Мэдисон положила руку на кованые ворота и покосилась на Кита.
– Кроме шуток, вы собираетесь предложить людям посетить кладбище для развлечения?
– Это одна из самых знаменитых достопримечательностей Лондона, – ответил ей Кит, распахивая ворота.
Мэдисон помедлила, но все же пошла за ним. Она попала словно в другой мир. Над головой пели птички, солнце уверенно пробивалось сквозь листву, пытаясь согреть холодные серые камни.
– Недалеко от вас, в Стоук Ньюингтоне тоже есть великолепное викторианское кладбище, но туда нельзя добраться на метро, поэтому я не включил его в программу.
– Никогда не поздно это сделать. Можете составить специальный маршрут «Кладбища Лондона».
– Пожалуй, стоит обдумать. В городе семь кладбищ, и каждое уникально в своем роде, но я выбрал лучшие, те, которые словно благословила сама природа. Пепел к пеплу, прах к праху, помните?
– Не надо об этом. – Мэдисон поморщилась и расправила плечи. – Когда вы были подростком, носили только черные вещи, и на стене у вас висел портрет Джима Моррисона? Вы писали грустные стихи о том, что вас никто не понимает, и даже на шесть месяцев стали вегетарианцем?
– По-моему, это можно сказать о многих. Кстати, я еще умел взять два аккорда на гитаре и никогда не улыбался. А вы такой не были?
Никогда. Она не могла позволить себе такую роскошь. Хозяевам обычно нравится, когда официанты, няни, бармены и уборщики – люди, уверенные в себе и самодостаточные. Особенно если при этом у них такой жизненный опыт, как у Мэдисон. От работников требовали еще и безупречной репутации. Простая американская девушка должна быть рада помочь вне зависимости от того, о чем ее просят и сколько за это платят.
– Это не мой случай, – легко ответила Мэдисон. – Я всегда любила яркие цвета, свет и предпочитала смотреть на жизнь с оптимизмом.
Кит усмехнулся и пошел дальше по тропинке вдоль склепов, надгробных камней и статуй, рядом с некоторыми стояли, словно выстроившись в почетном карауле, увядающие букеты цветов.
– И чем же вы занимались? Были в группе поддержки?
Мэдисон отбросила с лица прядь волос.
– Возможно.
– Любительница торговых центров?
– Я бы сказала, королева торговых центров.
– Кредитка отца, симпатичный кабриолет и вечер с друзьями из колледжа, на котором вас избирали королевой?
– Вы собирали обо мне информацию? – усмехнулась Мэдисон.
На самом деле у нее был ржавый велосипед, который она купила на свои деньги, а потом сама постоянно ремонтировала. Сомнительная роскошь, но тогда она была рада и этому.
Кит замедлил шаг, чтобы поравняться с Мэдисон. Ее красивая юбка, тонкий кашемировый кардиган и элегантные туфельки были яркими и нарядными, она казалась слишком живой для этого серого с зеленым мира, в который Кит вписывался лучше в простых джинсах и футболке. Он был частью того, что их окружало, а она нет.
– И где же вы провели те годы?
– Вы точно не слышали этого названия. Небольшой городок в Новой Англии.
Мэдисон всегда была осторожна, говоря о прошлом, и старалась не вдаваться в детали, обычно девочки на этом заваливались. Кроме того, она не собиралась никому открывать правду, в данном случае ей больше нравился вымысел. Она представляла свою жизнь людям такой, какой хотела бы видеть, и предпочитала обрисовывать ее лишь в общих чертах.
– А вы? Всегда жили в Лондоне.
– Нет, я из Килкенона. Это на море, южнее Глазго, на полуострове. Шотландия, – добавил он, видя, что она нахмурилась.
– Так вы шотландец? – Она и не догадывалась.
– Вы удивлены?
– Но у вас британское произношение!
Кит рассмеялся:
– Мы не все разговариваем, как садовник Вилли, по крайней мере, не всегда.
– Вы скучаете? – Она очень плохо себе представляла, как выглядит Шотландия, на ум сразу приходили лишь мужчины в килтах с обнаженным торсом и романтические пейзажи.
– Очень, – едва слышно произнес Кит. – Но сейчас я живу здесь.
– Мне очень нравится Нью-Йорк, но я не хотела бы, чтобы в нем росли мои дети.
– Дети? – Он вскинул бровь. – И сколько же у вас будет детей?
– Четверо, – уверенно ответила Мэдисон. – Два мальчика и две девочки.
Кит усмехнулся:
– Ясно. И имена уже придумали?
– Анна, Гилберт, Диана и Мэтью. Это пока последний вариант. Все зависит от того, какую книгу я читаю. На самом деле имена никогда не менялись.
– Тогда вам понадобится большая машина, большой дом и огромных размеров стиральная машина.
– Я была единственным ребенком, – тихо произнесла Мэдисон. На этот раз она говорила истинную правду. Давным-давно она поклялась себе, что у ее детей будет все иначе. Они будут желанными и любимыми, их будут поддерживать и оберегать родители, а потом они станут помогать друг другу. Им не придется лежать ночью без сна в темной комнате под тонким одеялом и мечтать, чтобы рядом была хоть одна живая душа, готовая хотя бы выслушать. И понять. – Мне было одиноко. А у моих детей должно быть самое счастливое детство на свете.
Такое, о котором мечтала она. То, которого она лишилась, когда мама отказалась назвать ей имя отца. Сказала лишь, что он был из отдыхающих. Один из представителей золотой молодежи, приезжающих на дорогих машинах. Мэдисон могла стать одной из них, но стала дочерью-обузой для пьющей матери.
Кит слушал Мэдисон, глядя ей в лицо, словно пытался разглядеть то, что скрыто в ее душе. Ему это не удастся, никому не удастся. Мэдисон приняла для этого все меры.
– А у вас? – поспешила она сменить тему. – У вас есть братья или сестры? Помимо Бриджет.
Кит подошел к фигурке собаки, местами покрытой лишайником, и покосился на Мэдисон через плечо.
– Нас было трое.
«И что же случилось?» Не высказанный вопрос повис в воздухе.
– Моя сестра намного младше меня, она еще учится в университете, а брат… он погиб три года назад.
– Простите. Вы, должно быть, очень скучаете.
Кит резко повернулся и постарался улыбнуться.
– Не было дня, чтобы я его не вспоминал. Ладно, итак, куда мы идем?
Мэдисон сглотнула. С какой стати он станет обсуждать трагедию своей семьи? Они ведь едва знакомы.
Мэдисон взяла лист бумаги и прочитала подсказку дважды.
– «Идите по Северной аллее к арке. Поднимитесь на Хайгейт-хилл и пройдите через парк Ватерлоо к последнему захоронению в городе. Место встречи у могилы, где вам нечего будет терять, кроме своих цепей. Последнее слово в четвертой строке – это…» – Она замолчала и подняла глаза на Кита: – Что значит, место встречи? Мы должны разделиться?
