполнение, устранить вероятность расторжения или обжалования и вывести из-под контроля судебной системы. Девиз поклонников смарт-контракта звучит так: «Код есть закон». Проблема в том, что юридический язык, используемый при составлении договоров, все же понятен гораздо большему проценту населения, чем язык программирования, на котором написан смарт-контракт. Во всем мире, вероятно, найдется лишь несколько сотен экспертов, которые могут понять условия смарт-контракта во всех тонкостях, да и они не застрахованы от технических ошибок. Хотя в последнее время специалистов по смарт-контрактам становится больше, узкий круг первопроходцев всегда будет занимать привилегированное положение. Навыки программирования дадут им стратегическое преимущество перед остальными пользователями.
Чем опасно такое преимущество, выяснилось при первом же применении смарт-контрактов на платформе Эфириума, в рамках проекта DAO, о чем подробно я уже рассказывал чуть выше в
разделе об альткоинах
. Эфириум — второй (после Биткоина) блокчейн по масштабу вычислительных мощностей. Распределенный реестр Биткоина невозможно «откатить» назад, но, если это удалось сделать с Эфириумом, значит, любой блокчейн меньших масштабов, чем Биткоин, по сути, является централизованной системой, подконтрольной ее операторам. Очевидно, код далеко не всегда закон, ведь операторы смарт-контрактов могут вмешаться в их исполнение. Смарт-контрактам не удалось заменить человеческий суд беспристрастным алгоритмом, но они заменили судей кучкой программистов без всякого опыта арбитража с весьма смутными познаниями в юридической сфере. Пока сложно предсказать, какую позицию займут суды и прочие юридические органы, если подобные прецеденты будут повторяться.
Проект DAO пока первый и единственный опыт широкомасштабного применения смарт-контракта на основе блокчейна, и этот опыт подсказывает, что эпоха повсеместного внедрения смарт-контрактов наступит не скоро (если наступит вообще). Все остальные инструменты еще находятся в стадии разработки. Возможно, в некоем гипотетическом будущем, когда кибернетическая грамотность населения повысится, а программный код станет надежнее и предсказуемее, такие контракты и войдут в широкий обиход. Но пока управление смарт-контрактом требует дополнительных мощностей, оставляя при этом возможность отмены или правки по решению операторов блокчейна, проект годится разве что для создания рекламной шумихи. Гораздо вероятнее, что в дальнейшем смарт-контракты будут выполняться только на защищенных централизованных компьютерах под надзором и управлением доверенных посредников. Таким образом будет официально признан тот факт, что смарт-контракт поддается редактированию, а затрата вычислительных мощностей понизится, как и риск мошенничества.
