Его глаза оценивающе скользнули по ее фигуре, ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не отвести взгляда.
– Давайте зайдем в дом.
– М-м-м.
Кора чувствовала себя как святой Даниил перед клеткой с львами.
– Может быть, нам сразу поехать в ресторан?
– Еще не время. И потом, у меня есть для вас кое-что.
– О!
Что он там еще приготовил для нее? Зачем?
Неужели думает, что она из тех женщин, которые постоянно ждут дорогих подарков? Но потом мысли куда-то исчезли. Кора увидела его лондонский дом. Мало того что выглядел роскошно, он был огромен. Она невольно вытаращила глаза, увидев гостиную с окнами от пола до потолка, откуда открывался вид на панораму Лондона. Интерьер выглядел достаточно просто, создавая ощущение домашнего уюта.
– У вас красиво.
– Спасибо. Я провожу здесь не так много времени, но чувствую себя свободно и комфортно.
Секунду она завидовала ему. Он живет как хочет, свободно, без суеты. А ее жизнь временами напоминает дебри.
Открыв одну из дверей, Рафаэль пригласил ее войти.
– Это будет ваша спальня, пока мы в Лондоне.
И здесь без лишней вычурности, хотя создавалось ощущение роскоши. Огромная кровать казалась такой удобной, что у Коры вдруг возникло желание лечь. Натянуть одеяло на голову и отгородиться от всего мира. Вдыхать аромат свежих цветов, стоявших на комоде, и представлять, что дверцы гардероба ведут в волшебную страну.
– Это я купил вам для сегодняшнего вечера. – Рафаэль показал на кровать.
Кора пошла к ней по бархатистому ковру. На белоснежном покрывале лежало платье, да не какое-нибудь обычное, а, казалось, сотканное из золота. Воплощение изысканной элегантности. Именно такое платье должна носить подруга Рафаэля Мартинеса.
Обернувшись, Кора увидела, что он ждет ее реакции. Понятно, нормальным считались бы восторженные девичьи возгласы и всевозможные выражения благодарности. В груди медленно закипала злость. Дыши глубже, Кора. Человек мог ошибиться, но сделал подарок, и гнев, наверное, неуместен.
– Большое спасибо, но я, пожалуй, останусь в том, в чем пришла. Если вас это не смущает.
Его темные глаза скользнули по платью, казавшемуся ей вполне подходящим случаю. Никакого сравнения с манящим золотым творением. Правда, хорошего качества, темно-серое платье до середины икры, со скромным вырезом горловины, и выглядит очень сдержанно. Идеальный вариант.
– Нет, меня ничего не смущает. Просто это платье вас убивает, делает совершенно незаметной. В том вы бы выглядели в сто раз лучше.
Наверное, он прав. Но дело не в этом.
– Я не стану одеваться в соответствии с вашими представлениями и лезть из кожи вон, чтобы радовать ваш глаз.
– Мои представления здесь ни при чем. Наш договор предусматривает роль счастливой невесты и жены. И вы должны играть убедительно.
– Значит, хотите сказать, что никто не поверит, будто вы женились на женщине, которая выглядит так, как я, по любви?
– Нет! Боже, пошли мне терпения!
– Нет. Я имел в виду совсем не это. Я купил это платье, потому что сегодня вечером мы объявим о помолвке. Похоже, вы немного нервничаете по поводу обеда и всего остального, и я подумал, что такое фантастическое платье вам поможет.
– О! – От злости не осталось и следа. Рафаэль старался помочь. От этой мысли на душе стало немного теплее. Но Кора по-прежнему не хотела надевать платье. Слишком живо воспоминание о пережитом шесть лет назад унижении. В ушах до сих пор звучали слова, сказанные с нежностью, что делало их еще более жестокими: «Как бы ни старалась, ты всегда останешься лишь бледной тенью твоей сестры».
Кора уставилась на платье и какую-то безумную секунду представляла себя в нем. К своему удивлению, ощутила желание его надеть. Глупое женское желание заслужить одобрение Рафаэля, нет, поразить, увидеть, как он разинет рот от удивления.
Стоп. Кора, осторожно.
Во-первых, ее не волнует, ну или не должно было волновать мнение Рафаэля. А во-вторых, на сердце тяжким грузом легло сознание того, что стоит им войти в ресторан и увидеть Кейтлин, как она тут же померкнет, какое бы платье ни надела. Лучше и не пытаться. Их шансы слишком неравны. Лучше оставаться такой, как есть, и если она «незаметна», так тому и быть. Кора отвела глаза от золотистого облака и повернулась к Рафаэлю:
– Я ценю вашу заботу. Искренне ценю. Но не могу его надеть. – Господи, какая бессмыслица! Она приготовилась к тому, что он будет возражать.
– Эй!
Она не успела ничего сообразить, разве что заметила неожиданное сочувствие в его голосе.
Рафаэль взял ее за подбородок с такой нежностью, что у нее перехватило дыхание.
– Все в порядке. Не надо расстраиваться. Я этого не хотел и не понял, в чем дело, но, если вы предпочитаете свое платье, ничего не имею против. Только окажите любезность.
– Какую?
– Оставьте это платье себе для другого случая. Когда почувствуете, что вам в нем удобно. Потому что в нем вы поразите весь мир и того мужчину, для которого его наденете.
Кора кивнула, с трудом удержавшись, чтобы не заплакать.
– И еще одну любезность.
– Зависит от того, что это.
– Не могли бы вы сегодня вечером распустить волосы.
– Зачем?
– У вас красивые волосы, и, мне кажется, их должны видеть все.
Она взглянула на него, и способность мыслить исчезла. Его глаза светились искренностью и огнем, от которого кружилась голова.
– Я… я…
– Позвольте мне.
Пальцы Рафаэля коснулись ее волос, осторожно и ловко вытащили огромное количество шпилек и заколок, державших их под контролем.
– Вот так.
Удовлетворение в его голосе ласкало слух и исключало любые возражения. Кора слегка тряхнула головой и почувствовала, как локоны упали на плечи. Она подняла глаза на Рафаэля и – боже правый! – ей захотелось, чтобы он ее поцеловал.
Глава 7
Он смотрел ей в лицо. Красивое лицо. Стремительно ворвавшись в сознание, эта мысль заставила насторожиться. Держи себя в руках. Он не мог ее поцеловать, иначе это перестало бы быть игрой, превратившись в нечто настоящее. И не ограничилось бы одним поцелуем. А это не входило в его планы.
Глубоко вдохнув, Рафаэль нежно выпустил ее и отступил.
– Нам пора ехать. – Прозвучало натянуто, но, черт, ничего не поделаешь.
– Да. – Похоже, Кора чувствовала себя так же неловко, поскольку молча пошла за ним к двери.
Всю дорогу в машине властно царила тишина. В груди Рафаэля бурлила злость на собственную идиотскую безответственность. Этот обед для него важен, а он, как последний дурак, ослепленный неожиданным всплеском желания, забыл о том, что важнее всего, и расстроил Кору. Сидя напротив, он не сводил глаз с ее выразительного лица, видел, как она нервно разглаживает платье, и в который раз проклинал себя. Не хватало только, чтобы что-то пошло не так. Помолвка должна выглядеть правдоподобно.
