Когда самолет начал снижаться, Рафаэль поспешил навести порядок в мыслях. Хватит. Коры здесь нет и больше не будет в его жизни. Грудь наполнилась стальной решимостью. Сегодня он, наконец, отомстит, как поклялся много лет назад.
Машина искусно лавировала в транспортном потоке мадридских улиц, направляясь в сторону делового центра, отмеченного четырьмя башнями доминировавшего над городом небоскреба.
Оказавшись на месте, Рафаэль внезапно ощутил прилив жгучей ярости. Вдруг захотелось, забыв о приличиях, ворваться в бастион дона Карлоса и схватить его за горло. Нет. Это не даст того, что он хотел увидеть, – унижение дона Карлоса, когда тот поймет, что его одурачили и он передал свою землю в руки грязного «незаконнорожденного» сына шлюхи, над которой измывался двадцать пять лет назад.
Рафаэль почти удивился, когда увидел свое отражение в зеркале лифта, какими спокойными были черты лица. И вот он снова в этой святая святых своего врага, где впервые побывал несколько месяцев назад.
– Рафаэль. Вот мы и снова встретились. – Пожилой испанец остался сидеть в роскошном деревянном кресле за темным письменным столом красного дерева.
– Да. Как я понял, вы передумали относительно моего предложения о покупке виноградника?
– Передумал. – Герцог подтолкнул к нему пачку документов. – Думаю, здесь все в порядке. Полагаю, я буду первым из тех, кто захочет иметь с вами дело теперь, когда вы женились на аристократке. Вы правильно сделали, выбрав Кору Дервент. Сомневаюсь, что на вас польстился бы кто-нибудь другой. Кейтлин не стала бы тратить на вас время.
– Простите. Я не совсем понимаю.
Спокойно, Рафаэль. Он тебя провоцирует.
– Ладно, ладно. Вы ее используете. И знаете это не хуже меня. Неужели она верит, что вы ее любите? Или понимает, что вам нужно добиться признания в высших сферах общества? Я вас не осуждаю, напротив, аплодирую. Вы выбрали менее красивую из сестер, серую мышку, которая не станет кривить лицо и говорить, что гусь свинье не товарищ. Блестящий выбор. Вы сможете вертеть Корой, как захотите, и, несомненно, приучите ее мириться с вашей неверностью и с радостью воспринимать то, что ее используют. Семейство использовало ее не один год. Так что вы поступили правильно, выбрав столь податливый материал. И заслужили виноградник. По крайней мере, я буду знать, что мою землю унаследует тот, в чьих жилах течет кровь Дервентов.
Рафаэль почувствовал, как желчь подкатила к горлу. Дон Карлос, герцог де Аиса, его ненавистный дед, аплодировал ему за то, что он использовал Кору. Мысль об одобрении деда вызывала тошноту. То, как тот говорил о Коре, женщине, которую любит внук, приводило в бешенство.
Любит.
Рафаэль оперся на стол, чтобы не пошатнуться.
Любит.
Эта мысль сбивала с ног своей неотвратимостью, пониманием того, что это правда. Он любит свою жену, а использовать ее… невозможно.
В голове проносились сотни мыслей, в душе буря эмоций. Но самым непреложным казалось бежать прочь из этого проклятого богом кабинета, от жестокого, наполненного ядом человека.
– Я передумал.
– Простите?
– Я передумал.
Рафаэль едва узнал свой хриплый надтреснутый голос. Шок и недоверие на лице дона Карлоса доставило ему удовольствие.
– Я больше не хочу покупать ваш виноградник.
С этими словами он повернулся и вышел из кабинета, не заметив, как спустился на лифте и вышел на улицу.
– Я пойду пешком, – бросил он водителю.
Возможно, на воздухе голова прояснится, и он поймет, что его прозрение не более чем иллюзия. Как это могло случиться? Как Коре удалось проникнуть сквозь его защиту? Хотя, возможно, лучше задаться другим вопросом, как устранить вред, вытолкнуть ее из своего сердца и заново окружить его защитной стеной?
В панике голова пошла кругом, Рафаэль ускорил шаг. Любовь не для него. Он не даст Коре власти над собой. Он должен как-то освободиться от этого непрошеного чувства. Вместе с тем где-то в глубине души возникло желание прокричать о нем с самой высокой крыши, все ей рассказать. Глупец. Не это ли влекло его мать к Рамону Аисе? Безоглядное, неконтролируемое, пугающее чувство. Не это ли когда-то чувствовал к ней Рамон? Так называемую любовь, которая привела к трагедии. Ладно, он не такой, как родители, и сможет выстоять. Шаги гулко отдавались по мостовой. Любовь делает слабым, но он не поддастся ее всепроникающей власти.
Кора ходила по комнате, теперь зная, что размер гостиной в мадридских апартаментах Рафаэля – пятнадцать на семнадцать шагов. А еще можно съесть шоколада больше собственного веса.
Где же Рафаэль? Определенно встреча с доном Карлосом не могла продолжаться так долго.
Она с силой сжала кулаки, от чего ногти вонзились в ладони. Вдруг он так и не получил виноградник? Или герцог ведет свою закулисную игру? Кора представила ярость – нет, хуже – унижение Рафаэля. Она не знала, почему этот виноградник значит для него так много, но подозревала, что этим он хотел что-то доказать дону Карлосу. И если бы этот человек причинил Рафаэлю какой-то вред, она бы… Не могла сказать точно, что сделает, но могла бы пойти в офис и вправить герцогу мозги.
Кора вдруг остановилась. Неужели, чтобы защитить Рафаэля, робкая, нескладная Кора Дервент способна противостоять дону Карлосу в его собственном логове? Может, надо было добиться того, чтобы присутствовать на этой встрече, и тем самым подчеркнуть, что они вместе.
Грусть, от которой она так упорно старалась отмахнуться в течение всего дня, накрыла с головой. Прошлая ночь стала финалом брачного договора, оставила воспоминания, бесценный опыт, который она сохранит навсегда. Больше они не вместе.
Звук ключа в замке заставил ее оглянуться. Дверь распахнулась, в дверном проеме возник Рафаэль. На секунду Коре показалось, что все плохо. Это странное выражение лица и несвойственная ему бледность. Потом его губы растянулись в улыбке.
– Как все прошло?
– Дон Карлос согласился продать мне виноградник. – Голос звучал на удивление бесстрастно, однако улыбка стала шире.
– Это же замечательно. Ты, должно быть, в восторге.
Словно чувствуя ее беспокойство, Рафаэль пожал плечами:
– Да, это так. Но время, проведенное в обществе этого человека, вызывает у меня желание искупаться в антисептике.
– Тебе больше не придется встречаться с ним. Главное, ты получил то, что хотел. Вложил в это столько усилий. Не позволяй, чтобы он отравил тебе радость победы.
– Ты права. – Он оттолкнулся от дверного косяка и стремительным шагом направился к ноутбуку. – Тебя это тоже касается. Сейчас я переведу деньги, и ты свободна. Можешь возвращаться домой. Теперь сможешь выплатить долг и снова получить работу.
Кора смотрела, как проворные пальцы летают над клавиатурой, и чувствовала панику. Слова, которые должны казаться волшебной музыкой, оставили ее равнодушной. Вместо того чтобы предвкушать возвращение в лоно Дервентов, она чувствовала пустоту и ощущение стремительно надвигавшейся потери. Кора не хотела расставаться с Рафаэлем.
